огрехи в речи.
— Поначалу, возможно и так, — кивнул Арес.
— Говорит, что видел, как капитан Кивилис обирает тела знатных господ и прячет покраденное в замке. Ждёт вас, хочет показать где.
— Кто ж спорит, — развёл руками Лёха. — Увы, мы не можем подойти к нему и предложить новую работу.
Помолчав, он негромко добавил:
— Не извольте сомневаться, ваша милость, не подведём, меру знаем, — торопливо отозвался слуга.
Репликант же отпрыгнул и со всех ног побежал к замку. Оба отошедших воина Кивилиса, спохватившись, погнались за ним.
— Где тебя носит, засранец? — напустился на него тот, стоило войти.
— Мне надо передать послание твоему господину.
Шаги этого патруля как раз удалялись вверх по лестнице, на третий этаж.
Долго ждать не пришлось.
«Жадничать — вредно!» — наставительно отозвался пустотник.
— Не извольте сомневаться, ваша милость, не подведём, меру знаем, — торопливо отозвался слуга.
Бюсси, настороженно глядя по сторонам, шагнул в помещение. В тот же момент Стриж разогнулся и вонзил наконечник годендага в глаз телохранителя.
Если же всё получится...
Вздохнув, Лёха кивнул.
Торопливо сорвав с покойника одежду, они прикрыли тело ветками кустарника.
Увидев слугу Бюсси, он жестом подозвал его и сказал надменным тоном:
Арес воспользовался мгновением замешательства, нанеся ещё один сокрушительный удар по колену капитана.
«Я тоже хочу есть!» — едва ли не завопила Белочка.
— Говорит, что видел, как капитан Кивилис обирает тела знатных господ и прячет покраденное в замке. Ждёт вас, хочет показать где.
Когда слуга наконец ушёл, украдкой перевёл дух.
«Вот ты гад...» — протянула Белочка и обиженно умолкла.
— Почему? — спросил репликант, запихивая труп Бюсси под кровать, к его телохранителю.
Крик боли донёсся, кажется, в каждый уголок, всполошив всех в замке и окрестностях.
«Действуй», — нехотя приказал Стриж.
«Жадничать — вредно!» — наставительно отозвался пустотник.
— Кто ж спорит, — развёл руками Лёха. — Увы, мы не можем подойти к нему и предложить новую работу.
— Понятно, ваша милость, — с нотками обиды ответил он.
— Они тебя учили злу. Мы здесь собрались тоже не ангелы, но хотя бы сохранили хоть какие-то принципы. Вот и думай, с кем тебе больше жить по душе — с нами, или теми, кто тебя учил.
— Да шоб меня демоны сожрали, — истово ответил Лёха, едва удержавшись, чтобы не перекреститься. — Там у них же суд был, заговорщиков судили, так на том суду этого бастарда уйма благородных на дуэль вызвала.
Арес посмотрел на него и задумался. Оставалось надеяться, что репликант сделает верные выводы.
Стриж сделал шаг назад, скрываясь от взглядов в темноте комнаты, а затем издал нечеловеческий вой. Высокий, пронизывающий демонический крик разнёсся по пустым коридорам, проникая в самые отдалённые уголки.
Опять потянулись минуты тишины.
Глядя на побелевшее от гнева лицо Кивилиса, Лёха усмехнулся и вышел. На душе было мерзко. Впервые он опустился до такой низости — издеваться над калекой.
Следующими на заставы ушли пограничники, оставив с Кивилисом сержанта Вольфа и пятерых солдат для охраны. Сам капитан пока что был нетранспортабелен. Лекарь смог унять жар, но капитану всё равно было плохо и его могли банально не довезти. Потому Кивилис, придя в сознание, приказал своим людям возвращаться на заставы и выполнять долг по охране границ.
Переодевшись, заскочил на кухню, чтобы свистнуть у зазевавшегося слуги с подноса бутылку вина. Добрая выпивка — залог удачной беседы. А как раз требовалось вложить правильные мысли в голову Вольфа, чтобы тот донёс их уже до Кивилиса.
«Вот, смотри, как нужно ценить доставшееся счастье! — умилённо вздохнула Белочка. — Вот почему моему спиногрызу повезло с носителем, а мне достался ты?»
Те дворяне, что поумней и поосторожней, сочли за лучшее на время покинуть ставший столь опасным и непредсказуемым замок. Стриж и Арес, воспользовавшись этим благовидным предлогом, тоже спровадили «свою» челядь, крайне впечатлённую неожиданной заботой и отвагой господ. Ещё бы — сберечь жизни простолюдинов, отправив тех домой из замка, где бродят убийцы и демоны, а самим остаться бороться со всеми этими напастями.
Белочка заливисто расхохоталась.
Одни клялись, что своими глазами видели, как один из крылатых зубами вырвал здоровенный кусок плоти из тела противника и проглотил добычу не жуя. Другие утверждали, что нападавшие пили кровь и не пожалели даже невинное дитя, чьё обескровленное тело нашли у кланового артефакта. Третьи и вовсе рассказывали, что крылатые голыми руками ломали и комкали сталь, будо бумагу.
А вот оба его воина с удовольствием бы порвали насмешника на куски. Чтобы понять это, достаточно было одного взгляда в их сторону. Вольф так вообще положил ладонь на эфес своего короткого меча, который тут называли «кошкодёром».
Настало время навестить капитана Кивилиса и намекнуть, что тому пора линять из клана, в котором ему не рады.
Пока стражники ломали головы, пытаясь понять куда могла сгинуть тварь, Лёха оставил их и зашагал в парк, где в условленном месте его ждал Арес уже в облике Актуса.
— Знаешь, вот никак не пойму почему ты решил оставить жизнь Кивилису, а потом так спокойно рассуждал, как выращивать детей на корм демонам?
Ужа на следущее утро из замка потянулись скорбные караваны — то уходили воины, потерявшие в резне своих хозяев. Трупы господ они увозили с собой, для захоронения в семейных склепах.
Белочка заливисто расхохоталась.
Выдохнув, он уже куда спокойнее продолжил:
Выйдя во двор, Стриж направился к беседке, которая незаметно стала для них с Аресом чем-то вроде штаба. Репликант уже сидел там с тарелкой жареных рёбрышек, ожесточённо работая челюстями
— Кивилис заслуживает уважение. А дети, которых я даже не видел — нет.
Кончилось это предсказуемо.
Но всё же уехавших Змеев было немного. Более жадные до власти и менее осторожные пытались использовать удобный момент для отмщения за старые обиды или решения собственных задач.
Вольф прикусил кончик уса и задумался.
— Ну да, — закивал Лёха.
И скинул дорогой баронский камзол, чтобы надеть более скромный мундир стражника.
— И он их всех убил! — воздел палец Стриж. — До единого! Этими самыми артефактами! Сам слышал, как господа о том судачили. Мол, Кречеты дураки, устои отвергают, не знатность ценят, а верную службу и плевать им, бастард привечать или наёмную приблуду какую!
Те дворяне, что поумней и поосторожней, сочли за лучшее на время покинуть ставший столь опасным и непредсказуемым
