Королева поднимает брови:
– Земля… Странная мысль. Но ведь у нее нет нервной системы, значит, нет разума, нет сознания.
– Она не говорит, но в остальном я не так уверен. Она дышит, движется, вертится, почему у нее не может быть своей формы мышления?
Королева Эмма 103 рассматривает в свою очередь карту.
– Земля… – произносит она задумчиво. – Но разве не экологи должны ее защищать? А они не в игре…
– Они не представляют собой настоящий лагерь. Политики семи других лагерей привлекают их к себе. В настоящее время никто по-настоящему не защищает Землю.
– И вы хотели бы, чтобы мы занялись этим, вы и я?
– Почему бы нет?
Королева Эмма 109 смеется:
– Но мы, микролюди, только что появились. Наше собственное существование довольно шатко.
– Конечно, вы новые игроки, самые новые, самые современные, еще самые «чистые», потому что не запятнали себя войнами, бойнями или тоталитаризмом. Вы исторически девственны. Чем больше я размышляю, тем больше верю, что фиолетовые, я и несколько добровольцев из Великих, мы можем опередить других и обеспечить защиту не одному лагерю, но и шахматной доске, всей шахматной игре.
На этот раз Эмма 109 взволнована. Она польщена тем, что президент одного из десяти самых сильных государств мира проявляет к ней такой интерес, но в то же время она чувствует, что ее больше заботит выживание ее хрупкого микроскопического королевства, чем выживание планеты.
– Но что же мы, маленькие человечки, можем сделать для спасения планеты?
Президент Друэн садится в кресло и освещает лампой карту мира:
– По правде говоря, еще не знаю. Эта мысль пришла ко мне после разговора с женой. Я подумал, что мне надо опереться на вас, чтобы спасти планету, но точного плана у меня еще нет.
– На самом деле, я думаю, что вы обратились к нам потому, что не доверяете шести остальным, не так ли, господин президент?
На этот раз Станислас Друэн тяжело вздыхает:
– Возможно. У меня интуиция, ощущение, предчувствие, что эпидемия гриппа А-Н1N1 была повторением первого прихода Апокалипсиса. Боюсь, что в будущем нам предстоят еще три. Я хотел бы… я хотел бы, чтобы мы были разведчиками, поджидающими появление на горизонте трех всадников-убийц.
Королева Эмма 109 приглаживает волосы:
– Понимаю, господин президент… И польщена вашим доверием. По правде говоря, я долгое время считала, что Великие никогда не будут воспринимать нас как равных. Ваше необычное предложение впервые дает мне ощущение, что вы не только говорите со мной как с политическим партнером, но и признаете во мне некоторую силу. Я постараюсь оказаться достойной этого доверия. – Эмче встает и дотрагивается до освещенной карты. – Ну что же, ведь мы теперь новые жильцы… и чем больше я размышляю, тем больше у меня создается впечатление, что мы найдем оригинальное решение, как помочь вам и «восьмому игроку».
115.
Маленькая желтая точка мерцает в глубине расщелины на огромном океанском хребте Атлантики.
После короткого рассказа Давида о сексуальном поведении морского черта все неприязненно морщатся и не поощряют ученого проявлять и дальше свои познания в зоологии.
– Трупы самцов, болтающиеся как трофейные ожерелья на шее толстых самок. Право же, у природы другие эстетические и моральные коды, чем у нас, – замечает Мартен Жанико.
– Нет, мать-Природа всегда утилитарна. У морских чертей она низводит самца до его необходимой функции, – иронизирует Аврора, чей феминизм находит живой отклик в этой истории.
– И все это есть в твоей Энциклопедии? – удивляется Мартен.
– Лично я не люблю книги, – говорит капитан 103. – Я всегда считала писателей Великих очень претенциозными с их книжными знаниями.
– Очень важный вопрос не «Кто это написал?», а «Кто это понял?», – возражает Давид.
Капитан 103 не отвечает, не сразу осознав скрытый подтекст его фразы.
Все разглядывают в иллюминаторы освещенные прожекторами глубины.
Маленькие исследовательницы, не теряя больше времени, направляются к расщелине.
Они проникают в скальный проход, и пассажиры «Дафнии» теряют из виду маленьких пловчих, зато на видеоэкранах, размещенных в гондоле, появляются картинки подводного мира, открывающегося перед ними.
В свет их фонарей попадает гребень для волос, безусловно сделанный руками человека.
Чем дальше они проплывают по скалистому туннелю, тем больше обнаруживается предметов.
Они освещают вилку, стакан, превращенные временем и кораллами в полуминералы.
– Мальчик-с-пальчик оставил камешки, чтобы мы нашли дорогу, – замечает Мартен.
– Интересно, что же мы обнаружим в конце туннеля, – поддерживает его Наталья.
В какой-то момент проход настолько сужается, что даже Эмчи не могут дальше продвигаться. Напрасно они орудуют кинжалами, пробиться не удается. Тогда они вынимают из своих рюкзаков лопаты, пытаются рыть, но и это не помогает.
– Вот и все, – разочарованно заявляет капитан 103. – Я надеялась, что расщелина расширится, но этого не случилось.
– Наверняка есть способ продолжить, – говорит Давид, которому не хочется сдаваться.
– Нет, на этом исследование заканчивается, доктор Уэллс. Был проход, но он завален. Нам остается только исследовать найденные предметы.
– А может, пробить проход? – предлагает Наталья.
Капитан думает, колеблется.
– Мы не можем…
– Вы уверены?
– Ну… в крайнем случае можно использовать взрывчатку, – признает она, – но это рискованно.
– В нашей ситуации лучше рискнуть, чем возвращаться ни с чем, – говорит Аврора.
Капитан 103 еще некоторое время колеблется, потом отдает пловчихам приказ использовать взрывчатку. Те раскладывают ее на завале в скале, а сами удаляются от этого места, полностью выплыв из туннеля.
Затем они производят взрыв.
116.
Ай!
Меня укололи на уровне Мексиканского моря.
Они произвели взрыв на большой глубине.
Они уже бурили в этом заливе в апреле 2010-го, но из-за их неловкости трубы прорвались, и они пролили мою кровь в океан.
Все время им надо суетиться, рыть, бежать, исследовать, всюду зажигать свет, шуметь, подогревать.
Они не могут успокоиться?
А что ищут эти в зоне, которую я оберегаю от их любопытных взглядов…
