— Пойдем на историю вместе, я провожу, — предложил он, снимая ремень сумки с моего плеча и подхватывая под руку. Так мы и вошли в аудиторию, привлекая недовольный взгляд хранителя Астиана.
— Давайте начнем, — громко произнес он, как только студенты уселись. Демоны заняли последние ряды и выглядели они при этом не лучшим образом, особенно Марлен. Девушка явно плакала и теперь опухшие глаза и красный нос свидетельствовали об этом лучше всяких слов. Трое других демониц еле держались на ногах, их придерживали за плечи. Меня неприятно уколол тот факт, что Тарт бережно сжимал в своих объятиях симпатичную яркую брюнетку с раскосыми глазами и яркими алыми губками-бантиками. Ее волнистые густые волосы лежали на плече Тарта, а сам парень машинально поглаживал ее спину, бросая на хранителя Астиана неприязненные взгляды. Воздух пропитался негативными эмоциями, и только эльфы и хранители выглядели дружелюбно. Первых можно по пальцам пересчитать, прав берр Эль, их значительно меньше по сравнению с остальными, пятеро или шестеро.
— Все первокурсники изучают историю, заметьте, на протяжении не одного, а нескольких лет, — начал свою лекцию хранитель Астиан, а я активировала формулу, которую успела зазубрить наизусть. На пергаменте появились первые строки, а я приготовилась внимательно слушать. Оуэн же безмятежно хлопал длинными белесыми ресницами, опираясь острым подбородком о ладонь, и тоже не сводил с дяди взгляда. Он даже пергамента не достал, наверное, итак все знал или ленился в надежде списать у меня. Ведь друзья нужны и для этого!
— Этот мир достаточно древний для того, чтобы мы забыли об истории его происхождения. Возможно, родители или близкие вам люди не раз рассказывали, как родилась Аврелия, откуда пришли демоны, эльфы, люди, маги и мы, хранители, но я хочу вам поведать правдивую историю. Просторы Вселенной полны звезд, которые освещают ее бесконечное черное пространство. Под их сиянием и рождаются боги. Мать-звезда одаряет каждого бога своими способностями, кого-то награждая Светом, кого-то Тьмой, кого-то вечной молодостью, а кого и безграничной силой. Боги живут на Олимпе и их предназначение в создании миров. Но только мужчина и женщина могут сотворить гармоничный мир и населить его разумными существами.
Итак, во Вселенной есть две звезды-противоположности. Одна дарует просторам Вселенной свет, а другая приумножает тьму, под светом одной родился бог Аврелиан, под тьмой другой родилась богиня Злата. Их обоих изгнали с Олимпа, как неспособных выполнить прямое предназначение богов, но они нашли друг друга и создали Аврелию. Наш мир существовал в полной гармонии, а Злата и Аврелиан счастливо проводили время, наблюдая за своим детищем, помогая его обитателям и мечтая, что однажды мир достаточно напитается магией и станет сильным и нерушимым. Так бы и случилось, если бы Тьма, живущая в богине Злате все это время, не вышла из-под контроля. Аврелиан пытался помочь своей жене, но он оказался намного слабее богини. В один из дней она умерла, оставив его одного, наш мир потерял богиню и стал нестабилен. Тогда-то и начали появляться посланники тьмы в нашем мире, безумные тени, которые живут глубоко под землей. Их называют элементалями, и они являются сущностью самого бога, его чистой магической энергией. Без них мир не родиться, а магия не станет развиваться, не находя источника питания.
— Так, вот почему демоны продолжают исчезать, — перебил хранителя Астиана один из студентов, эмоционально ударяя кулаком о парту.
— И маги! — поддержал его другой.
— И эльфы, — прошептала девушка, которую я уже приметила раньше.
— И Хранители, — добавил Оуэн, и все ребята почему-то посмотрели на меня. Я видела, как с первых парт оборачиваются девушки и парни, взволнованно ожидая от меня ответа. Но, что я могу им сказать? Что только вчера попала в Аврелию и ничего не знаю об оставшихся в живых людях, что на моей-то родине их о-го-го сколько!
— Да, вы совершенно правы, — кивнул головой Астиан, — чтобы не говорили вам близкие и знакомые, поверьте истинному и самому древнему хранителю, — произнес он.
«А на вид и не скажешь, что древний. Юноша со светлой челкой, только взгляд выдает. Пожалуй, Оуэн выглядит немногим младше своего дяди» — почему-то подумала я.
— Элементали безумны и время от времени пробуждаются, чтобы выйти на поверхность. Силы Аврелиана сдерживают их, но долго так продолжаться не может. Даже боги не всемогущи. Если мы с вами не найдем способ справиться с тьмой, то истории этого мира придет конец. Безумные элементали скинут оковы и прорвутся на поверхность, уничтожая не только детей бога Аврелиана, но и детей богини Златы. Подумайте над моими словами и найдите в библиотеке до следующей лекции любые факты о том, как бороться с элементалями.
Хранитель Астиан вышел из аудитории, а Оуэн предложил вместе с ним сходить в столовую, и я сразу же согласилась. Все лучше, чем сидеть в полном одиночестве, да и мыслей накопилось в голове столько, что мне просто необходимо было с кем-то ими поделиться.
Глава третья
Древний лес. Аирэль
Неделя пролетела незаметно, но за это время все, что я успела сделать — привыкнуть к ежедневным занятиям и вечерним посещениям библиотеки. Академия не становилась привычней с наступлением утра, а мысли о том, что на меня возлагают огромные надежды, мешала нормально адаптироваться. Я хотела воспринимать существующий мир, как подарок, как чудо, но получалось, что обстоятельства диктовали свои правила. Кем бы ни был тот мужчина из озера, он позвал меня сюда не на отдых. Я чувствовала, что единственный человек, запустивший своим появлением механизм часов на обратный отсчет, это не к добру. Учитывая, что мир теряет свою магическую силу с каждым днем и шансов на спасение у него не так много, я либо погибну со всеми, либо всех спасу, что маловероятно. Кто я такая, чтобы спасти целый мир? Во мне магии едва хватает на элементарные бытовые заклинания.
— Расслабься, Злата, — помогал мне Оуэн. Это ему казалось, что помогал, на самом деле ужасно раздражал этими бесконечными «расслабься», «позволь магии высвободиться», «настройся-настройся-настойся».
Я уже хотела заорать на него, выпуская наружу весь свой гнев, но колокол в очередной раз мелодично обозначил начало общего занятия. Их на последний учебный день выпало целых два, и я предвкушала не лучший день в своей жизни.
— Ну, вот, у тебя практически получилось! — похвалил он мои старания, преувеличивая их в несколько десятков раз. Я понимала, что Оуэн не хочет меня расстраивать, говоря, что я ни на что не гожусь, но все равно злилась. На себя в первую очередь.
«Так трудно что ли сосредоточиться и выдавить из себя одну-единственную магическую искру?»
Это же все, что от меня требуется, чтобы попасть на артефакторику. А я так этого хотела! В противном случае мастер Рурк, приглашенный специально для меня умелец на все руки, заставит учиться кузнечному делу. Меня! Слабую девушку из двадцать первого века, привыкшую к комфортной жизни. Хрупкую, между прочим, и очень ранимую.
— Спасибо, Оуэн, но завтра я скажу мастеру Рурку, что ничего не получилось. Он дал нам время до выходных, помнишь?
— Не расстраивайся, — подбодрил меня парень, положив узкую бледную ладонь на мое плечо и снова помогая тащить тяжелую сумку. Чем дальше, тем она становилась тяжелее. — Ты помнишь, о чем говорил мой дядя и смотритель берр Эль? Единицы из людей овладевали магией в достаточной для артефакторики степени. Подумаешь, ты не из их числа.
Теперь Оуэн говорил правду, но от этого мне стало еще хуже, лучше бы льстил и врал о том, какая я умничка.
На смежные пары по зелью и целительству мы с Оуэном пришли в числе первых, занимая по привычке первые ряды. Демоны появились вслед за магами, снова уставшие и поникшие. Тарт демонстративно прошествовал мимо первого ряда, кидая на меня такой высокомерный и презрительный взгляд, что хотелось сжаться и скользнуть под парту, остальные поднимались по проходу. Эльфы появились в числе последних. Я давно поняла, что они не собираются ни с кем общаться, держась обособленно. Одна-единственная девушка, которую прозвали феей Аирэль, то ли в шутку обращаясь к ней так, то ли всерьез. Четверо эльфов всегда окружали ее, где бы она ни появлялась, как верные вассалы, охраняя покой девушки. Звонкий и нежный голосок Аирэль я слышала только на общих занятиях, когда ее спрашивали преподаватели, в остальное время она молчала. Даже в библиотеке, занимаясь со своими спутниками, она не произносила ни слова, когда те вели между собой оживленные беседы. Оуэн сказал, что она испугалась похода в Пустошь и попросила отца забрать ее из Академии, на что тот дал отказ.
