Земными учеными были разработаны различные варианты вмешательства в климат планеты. По одному из них предполагалось расположить в точке Лагранжа между Венерой и Солнцем световые экраны, которые поддерживались бы на стационарной орбите маневровыми двигателями. Это позволило бы охладить атмосферу планеты до степени атмосферного вымерзания и выпадения ее на поверхность планеты в виде сухого льда.
По другому плану в атмосфере Венеры выбрасывались самовоспроизводящиеся автоматы шарообразной формы, которые под действием солнечных лучей преобразовывали бы углекислый газ в кислород и углеродистый материал с высокой отражающей способностью. Правда, ни один из проектов так и не решал проблему доставки на планету гигантского количества воды. Понадобилось бы сто тысяч раз скинуть на ее поверхность что-то наподобие кометы Галлея или один ледяной астероид размерами всего лишь в шесть раз меньше Луны.
Но ни один из планов так и не был осуществлен. Даже когда пришло время осваивать соседа, человечество избрало иные пути решения Венерианской проблемы, с учетом технологического прорыва середины 25 века. Технологии программируемой материи, молекулярного конструирования и молекулярного синтезирования позволили заселить плотную и горячую атмосферу миниатюрными нанитами, которые преобразовывали углекислый газ в кислород, а также вырабатывали водород и воду. В течении сорока лет атмосфера Венеры превратилась в полное подобие Земной со среднегодовой температурой двадцать семь градусов Цельсия, по ее континентам заструились бурные реки, появились озера и моря. В течении еще тридцати пяти лет Венеру активно заселяли специально выведенными растениями, после чего настала пора последнего, самого сложного по исполнению технического решения.
Проблема заключалась в отсутствие на планете магнитного поля, из-за чего, собственно, она и лишилась всей воды. Вначале предлагалось, так сказать, раскрутить планету, придать ей вращательное движение с целью возникновения магнитного динамо и технологический потенциал, в принципе позволял это сделать. Существовал также вариант, по которому вдоль экватора Венеры прокладывали мощный магнитопровод, но этот план отвергли из-за эстетических соображений и ресурсоемкости.
В итоге поступили совершенно по-другому. В кратчайшие сроки лучшие умы человечества создали специальный генератор, который был закинут в недра планеты (по тому же методу, по которому на Марсе были установлены генераторы тяготения). Магнитное поле, создаваемое им не только полностью защищало планету от излучения Солнца, но и совершенно не вредило как людям, так и растительно-животному миру.
Единственное, с чем Человечество не захотело бороться при освоении Венеры, так это с ее сутками. Венера вращалась в обратную сторону по сравнению с Землей и другими планетами Солнечной системы. Наклон ее оси вращения к плоскости орбиты составлял 178°. Из-за такого необычного сочетания направлений и периодов вращения и обращения вокруг Солнца смена дня и ночи на Венере происходила за сто семнадцать земных суток, поэтому день и ночь продолжались здесь пятьдесят восемь с половиной суток.
Сейчас на Венере был день, как раз его середина. В здании НПО «Душа» народу было не так уж и много, это Виктор определил безошибочно, просканировав все горизонты башни своим сверхчувствительным радаром. Самое главное, что на своем рабочем месте оказался тот, кто был нужен, Гагарину. Спросив разрешение у инкома центра, Виктор дождался аудиенции и вошел в рабочий кабинет.
— Приветствую Вас, — расплылся в белозубой улыбке приятный пожилой мужчина в элегантном костюме, синтезированным для него уником, — чем могу быть полезен?
— Как я понял, Вы являетесь начальником лаборатории сборки персинков?
— Совершенно верно. А что Вам собственно нужно?
— Я хотел бы заказать себе одного такого, это ведь возможно?
— Мм… разумеется… но я не совсем понимаю, почему Вы обратились именно ко мне. Мы выпускаем пси-партенров сотнями, если у Вас есть разрешение на их… так сказать, ношения, то гораздо проще было бы его заказать у нашей службы доставки.
Уник Гагарина преобразился в военную форму, высвечивая персональный ИЗ Виктора.
— А, прошу прощения, офицер, не знал.
— Все в порядке, — приветливо улыбнулся Виктор. — Причина же, по которой я не обращаюсь в службу доставки, а говорю лично с Вами, следующая. У меня был уже персинк, но во время последней операции… так сложились обстоятельства, что он меня защитил лишь ценой собственной жизни.
— Представляю, что это была за передряга. Пси-защитника трудно деструкторизировать.
— Однако на свете бывает и такое. Так вот, я бы хотел себе персинка с точными параметрами прошлого.
— Эээ… мм… понимаете, офицер, какая штука… каждый пси-партнер, каждый советник, мы их еще так называем, обладает индивидуальными параметрами, и синтезировать их не возможно. Они также различны между собой, как отпечатки пальцев, радужная оболочка или экзопланета. Воссоздать заново советника невозможно в принципе, поскольку для этого необходима исходная психофизическая матрица, а ее у нас нет.
— Зато она есть у меня.
Как Виктор и ожидал, его фраза подействовала на собеседника подобно ушату холодной воды.
— То есть как есть? Вы же сказали, что персинк был уничтожен.
— Он и в самом деле погиб, но ПФМ личности у меня сохранилась.
— Но это…
— Более чем возможно, уверяю вас. Я паранорм, и мне под силу воспринять искусственную ПФМ практически на сто процентов.
Это было чистой воды не правдой. Даже очень сильные ненормалы если и могли считывать характеристики личности, то на какие-то доли процента.
— Ну, я даже не знаю, — зароптал ученый, — если честно таких прецедентов наша контора еще не знала.
— Всегда есть что-то, что случается в первый раз, не так ли?
— Да, конечно.
— Так значит, я могу рассчитывать на вашу помощь?
Начальник лаборатории не отказал. Ему и самому был интересен этот опыт, корме того, Виктор ему сразу понравился.
Рабочий кабинет-модуль, где проходило информационное конструирование персинков, располагался на сорок восьмом этаже здания НПО, и представлял собой просторную комнату восьмигранной формы, по средине которой кругом расположились кокон-кресла операторов, работников института. Кобольтово-черное яйцо одного из них дало трещину, бесшумно раскрылось, и из него вышла женщина средних лет, представившаяся Лидией Васильевной.
— Вы когда-нибудь имели дело с этими штуками? — ткнула она пальцем в сторону трехметровых яиц кокон-кресел.
