Тим мотнул головой и невесело усмехнулся.
- Нет, ну подумай только. Сколько времени прошло - четыре месяца? Полгода? Знаешь, кто я был полгода назад? Коренной питерский интеллигент, вот кто. Отчим один раз, когда мы в Комарово ехали, кошку нечаянно задавил, так мне всю неделю не по себе было. На отчима весь день дулся...
Лошадь негромко фыркнула.
- Что, смешно? - спросил Тим невесело, - вот и мне смешно. Кошка, ха. Десять человек - не хотите? Дурные они, конечно, мозги у них набекрень совсем, но ведь люди же! А Арво вон со своими свободными бандитами так и вообще как нормальные были. Ну, может, не самые лучшие, но вполне нормальные люди, таких и у нас полно. А главное, знаешь что? Мне, в общем-то, пофиг на них всех, вот что... Знаешь, кто был для меня самый страшный человек? Колян из 'В' класса. Гад такой, вообще. Ему над человеком поиздеваться - любимое дело. Говорят, он даже в колонии был, хотя, может и слухи... А вот думаю я сейчас и понимаю, что я нынешний - пострашнее Коляна-то буду.
- Тимоэ? - вдруг прозвучал совсем рядом сонный и слегка встревоженный голос. Тим обернулся и разглядел в темном проеме силуэт девушки. Обнаженная кожа как будто мягко светилась в темноте каким-то мерцающим голубоватым светом, и казалось, что в дверях стоит мраморная статуя.
- Что случилось? - спросил Тим, поднимаясь.
- Ты говорил что-то непонятное, - сказала Нальма, - я встревожилась.
- Это я на языке своего мира говорил, - пояснил Тим, - давно на нем не разговаривал, попробовать захотелось - вдруг разучился?
- Понятно, - из темноты прозвучал приглушенный зевок, - идем спать, с утра в дорогу.
- Идем, - согласился Тим, поднимаясь. Нальма еще раз зевнула и отступила в темноту дома. Негромко скрипнул топчан.
- Вот интересно, - сказал тихонько Тим, ни к кому конкретно не обращаясь - раньше она вроде особо не торопилась со мной ехать. Или тоже поняла, что теперь нам спокойно жить не дадут?
Пожал плечами и зашел в дом, поставив меч возле двери. Утро вечера мудренее.
Утром, однако, выяснилось, что Нальма имела в виду совсем другую дорогу. Точнее, выяснилось это не утром, а где-то пополудни. Они спокойно встали, позавтракали. Нальма сделала Тиму компресс на руку из уже знакомых листьев, после чего Тим припомнил обстоятельства первого своего знакомства с этим местным обезбаливающим, и, под восторг девушки сценка была разыграна по-новой, хоть и с некоторыми коррективами. Потом Нальма собрала припасы, а Тим снял лук с арбалета Арво и установил его на свой вместо сломанного. Оседлали лошадь, и, без долгих церемоний, выехали по тропинке в сторону Арума. Правил Тим, благо обезбаливающие листья сработали на совесть, а Нальма сидела сзади и при этом пользовалась руками вовсе не только для того, чтобы держаться - видимо, вспомнила их прошлую поездку вдвоем. Да так, что Тим то краснел, то бледнел, а потом и вовсе - остановил лошадь, слез и предложил Нальме править самой, пока они в какое-нибудь дерево не впечатались.
Проехали Арум, и, после недолгого совещания решили ехать по дороге. Совещание выглядело так:
- По дороге? Днем на дороге людей немного, но вдруг какой-нибудь волин встретится? - встревоженно спросила Нальма.
- Волин? - пренебрежительно спросил Тим, - пусть встречается.
На этом совещание закончилось, Нальма вывела лошадь на дорогу, повернула влево и пустила ее легкой рысью. Спокойно доехали до следующей деревни - Тахора, а вот после него Нальма решительно повернула лошадь направо.
Тим удивился. Не то чтобы он хорошо помнил карту Мараха - он разглядывал-то ее раза три, не больше. Но что морское побережье (а с ним и Хорт) находились слева, на другом берегу Сайхо, это он запомнил. Еще и потому, что специально нашел Хорт на карте тогда, когда в первый раз ее увидел, и когда они находились недалеко от Арума - почти как сейчас.
- Куда мы едем? - спросил Тим, тронув Нальму за плечо. Девушка придержала лошадь, переведя ее на шаг, и недоуменно обернулась:
- К Машуму и дальше - в Аль-Аот. Он же не в Марахе, а в Шилаке.
- Аль-Аот? - непонимающе спросил Тим, - в Шилак? Разве мы не в Хорт едем?
- В Хорт? Зачем?
- Так, - сказал Тим, спрыгивая с лошади, - приехали.
Поморщился от боли в руке - действие компресса потихоньку проходило - и пошел рядом с медленно шагающей лошадью. Посмотрел на девушку.
- Лично я еду в Хорт. Чтобы заставить Руша Хема открыть мне портал домой, в мой мир. А куда едешь ты?
Нальма, с ошарашенным выражением, сидела на лошади и хлопала глазами.
- Я думала, ты едешь к Сах Аоту, - сказала она негромко.
- К Сах Аоту?! - возмутился Тим, - после того, как я десятерых его волинов перебил? Зачем мне их тогда надо было с ними сражаться? А?! Он же меня убьет сразу! Да я... я не хочу его видеть! - Тим задохнулся, - как ты вообще до такого додумалась?
- Если бы он тебя хотел убить, он бы не приказал волинам захватить тебя живым, - отрезала Нальма, останавливая лошадь.
- Это, может, он раньше не хотел, - возразил Тим, - а теперь...
Потом замолчал и прищурился:
- А откуда ты знаешь, что он приказал захватить меня живым? Об этом только командир их обмолвился, ты не могла его слышать.
- Я видела! - Нальма вытянулась с видом оскорбленной невинности, - они тебя только обезоружить пытались. Откуда я еще могла знать?
Тим отвел взгляд.
- Ну... не знаю. Неважно. Важно то, что к Сах Аоту я не собираюсь. Никогда.
- А я... - сказала Нальма, потом погрустнела, медленно слезла с лошади и отдала повод Тиму. Тот машинально взял, потом удивился:
- Ты что?
- Ты пойдешь в свой мир, значит, я иду домой.
- Почему? Пошли со мной! Там... в моем мире... там все по-другому. Тебе... ты не захочешь возвращаться, я уверен.
- Я не хочу идти в другой мир. Ты же не хотел идти в этот.
- Не то чтобы не хотел... - Тим мотнул головой, - я иногда там очень даже хотел попасть в какой-нибудь другой мир. Не в этот конкретно, конечно. В любой, лишь бы вырваться из той серости. Я, правда, не думал, что он окажется такой... неправильный.
- Я не понимаю, - грустно сказала Нальма, - я никогда не хотела в другой мир.
Тим раздраженно вздохнул.
- И куда же ты пойдешь? В свой дом, к Аруму? Так туда скоро толпы волинов заявятся, меня искать. Думаешь, они тебя в покое оставят?
- Им нужен ты, а не я. Да и не придет никто, они давно уже знают, где ты и куда направляешься, - Нальма повернулась и пошла назад, не оборачиваясь. Тим некоторое время, колеблясь, смотрел ей вслед, потом крикнул:
- А я не хочу оставаться в этом мире! Поэтому еду домой!
И, стиснув зубы, полез на лошадь. Посмотрел назад - Нальма шла, не оборачиваясь. 'Ладно', - подумал Тим, пуская лошадь медленным шагом, - 'отъеду немного, может, одумается. А потом вернусь. Надо хотя бы до дома ее подвезти'. Но, чем дальше он отъезжал, тем больше его охватывало раздражение. 'Она полагает, что мы там так и будем жить всю жизнь, ничего толком не делая?' - злился он, - 'И вообще, на хрен ей сдался этот дом в лесу? Что ей там, медом намазано?... А может, и намазано, что я про нее знаю? Да ничего, кроме того, что она сама говорила'. Потом мысли Тима приняли другое направление. 'Да и вообще, может, оно и к лучшему, что она не поехала', - думал он, покачиваясь в седле, - 'Куда бы я ее там дел? Привел бы к маме и сказал - знакомся, это моя любовница, она будет жить с нами. Она, правда, ни черта по-русски не понимает, зато умеет кашу варить. М-да. Мамочку удар хватит, хотя отчим бы, наверное, оценил'. Тим настолько погрузился в размышления, что не сразу услышал голос Нальмы.
