— Что ж, Ваша Мудрость, по нашему мнению, Совет Мудрых сможет дать наиболее правильную оценку нашим сообщениям и посоветует, как поступить дальше. И разве Совет не является составной частью имперского правления в Арваннете?
— Да, его предназначение заключается и в этом… Вы намекаете, что создается движение, которое выбросит отсюда имперские силы и провозгласит суверенитет — движение, которое надеется на помощь дикарей с севера и… э-э… приморских искателей приключений.
— Верно, Ваша Мудрость. Будет это иметь успех или нет, Киллимарейча непосредственно не касается, хотя, Ваша Мудрость, я мог бы напомнить вам, что аннексия Рахидом Арваннета никогда нами не признавалась. Мы действительно считаем, что невозможно остановить попытку мятежа, и лучший для нас выход — это быть готовыми с самого начала взять контроль над событиями.
— К примеру, заключив предварительные договоры с другими слоями общества, чтобы образовать… э-э…
— Предположу, что вы могли бы назвать это Правительством национального освобождения, Ваша Мудрость.
— Возможно.
— Или на худой конец коалицией. Сэр, если мои руководители смогут помочь свести кровопролитие к минимуму, выступая в качестве посредников между различными заинтересованными сторонами, то они будут счастливы.
Эрсер погладил свою раздвоенную бороду.
— Меня больше привлекло бы предложение предотвратить возвращение имперского Главнокомандующего со своей армией сюда, в низовья реки, если государственный переворот окажется удачным. Арваннет пережил многих завоевателей. Эти ничем не отличаются от других. Несколько десятков лет, несколько столетий… Что такое одна жалкая человеческая жизнь по сравнению с вечностью!
— Что ж, Ваша Мудрость, — начал Джоссерек, — как я уже говорил вам, вышло так, что нам известно кое-что из того, что собираются предпринять северяне.
Ни у кого не было новостей о Донье — никто не приехал из Хервара, да и не мог приехать, пока штаб Сидира находится в Фальде. Вскоре Джоссерек перестал спрашивать о ней у северян, которые были в городе. С помощью Феро он отвел в сторону Таргантара из клана Луки: эта семья более других годилась на роль семьи вождя северян.
Охотники ждали. Их было сотни и сотни. Но никакие наблюдатели не могли их заметить — они рассредоточились по болотам Унвара. Кусты и деревья, с которых облетели листья, сухой камыш, торчавший над замерзшими трясинами все еще давали им укрытие, особенно в такой день, как сегодня, когда валил густой мокрый снег, окутывая землю, залитую тусклым серым светом, безжизненной тишиной.
— Ты уверен, что вся армия уже собралась? — спросил Джоссерек.
Таргантар пожал плечами.
— Нет, — ответил он. — Как могу я быть уверен? — Но у меня достаточно оснований полагать, что это так.
Он описал систему связных, которая была создана рогавикианцами, а не просто организована какой-то там группой для военных целей. Она не казалась чем-то невероятным, если принять во внимание характер этих людей. В основном эта система была весьма разумна. Он был человеком, к которому поступала информация от любого и от которого, в конечном счете, пришло сообщение, что все готово к их путешествию. Донья много говорила об этом с ним, с его женой и вторым мужем на Собрании Земель в Громовой Котловине. От знал, сколько приблизительно человек отправилось на юг и рассредоточилось на этой территории, согласно указаниям Феро. И он знал, что это число несколько раз уточнялось (когда решался вопрос, сколько именно человек должно двинуться в центральную часть долины реки Джугулар, учитывая при этом сообщения, которые поступали к ним от союзников). Сеть связных и постов со сменными лошадьми была готова оповестить о начале похода все лагеря практически мгновенно.
— Можете вы пожить здесь еще несколько дней, но так, чтобы о вас не узнали? — спросил Джоссерек.
— Думаю, что да, — кивнул Таргантар. — Между границей и этими дикими лесами находится совсем немного ферм; и, вероятно, любая группа наших людей, проходящая мимо какой-либо фермы, сообразит поступить так, как мы договорились, и возьмет в плен ее обитателей. Любой житель болот мог бы разнести по округе слухи о нас. Но всякий, кто охотился или торговал к востоку от гор Идис, должен препятствовать возникновению и распространению таких слухов.
— Хорошо. Понимаешь, мы решили, что важнее сначала поднять сельских жителей, особенно на севере. Если лорды возьмут контроль над провинциями, то сообщения о происходящем будут передаваться в штаб вражеской армии значительно медленнее.
— Верно. Впрочем, надо поторопиться. Эта местность слишком сырая и мрачная для нас.
— Три или самое большее четыре дня. А потом ты получишь свой вызов.
— Что мы будем делать?
— Обойдем город и выйдем на Главную Восточную дорогу. Помнишь, что от него идет единственная пешеходная дорожка через Лагуну. У нас нет ни плотов, ни лодок, которые были у рахидианцев, когда они напали на Арваннет.
— Гм-м! Я помню также и то, что в самом конце там стоит мощный бастион.
— Им займется Братство Ножа, — ответил Феро, — они атакуют его изнутри, откроют вам ворота, покажут, где размещаются войска. Кавалерию и артиллерию можно не принимать во внимание. Тамошние улочки — все равно что горные ущелья.
— Оче-ень хорошо. — Таргантар вынул свой клинок, провел пальцем по лезвию и улыбнулся.
Эту зимнюю ночь весь Арваннет, от одного конца до другого, стал охотничьим угодьем рогавикианцев. Света было достаточно: от звезд на небе, от ярко сиявшей луны и даже от их отражения от сверкающего льда скованной морозами реки. Когда им попадались отдельные солдаты, то они, как охотники, наделенные острым, волчьим чутьем, прятались среди теней. Потом они пускали в ход свое оружие, а их собаки лаяли до тех пор, пока с врагом, попавшим в ловушку в темной улочке, не было покончено, и они бесшумно скользили дальше на поиски очередной жертвы.
Несколько имперских отрядов засели в домах и отвечали на атаки рогавикианцев ружейным огнем. Но это не имело никакого особого значения. Пусть себе сидят. Скоро прибудут приморцы, которые знают, как обращаться с захваченными пушками. В переданном по радио сообщении говорилось, что Ньюкип пал после короткой бомбардировки, и буксиры оттащат пару военных кораблей вверх по течению.
Перед Дворцом Голина валялись убитые, защищавшие его с самоотверженной храбростью. Но лучники-северяне с наступлением темноты подошли поближе и обрушили на баррикады дождь стрел со стальными наконечниками, не оставив в живых ни одного защитника.
