— Ох, не смеши меня, Всеволод, — девушка рассмеялась, — Во-первых, ты и вправду начал с чистого листа, такой уж уговор у нас с Небом. Можешь считать себя невинной душой…
Не сказать, чтоб я поверил ей. Но вдруг вспомнил про свойства своей новой крови.
— Да, это то самое «во-вторых», — она продолжила смеяться, запрокинув голову.
Тонкая шея так и манила, чтоб я выхватил из упыря осколок и вогнал в бледную кожу, совершив свою месть прямо здесь и сейчас. И всё будет кончено…
Мне действительно стоило труда в эти секунды сдержать себя. А Бездна мечтательным и беззаботным взглядом рассматривала небо, чуть оттянув руки назад. Вот она я, убей меня.
— Я — лиственник, — проглотив свою злость, выдавил я, — Проповедник местный. Это была хорошая шутка, не спорю, засунуть Тёмного Жреца в святошу.
— Он был… ну, то есть, теперь уже ты был неосторожен в своих молитвах, — улыбнулась Бездна, опустив взгляд, — Ну, а Небо… Ты же знаешь, этот светлый романтик верит, что любой, даже самый отпетый преступник, достоин прощения, если покается.
При этом она слегка прищурилась, внимательно глядя на меня.
Я ничего не ответил. На человека, готового сейчас же упасть и каяться, я точно не был похож, но её намёк я понял.
Кстати, надо будет подробнее узнать, о чём же это тело молилось до того, как я попал в него.
— Что это были за молитвы? Отец-Небо говорил, чтоб я исполнил молитву именно этого человека? — я ткнул пальцем себе в грудь.
— Конечно, — она улыбнулась, — Небо говорил только о нём.
Она бессовестно лгала. Я просто знал это.
— Если ты желаешь, я дам честный ответ, Десятый, — она зловеще улыбнулась, — Я дам тебе подсказку. Но ты хочешь этого?
Всё имеет свою цену. Каждый Тёмный помнит об этом, именно поэтому я и выторговал назад свою душу.
— Ты что-то потребуешь взамен, — сказал я, — и мелочиться ты не будешь. Так что нет, не желаю.
— Истинно, ты был лучшим, Всеволод.
— Но раньше ты не являлась мне, Бездна.
— Ну, не было необходимости, — она улыбнулась, — Да и сейчас я трачу свой предел, ты же знаешь законы мироздания.
— Знаю. Поэтому и не понимаю.
— Мне просто хотелось увидеть тебя нового.
— Увидела?
Она шагнула вперёд, провела пальцем по моей груди, касаясь кожи под разорванным воротником. Сначала на меня накатила усталость, но кровь быстро среагировала на близость Тьмы, и в глубине души проснулась злость.
— Прекрасный экземпляр. Ты всегда был моим любимчиком, Всеволод. Лучшего последователя у меня не было, а ведь я погубила уже много миров.
— Лесть — приманка для глупцов, — вслух сказал я, стараясь себя контролировать.
— Я и не надеялась, что ты купишься.
Она сделала паузу, с искренним интересом разглядывая меня, и я задумался. В принципе, её появление может помочь добыть мне немного информации. Есть шанс, что на какой-то вопрос она ответит просто так.
Она услышала мои мысли:
— Кто знает? Может, и отвечу…– Бездна уже была за моей спиной и щекотала пальцем по лопаткам, словно обводила что-то.
— Что это за мир? — спросил я.
— Думаешь, этот мир имеет название? А ты как-то называл свой старый мир?
Я слегка смутился. Ну да, ни один человек никогда не задумывался, как обозвать свой мир. Мир, он и есть мир.
— Что сказал мне Небо? — задал я другой вопрос, втайне надеясь, что сейчас и Отец-Небо спустится к нам за компанию, — В том сне он сказал про бросскую кровь, про капли и реки… Сказал про молитвы, но ничего не уточнил.
— А ты так и не догадался?
— Нет, — я обернулся.
Брови Бездны подлетели, будто она искренне удивилась. Потом улыбнулась:
— Какая досада, человеческий разум так несовершенен. И за что человеку была дана его воля?
— И всё же, — я прищурился, — у нас какой-то договор?
— Не сомневайся.
Возникшая в моей голове догадка поразила меня:
— Так ты пришла склонить меня на свою сторону? Разве это не нарушение договора?
— Мы оба знаем, что всегда есть выбор.
Ага, значит, она и вправду пришла меня подкупить. Бездна везде одинакова, в любом из миров.
Обычно я привык действовать молча. Дела говорят громче любых слов, это относится и к тёмным последователям.
Но сейчас мне впервые захотелось обозначить свою позицию. Так, чтобы эта черноволосая поняла — мой выбор сделан не под давлением. И пусть даже в том сне Отец-Небо передал мысль, что на другой чаше весов дорогая мне жизнь.
Нет, Бездна, это я, Всеволод Тёмный, сам решил идти по этому пути. Это я сам решил впустить в себя Свет.
Как ты там сказала? С чистого листа? Да, именно так…
— Нет, — чётко сказал я, — И всегда, когда ты будешь предлагать — мой ответ «нет».
Всё, что ей надо, Бездна увидела в моих глазах, и её зрачки потемнели. Чёрные волосы приподнялись, словно живые, и локоны затрепетали над плечами.
Даже в гневе Бездна была прекрасна, и я с раздражением обнаружил, что сейчас не испытываю к ней ненависти. Скорее, отношусь, как к давней подруге, с которой судьба не сложилась.
Её злая гримаса сразу разгладилась:
— Ох, Всеволод, ну как на тебя можно злиться, когда ты так галантен? Может, всё-таки подумаешь?
— Нет.
— Ты же умён, и видишь будущее по малейшим признакам. Этот мир обречён, Тьма уже склонила чашу весов, и очень скоро я буду праздновать победу.
Я ловил каждое её слово, надеясь понять хотя бы намёк, чего же хотел от меня Отец-Небо. «Тьма склонила чашу весов»? И снова эта пресловутая чаша весов.
А ведь кажется, тут всё до банального просто. Впусти Свет и останови Тьму, Всеволод, тогда будет тебе счастье.
У меня побежали мурашки от этой простой мысли. Я могу остановить Тьму в этом мире по своей воле. Не потому, что мне так приказали, приперев к стенке…
Я сам должен это выбрать.
Поэтому Отец-Небо и дал мне шанс. Он ведь просит совсем о другом, не заикнувшись о борьбе с Тьмой. Расщелину мне в душу, да он поэтому и не спускается с небес, как эта черноволосая, не пытается искушать или промывать мозги проповедями.
Бездна с ненавистью выдохнула:
— Предупреждаю, Десятый — не упусти шанс выбрать правильную сторону и встать в один ряд с сильнейшими.
— Сильнейшими⁈ — тут меня прорвало, и я ткнул пальцем в обугленного упыря, — Это ты называешь — «сильнейшие»?
Искреннее возмущение поднялось в моей душе, когда Бездна сравнила меня с тем идиотом, который явно только-только встал на путь Тьмы.
Я увидел достаточно, чтобы сделать первые выводы, и выпалил всё это Бездне в лицо:
— Колдун назвал себя Чумным… — я загнул палец, — Да он даже не пытается скрываться, а наоборот, кичится тёмным делом. Тут даже идиот додумается, что он выбрал магию Чумы.
Бездна надула губы. Эх, как хороша, чертовка!
— Что говорит нам Завет Ушедших? — продолжал я, — Стих идущих во Тьму…
— Ты же знаешь, Всеволод. Я не поощряю Завет Ушедших во Тьму, есть и другие, более полезные писания…
Я улыбнулся. Да, кодекс, придуманный древними последователями Тьмы для самих себя, ей не очень нравился. Наверное, потому, что имя Бездны в нём упоминается лишь один раз.
Но только этот кодекс в разы ускорял продвижение Тёмного Жреца вверх, к ступеням силы и власти.
— Что дальше? — я потёр подбородок, — Низкосортный упырь, ловля магов работорговцами, кустарные артефакты… Да он ещё и проповедника поймал, твою-то тёмную мать! Так что, если ты меня спросишь, Бездна, что ждёт этот мир, я тебе отвечу.
Бездна прищурилась, темнея от злости, и я добил её:
— С такими подходами через пару-тройку лет секта поклонников Тьмы станет явной, и народ начнёт роптать. Даже без моей помощи государи нескольких стран объединятся, чтобы искоренить зло в своих землях, — я снова ткнул пальцем в сторону упыря, — Нет, Бездна, это не сильнейшие. Это тупейшие твои последователи.
О-о-о, расщелину мне в душу, как же она злится. Даже колосья травы за её спиной ссохлись, завернулись спиралью.
