Тут уж я не выдержал и перешел на официальный стиль общения. Это обещание было торжественной клятвой отцу, оплакивавшему свою дочь.
— Спасибо, гражданин начальник, — каратист улыбнулся, но сделал это как-то горько. — Хороший ты человек. Сразу видно.
— Я Андрей, а не гражданин начальник.
— Привычка, — пожал плечами Березов. — Чуть уркой не стал, штрафом отделался. Судимости нет, но теперь один хрен в школу не берут работать. Вот только в кочегарку и смог устроиться.
— А что тебя здесь держит?
— В каком смысле?
— Езжай в другой город, смени обстановку. В стране кочегарок хватает. У меня друг в Новоульяновске как раз одну держит. И ресторан еще. С работой поможет.
— Да нет, — отмахнулся Березов. — Здесь я родился, здесь и сдохну.
Дзинь! — мы допили бутылку.
* * *
Я вышел на улицу. На душе остался неприятный осадок после встречи с Березовым. Теперь он совсем один. Главное, чтобы не спился. Хотя не должен. Мужик крепкий, и взгляд у него такой твердый. Есть в нем стержень. Вот так жил не тужил, и система все под откос пустила. И сможет ли теперь совладать со своим горем, с обидой?
Задумался я и о своей жизни.
Вышка есть, звание есть, надо потихоньку вперед двигаться. Главное, с этим чертовым Дицони разобраться. О словах Никиты Егоровича я не мог не думать, хотя сам его и утешал. Если нашу группу действительно расформируют, то мне прямая дорога в опера. Хорошо если в Главк попаду, а если “на землю” — с нуля подниматься долго будет.
Размышляя о жизни, вдруг вспомнил, что вот уже несколько дней не звонил Соне. Развернулся и пошлепал на почту — заказывать переговоры с Новоульяновском. Она сейчас в отпуске, должна быть дома.
В этот раз для звонка мне досталась почему-то кабина не пятая, а третья. Ну и ладно.
— Алло, — на другом конце провода ответил мне знакомый мелодичный голос.
— Соня, привет!
— Ты почему не звонил? — резануло из трубки.
— Да знаешь, дел навалилось, я тут даже не в Москве сейчас.
— А где? — настороженно спросила девушка.
— В Зеленоярске.
— Не знаю такого города, — фыркнула трубка. — Опять там с этой своей психологичкой в турне поехал?
— Да один я… Горохов и остальные в Москве.
— Знаю я вас. Завтра к тебе все приедут, как пить дать. Не смогут они без тебя. А психологичка тем более.
— Да что ты прицепилась к Свете, она же замужем. Разве забыла?
— Ой, долго ли развестись? Такая на одном мужике не остановится!
— С чего бы ей разводиться? — с некоторой надеждой усмехнулся я.
— Не ее этот брак, не дорожит она им.
Ничего себе, какие выводы.
— Это тебе кто такое сказал?
— Ты.
— Я?
— Забыл? Подпил как-то и стал рассказывать мне про своих сослуживцев. А про Ожегову эту вашу больше всех трещал.
— Не помню… Пьяный, наверное, был совсем, — попытался я обратить все в шутку. — Мало ли наболтаешь. Ты не всё слушай.
— Мне ты не звонишь, — продолжала наступать Соня. — Где ты шляешься, я не знаю. Мне все это надоело, Андрей. Почему нельзя в Новоульяновске работать? Переведись.
— У Сафонова?
— Да хоть у него.
— Не-е — у нас с ним стойкая взаимная аллергия друг на друга, — сказал я, а про себя подумал, что истинная причина, почему я не хочу прирасти к «земле», заключается совсем в другом.
Не скажу же я Соне, что вторую жизнь я по-другому должен пройти. Хоть и избрал тот же путь мента. Но он будет совсем иным. Чтобы в будущем я смог поменять не только свою жизнь, но и нечто большее…
— Ты всегда думаешь только о себе, — даже через трубку я увидел, как Соня надула пухлые губки. — Я из-за тебя весь отпуск просидеть в квартире не собираюсь.
— Ну не получилось у меня отпуск вместе с твоим взять. Я же говорил. Нам дело срочное поручили. Как раскроем, так сразу рапорт напишу на отпуск.
— А мне к тому времени уже на работу выходить! Ну уж нет… Маме на работе путевки дали. В Ялту. Мы завтра в санаторий поедем.
— Без меня? — я изобразил обиженного, чтобы хоть как-то реабилитировать свое положение.
Впрочем, меня уже тянуло закончить разговор. Делами заниматься было приятнее.
— Без тебя, Андрей, — фыркнула Соня. — Сам виноват. Обещал мне отдых на море, и пропал.
— Ладно, не ругайся… Когда-нибудь вместе отпуск проведем.
— Слабо верится, все, пока.
Пип-пип-пип, — донеслось из динамика.
Я вздохнул и повесил трубку. Вот такая доля ментовская. Не каждая жена выдержит. Хотя Соня ведь мне не жена. Ну и правильно, что пока не расписались. Для семьи лейтенант Петров признан временно не годным. А если подумать, у нас все такие в спецгруппе. Погодин, Катков — холостяки. Горохов — разведен. И только Света повелась на женский инстинкт и выскочила год назад замуж за какого-то друга семьи. Молодого, перспективного, но тоже вечно занятого, как и сама Ожегова. Она никогда не жаловалась. Так… По обрывкам разговора я мог догадаться, что не все у них гладко. Муж на работе, Света часто в командировках. Какой тут семейный очаг, какие дети? Неужели я что-то такое взял да вслух высказал? От таких мыслей на душе потеплело. А может, это все водка?
* * *
Тук-тук-тук! Я открыл один глаз, потом второй в поисках настырного дятла. Но гостиничный потолок не походил на лес. Показалось, наверное. Перевернулся на другой бок. Стук снова повторился. Только сейчас дошло, что барабанили в дверь моего номера.
Тряхнул головой и сел на кровать. Вечерело. После разговора с Березовым и Соней на душе как-то было погано. В баре «Меридиана» я намахнул еще полста грамм и завалился вздремнуть.
Получается, малость переборщил со сном. Проспал до вечера. Бывает. Давненько у меня такого не было. Обычно молодой организм сбоев не дает, если нервы в порядке.
Я подошел к двери и повернул защелку замка. Гость, не дожидаясь, пока открою дверь, резко распахнул ее сам, чуть не пришибив меня. Я уже хотел заехать ему в глаз, думая, что на меня напали, но посетитель сгреб меня в охапку и прижал к себе:
— Андрюха! Здорово!
— Федя, ё-моё! — его братские поползновения отдавали в голове молоточками. — Ты что меня тискаешь, будто сто лет не виделись?
— А ты что, не рад? Твоего друга к тебе на подмогу прислали!
— На подмогу? — приподнял я бровь. — Я думал, ты копию приказа привез и командировочное мое.
— Я в этом приказе тоже есть! — сиял Погодин. — Короче, на, читай… Там старший лейтенант Погодин Федор Сергеевич в составе группы инспектирования направлен в ГОВД Зеленоярского горисполкома.
— А что? Ты в Москве не нужен?
— Горохову ты нужнее. Он хочет, чтобы ты скорее вернулся. Вот и послал меня в помощь.
Я развернул бумажки, сощурил глаза, перед которыми все слегка расплывалось, и через несколько секунд с удивлением посмотрел на Федю:
— Ого, ты сам-то читал?
Глава 8
— А что там? — Погодин вытянул шею. — Служебное задание, командировочное удостоверение твое, ну и на всякий случай я взял копию приказа.
— А вот это что за бумажка?
— Где?
— Федя, — покачал я головой. — Ты даже не смотрел, что везешь?
— Да смотрел я… Только эту бумажку не заметил. Горохов мне ее всучил, я думал, там какая-то формальная ерунда. А, вспомнил! Он что-то там про Черненко сказал. Точно…
— Это наш козырь, Федя, — я радостно помахал листочком перед носом Погодина.
— Ну что там, не томи! — попытался выхватить он у меня бумажку.
— Тут написано, что начальник милиции Караваев М.О. состоит сразу в нескольких гаражных кооперативах.
— И что? — Погодин недоуменно почесал облезлый нос (везет ему, загорал недавно). — Интересно. Зачем ему столько гаражей?
— Гараж построить у нас не так просто, нужно много порогов обить, еще и в очереди отстоять за место в кооперативе. А подполковнику кто откажет? В таких небольших городках, как Зеленоярск, все вась-вась.
