— Очень даже хорошо, — похвалил Андрий нашу дичь, наевшись от пуза. Ада и Саленко съели только по крылу, посетовав, что мясо жесткое и в нем много жил.
— Предлагаю остаться здесь на ночь, доесть гуся и с утра двинуться в путь.
Не встретив возражений, потянулся к канистре, приподнял, осторожно дуя на край бульона, пригубил. Бульон был неплох, не хватало соли, но в остальном был просто отличным.
— Еще сильно горячий, не обожгитесь, — протянул Андрию, тот, отпив, передал Саленко. Ада и Данила от бульона отказались, вызвав град насмешек со стороны попробовавших.
— Может, дальше пойдем? — робко предложил Саленко, но осекся под свирепым взглядом Андрия. После плотного обеда и у меня не было желания сразу отправляться в путь.
— Нам надо разобрать плот — вся наша веревка на нем, придется вылить бензин из второй канистры и пару раз прокипятить ее. Лучше всегда иметь запас воды, пока не найдем место, где есть родник, или не осядем с людьми. И еще, — продолжил, увидев, что все слушают, — По словам Виктора, мы в том периоде, когда люди — не дикари безмозглые. Если встретим людей — агрессию не проявляем, оружие применяем только для самозащиты. Берегите патроны — у нас всего шесть магазинов, два из которых початые.
Остаток дня прошел в хлопотах и в подготовке к завтрашнему дню. К сожалению, дважды пришлось резать веревку — узлы настолько затянулись, что развязать не получилось. Теперь у нас было три куска крепкой альпинисткой веревки примерно равных отрезков и тонкая бечевка около десяти метров. Вылив бензин из канистры, я чувствовал, как мое сердце плакало от мысли, что горючее так бездарно пропадает, потом дважды вскипятили воду. Поставив канистру в воду у берега, разлил ее по бутылкам после охлаждения и, долив воды с реки, снова поставил кипятить. С полной канистрой и тремя пластиковыми бутылками воды нам хватило бы на три дня. За три дня планировали пройти порядка ста километров, не может не встретиться речушка или родник на таком большом расстоянии.
У самого берега реки, до которого было меньше ста метров, рос камыш и высокая зеленая трава. Нарвав свежего камыша и травы, соорудил для себя и Ады широкую лежанку. Саленко последовал моему примеру, Андрий и Данила не стали так заморачиваться. Ложились мы рано, после наступления темноты пропадало всякое желание бодрствовать. Общий разговор не клеился, особенно сегодня, после разборок с Данилой.
— Данила дежурит первым, потом Андрий, за ним Вик, мне, как всегда, предрассветная вахта.
Никто не возразил, мне, как всегда, достались самые трудные часы. Я сознательно выбирал последнюю вахту — Андрий и Данила прекрасно понимали, что это самые трудные часы. Организм еще не проснулся в это время, человека клонит в сон со страшной силой.
— Я могу взять последнюю вахту, — Андрий скорее из вежливости предложил, потому что остался доволен после моего отказа.
За прошедшие дни, с момента выбора Адой меня как своего парня, у нас сложился некий ритуал: пара поцелуев, чтобы нас видел хотя бы один член команды. И ухаживание во время приема пищи — когда я галантно подавал Аде пищу или просто выражал внимание. За эти несколько дней мы так привыкли изображать пару, что все делали на автоматизме. Но сегодня, когда мы укладывались спать, Ада поцеловала меня в губы, а не в щеку, как обычно. Вначале я решил, что девушка просто промахнулась — сидящая перед костром фигура Данилы загораживала свет. Но девушка второй раз приникла к моим губам и застыла, словно ожидая ответа. И ответ последовал — ответил с такой страстью, что сидевший за спиной Данила оглянулся и недовольно прокряхтел.
— Извини, нахлынуло, — прошептала Ада, отстраняясь от меня.
— Все нормально, — больше ничего не пришло на ум. Девушка повернулась на бок и положив руку под голову, затихла.
«Не расслабляйся», — мысленно приказал себе, чувствуя, как закипает кровь и все естество. Все эти дни я гнал от себя мысли о девушке, всякий раз напоминая себе, что мы только играем роль. Стоило ей меня поцеловать, как я в глубине души признал, что очень ждал такого шага. Теплое чувство к беззащитной красавице нахлынуло, мешая уснуть. Хотелось снова ее обнять, притянуть к себе и прошептать на ухо: «Все будет хорошо, дорогая». Но фигура ее двоюродного брата в пяти метрах от нас не очень располагала к такой нежности. Да и порыв Ады, похоже, прошел — ровное дыхание девушки свидетельствовало о ее глубоком сне.
Всегда завидовал людям, засыпавшим, едва они примут горизонтальное положение. Моя привычка анализировать события прошедшего дня всегда мешала сразу уснуть. Лишь разложив по полочкам все факты, события и свои поступки, я мог заснуть. Вот и сейчас — вновь прокручивал дневной разговор с Данилой. Вроде, парень меня понял и принял мои аргументы. Но человеческая натура такова, что трепка иной раз облегчает восприятие реалий. Данила не до конца смирился с моим лидерством, не смирился и с выбором Ады — его глаза были красноречивы, когда он смотрел на кузину. Подозреваю, что любил он ее даже с детства, но в той жизни такие чувства порицались. Оказавшись в древних временах, видя дефицит женского пола, парень просто не совладал с собой — дремавшая любовь проснулась.
А вот равнодушие Андрия первоначально меня сильно удивило, но и этому было объяснение. Андрий женился всего полгода назад и безумно любил свою жену. Он еще не прошел тот период, когда, насытившись, начинаешь озираться вокруг, понимая как много красавиц рядом. Для него Ада была коллегой по цеху, а в данный момент -товарищем по несчастью.Саленко трезво оценил свои и мои физические возможности — если у него и были планы насчет Ады, теперь он их не показывал.
— Арт, не спишь? — голос Данилы заставил напрячься. Но угрозы не почувствовал, скорее, скрытый страх.
— Что? — приподнявшись, снял с себя руку Ады, девушка во сне развернулась ко мне, по-хозяйски закинув руку на грудь.
— В темноте кто-то есть, — Данила нервничал. Стараясь не шуметь, подсел к нему — парень указывал в темноту рукой.
— Что ты увидел? — сколько не вглядывался, не мог понять, о чем говорит парень.
— Большая тень, кажется, на двух ногах. Со стороны моря в степь, но очень тихо и быстро проскользнула, — Данила странно строил предложение. Было это от нервов или усталости, я не знал. Но ясно было одно — парень явно на взводе.
— Я ничего не вижу, — положив руку на плечо парня, продолжил, — Может, хищник. Говорят, что хищники боятся костра, но бывалые охотники рассказывали, что огонь притягивает волков, медведей, гипнотизирует их.
— Я же говорю, на двух ногах, как человек, но типа сгорбленный, — ствол автомата Данилы медленно обшаривал темноту.
— Данила, ты ложись, я посижу немного и разбужу Андрия.
— Тебе же еще последнюю вахту, — предпринял попытку отказаться, но, уступив моему напору, парень отдал автомат и, облегченно вздохнув, проследовал к Андрию, чей храп пугал окрестных обитателей степи. Спать мне не особо хотелось, хотя отдохнуть стоило, если мы завтра планировали идти целый день. Еще перед сном обсудили дальнейшие планы — Саленко настаивал преодолеть Босфор, дойти до южного побережья территории Турции. Если встретим на пути достаточно развитое племя — войти в состав и взять на себя управление. В случае, если встретим только дикарей, чье развитие слишком примитивно — двигаться на восток вдоль побережья Средиземного моря.
— Территория Сирии, юго-востока Турции, Ирака, армянское нагорье — здесь мы точно встретим либо саму цивилизацию, либо ее зачатки.
Ни у кого из нас не было знаний, чтобы поспорить с археологом. Пользуясь этим, Саленко сыпал терминами, названиями, словно пытался убедить всех в своей бесценности.
Еле слышный шорох со стороны степи заставил меня насторожиться. Пламя костра мешало, и я, распластавшись на земле, пополз вперед, держа автомат наготове. Указательный палец правой руки на скобе, ствол на сгибе левого локтя. Костер остался за спиной, а я, застыв на месте, пытаюсь понять, что за шорох был впереди. Ничего не увидев — достаточно высокая трава заслоняла обзор — поднялся на колено и пружинисто встал. Несколько человекообразных фигур были в пяти-шести метрах от меня — мое появление тени встретили полузверинным ревом. Я успел выстрелить трижды, прежде чем меня сшибла коренастая и невероятно вонючая туша, выбив автомат из рук. Прежде чем голова сообразила, рука сама рванула нож из-за пояса — но ударить я не успел — острые зубы или клыки прокусили правое плечо, и на минуту я потерял ощущение реальности из-за дикой боли.
