– Хва-а-атит! – вырвалось из глотки Виктора во время очередной порции воплей. – Сто-о-ой!
– Что-что? Дергать, говоришь? – Палач резко выдернул ноготь и отложил клещи в сторону, наблюдая за результатом своей работы. Заключенный, казалось, от боли был уже невменяем, так что никакой информации, по мнению дознавателя, добыть сегодня уже не удастся. – Эх, перестарался! Как же это я так?..
– Прошу, хватит… не надо больше…
Палач тяжело вздохнул, походил по помещению, решая, продолжать свои пытки или же отложить их на следующий день, когда заключенный отдохнет, немного наберется сил и будет готов к «расколу», так как не захочет повторения мучений.
– Стража! Заберите этого олуха отсюда и оттащите обратно в камеру!
С этими словами дознаватель вновь вернул Виктору контроль над телом и возможность упасть в обморок, чем разум заключенного незамедлительно воспользовался. А в пыточную камеру тем временем вошел капитан стражи. От остальных охранников его отличали покрывающие абсолютно все тело позолоченные латы, украшенные алой геральдикой, а также закрытый шлем-бацинет с тонкой прорезью для глаз. Капитан снял с пояса наручники и, встав возле Палача, поклонился ему.
– Да, да, здравствуй, – отмахнулся дознаватель от стражника и стал разгребать свой стол с инструментами. – Займись бедолагой.
– Здравствуй-здравствуй, ублюдок, – тихо и зловеще ответил капитан и со всей силы ударил по голове своим тяжелым кулаком Палача, отчего тот, не издав ни единого звука, незамедлительно рухнул на пол и обмяк. Стражник надел на дознавателя кандалы, оттащил тело в платяной шкаф и с некоторым усилием спрятал его там, подперев дверцу тяжелой табуреткой.
Из коридора послышались крики. В сторону пыточной камеры кто-то бежал. Капитан, не теряя времени даром, схватил лежащий на полу мобильник и бессознательного Виктора, перекинул его через плечо и помчался прочь из этого помещения.
Виктор понимал, что спит. Он почувствовал это сразу, как только потерял сознание. Кроме того, один взгляд на все еще целехонький большой палец сразу навел его на мысли о том, что все вокруг – нереально и эфемерно. А вокруг было не так уж и много всего: Виктору снилось, что он стоит посреди того самого леса, куда его перенес с Земли Лагош. Только теперь под ногами лежала не осыпавшаяся хвоя, а холодная каменная кладка – как в пыточной камере. То там, то здесь виднелись засохшие пятна крови, под деревьями валялись грязные и проржавевшие насквозь клещи и скальпели, а откуда-то с неба постоянно раздавался смех то Палача, то Грокотуха.
Самого затейника-Лагоша нигде не было видно. Видимо, он не врал, когда сказал, что они с Виктором скорее всего больше никогда не увидятся, что не могло не огорчать заключенного, уже потерявшего всякую надежду на спасение. Виктор побежал: ему показалось, что впереди, меж деревьев, он увидел чей-то силуэт.
В голые ноги постоянно впивались разбросанные инструменты, но Виктор заставил себя думать, что это всего лишь сон, и боль сразу же отступила. И как он ни бежал вперед, догнать стоящую на месте фигуру не выходило.
Остановившись, Виктор подобрал с земли небольшой камень, бросил его в сторону силуэта и закричал:
– Эй ты! Выходи, сукин сын! Ну же, чего ты боишься? Раз уж забрался в мой сон, так, будь добр, прояви уважение и представься!
С небес снова рассмеялся Палач, и все вокруг вдруг заполонил густой белый туман. Он окутал Виктора, приподнял его и стал медленно поднимать к верхушкам деревьев. Поравнявшись с кронами, на одной из них он заметил странное для этих мест, пусть даже имеющих сновидческое происхождение, существо и удивленно воскликнул:
– Цапля?!
Сон резко оборвался. Хмурясь от рези в глазах, Виктор приподнял веки. Удивлению его не было границ, когда он увидел над собой глядящего прямо на него Мурфика, за спиной которого стоял капитан стражи. Сам же Виктор лежал на кровати в своей камере, но он не был связан как в прошлый раз или скован заклинаниями, да и боль в руке слегка поутихла.
– Жестоко они с тобой. Я перевязал твою руку, но вскоре потребуется более серьезное медицинское вмешательство, – пробурчал Мурфик и выдержал недолгую паузу. – Ну да ладно, позволь тебе представить твоего спасителя…
Стражник медленно стянул с себя шлем, из-под которого сразу же упала на плечи длинная светлая коса. Под латами капитана скрывалась молодая голубоглазая девушка, очень непохожая на местных представителей человеческого рода. Приглядевшись к ней, Виктор абсолютно точно для себя определил: она не из этого мира.
– …Дарью Стужневу, – закончил фразу Мурфик. – Твою соотечественницу.
Виктор цеплялся за свое земное прошлое, пытался найти в нем хоть одно упоминание о той, что сейчас стояла перед ним, но, увы, так и не смог ничего вспомнить. Проблема была в том, что разум Виктора где-то глубоко-глубоко, в самых недрах своего сознания считал, что Земля – это крошечная провинция, такая далекая и прекрасная, но столь милая сердцу и приятная в воспоминаниях. И в этой провинции каждый знает друг друга в лицо и по имени, все люди без лицемерия добры и приветливы, никакие пепельники не устраивают рабские базары, никакие болотники не грабят путешествующие по шоссе автомобили. Но реальность как всегда жестоко обломала Виктора, напомнив, что в его мире не пара сотен дружелюбных соседей, а несколько миллиардов человек, и чтобы запомнить каждого, нужно обладать поистине божественными способностями.
Пока Виктор пытался прийти в себя, Мурфик небрежно столкнул его с кровати и вместе с Дарьей перетащил этот единственный предмет мебели к решетке, тем самым баррикадируя путь на тот случай, если стража начнет свой однозначно беспощадный и несущий лишь смерть штурм.
Дарья сняла с пояса церемониальную, но не перестающую быть от этого внушительной булаву, провела над ней ладонью, и оружие вдруг вспыхнуло, словно факел, превратившись в яркий источник света, озаривший все помещение.
– Давай, Мурфик, расскажи ему все, – сказала девушка. Голос ее звучал звонко и приятно, но назвать его милым или нежным было довольно затруднительно. Интонация походила на сухую и повелительную, не несущую в себе особых эмоций. Видимо, подумал Виктор, перед ним стоит самый настоящий воин, а не гламурная кокетка с Земли, хоть и прибывшая сюда именно оттуда.
– Как скажешь. – Мурфик забрал у Дарьи факел, и девушка отошла в угол камеры, зачем-то постукивая по стене в разных местах. – Так вот. Я, помнится, не рассказал до конца интересную историю про Рагнара Черного, да?
Виктор вопросительно изогнул бровь:
– Разве у нас нет дел поважнее этого? Послушай, когда сюда прибегут охранники, они пробьются через вашу баррикаду, убьют Дашу… можно тебя так называть?
– Без проблем, – не оборачиваясь, ответила девушка.
– Хорошо. Убьют Дашу, тебя, а меня оставят на десерт и будут мучить до скончания веков. Я бы не очень хотел…
Мурфик приложил палец к губам Виктора и улыбнулся:
– Все не так просто, малыш. Не будь эта история столь важной, я не стал бы тратить на нее наше драгоценное время. А остановился я на том, что Рагнар со своей командой якобы защищал этот самый храм, в подземельях которого мы сейчас находимся, от разбойников, и когда шайка сюда все же проникла, он вдруг перешел на их сторону и помог им перебить всю охрану. Более дерзкое преступление и представить себе сложно, но наш статный герой превзошел сам себя. Ни один храмовник не смог остановить его. Сила Света, как ее называют эти ребята, не смогла защитить их от простых грабителей. Ну не совсем простых, конечно, но все же. Кстати, ты ведь уже знаешь, что Свет, та волшебная сила, которой пользуются в инквизиторском ордене, есть не что иное, как обычная магия, против которой храмовники так яростно сражаются и из-за которой они вешают на осинах всех неугодных им фокусников? Хе-хе…
– Мурфик! – крикнула Даша, вставляя лезвие кинжала между каменных блоков в стене. Чуть расшатав их, она вытащила один из камней, и тот с грохотом свалился на пол, подняв облако пыли и извести.
– Ладно, ладно, буду короче. В общем, Рагнар со своей командой и грабителями спустился к самой главной сокровищнице во всем Авельонском герцогстве. Без малейшего труда он прорвался внутрь, но… но некая драгоценность, которая и являлась целью грабежа, в сокровищнице этой отсутствовала. А кроме того, тайный ход, которым команда собиралась выбраться после свершения преступления, оказался замурован. Все оказалось очень скверно. Очень-очень. А по лестнице уже спускались герцогские гвардейцы, не знающие никакой жалости к врагам церкви.
Даша тем временем вытащила уже четыре крупных блока, за которыми показался темный подземный лаз. Она выжидающе посмотрела на Мурфика, и тот заговорил еще быстрее:
– То был жаркий бой. Почти никто не смог выбраться оттуда живым. Рагнар вместе с одним из помощников сумел пробиться к выходу, и вдвоем они скрылись в городских трущобах, а другой наемник остался их прикрывать, надеясь на быструю смерть. Увы, смерть твоему покорному слуге в ту ночь никто не даровал, а вот мучениями и пытками мне отплатили знатно…
