пещеру я тебе напишу, а то и через ковригу ржаную вытащим! Заживем лучше прежнего! Мать то рада, как будет! А Валерка, хорошо если с ума не сойдет с простора такого!
Знал он, что делом надо Катю занять, а то, хоть и любит она животных без памяти, но с любви до ненависти — шаг лишь один. И не поздоровится тогда птице вещей. Ощиплет, порубит, а потом и свернет. Вот уж характер у доченьки! Вся в мать. Только стержень покрепче. Будь жена такой же, не сгинул бы муж ее в горах непролазных. Не пустила бы в последнюю экспедицию. Сумела бы настоять. Да ничего уже не поделать.
Другое сильней беспокоило. Поход Василия с Катею да сыном Соловья Разбойника. В мире прошлом — костьми бы лег, не пустил дочь на затею опасную, а в этом — сгладились углы, проще жизнь принимается, не стоит ком у горла за родную кровинушку, потому что у всякого дорога собственная. А страха не было. Здесь веры в справедливость, в то, что закончится дело добром, больше. Сам не раз задумывался, дескать, может и вправду губит себя человек к знанию научному устремляясь быстрее, чем дух развивается? Не счастливее ли жилось бы с природой в гармонии, потихоньку знания впитывая, не стремясь все в один миг получить? Глядь и дух внутренний нравственный за разумом поспевал бы? Аль нет?
Помотал головой отец Катин, согласился дочь отпустить. Может и вправду отыщет дорогу во время свое?
Порешили так. Кощея одолеть! В былинах тому на роду написано каждый раз битым быть. Выведать — можно ли назад во времени если не человека, то хотя бы весточку доставить. Да так, чтобы по назначению пришло и без баловства!
А пока с Кощеем дела увязывают — ковриг по селениям поспрашивать на случай тот, если добраться до пещеры межмирья затруднительно станет. У обоих дорог сюда свои плюсы-минусы в достатке имелись. Через печь путь — неизлечимо больным доступен одним. Когда ничего уже в будущем изменить не сможешь по воле своей, не держит тебя природа-мать во времени крепко.
Сквозь подземелье же дорога сюда не проста. Во-первых, вход через рудник идёт. Бандит прежний и попал к ним, когда к рукам медные залежи прибрать намеревался. А где такое богатство, там собственность частная, а туда запросто не проникнешь. Хоть трижды доказывай, что не корысти ради, а на минуточку и в одну сторону. Во-вторых, даже попади в пещеру, в разлом просто так не пройти. Проход настолько хитро устроен, что потаскает тебя часика три по коридорам да шхерам узким, да и выведет ко входу обратно, если примет особых не знаешь. Тут либо твердо дорогу понимать надобно, либо Хозяйке Медной горы приглянуться. Ходила молва, что бессмертней та самого Кощея Бессмертного. Никто в глаза ту Хозяйку не видывал, да уж больно затейливо дела медные в мирах творятся, оттого и верят в нее от мала до велика. Никак бандиты пришлые Хозяйке Горы Медной приглянуться не могли. Верно от неразумения своего путь на волю угадывать, свернули в сторону, да и очутились здесь.
Чтобы не гадать, решил князь атамана-изверга на допрос вызвать. Что мол, и как, и почем оказался тут. Запираться не стал бандит, почуял — лучше не злить людей пуще прежнего, а сознаться насколько возможно будет не во вред себе. А уж после, как-нибудь выкрутиться. А то и сбежать.
Рассказал с охотою, что рудник хотел к рукам прибрать. Сам то рудник медный — дрянь. Тощий, выручка небольшая, да только нашелся человечишко, нужное слово шепнул, дескать проходит под ним жила золотая могучая, и карту старинную показал. Ветхая, на коже руны виднеются, невозможно в такую жуть не поверить!
Поверили братаны, послали Протезиста на поиски, если случится заковыка, правды у людей на местах добывать. Крутились в шхерах он со товарищи и вправду три часа, свернули где-то и вышли уж здесь. А больше и знать ничего не знает, и ведать не ведает.
Ухмыльнулся князь. Эвон, развели братву невежественную. Местность геологи хорошо изучили, признаков золота и близко не было.
Стало быть, если жена с сыном и наведаются, то не исключено что путями разными. Жена — через устье печное, сын, как выживальщик-беспредельщик- сквозь межмирья разлом. Оттого и надобно к обоим вариантам готовиться. Посему остается он здесь — организацией заниматься, а Василий, тот пущай Кощея воевать идет.
Начала пальцы загибать Катенька, решая, как план побега устраивать. Перво-наперво — маленький фонарик в кармашке отыскала. Не обыскивали путников тщательно. Кате даже аптечку оставили, убедившись, что нету ничего колдовского, да оружейного.
Включила — принялась в свете его из нее, да из карманов все, что есть доставать. Негусто при себе случилось. Бинты стерильные, таблетки, перекись водорода, спирт нашатырный, которым тот раз Василия в чувство приводила, йод, коим ссадины обрабатывала, супер-клея тюбик, его завсегда при себе держала, мало ли что супер быстро приклеить потребуется.
И вдруг осенило Катеньку! Нашатырь и йод — это же вещество взрывчатое! (прим. автора — Йодистый азот штука опасная, не рекомендую использовать нигде, за исключением литературных случаев)
В школе на уроках химии из того нашатыря с йодом хлопушки знатные делали! Задумалась, как с пользой знание применить. Ведь маловато у нее припаса химического, чтобы решетку вышибить. Хорошо, если замок повредить удасться. Думала-гадала, как дистанционно его подорвать, а и придумала. Перелила нашатырь с йодом в склянку одну, через ватку раствор процедила, да и всунула комочек влажный в скважину замочную. Из бумажки-инструкции аптечной трубочку скрутила, и давай сквозь ту в скважину дуть — ватку высушивать. Целых два часа продувала, пока не просохла ватка по ощущениям. Ну, а как еще ее проверять? Наощупь то — нельзя! Если высохла — чуть тронешь — взорваться может!
Приготовилась Катенька, припасы свои обратно в карманы-сумку упрятала, принялась стражу кричать, чтобы князя к ней срочно вызвали. Прикатился не запылился колобок-Протезист со свитою, да с факелами. Встал у решетки, спиртным на три аршина разит, желтком яичным в бороде поблескивает.
— Никак образумилась, красавица, — ухмыляется Протезист. — Что с людями темницы сырые делают! Но за упрямство свое станешь мне отрабатывать, да так, чтобы доволен остался...
— Ты князь, может делом заняться хочешь? — перебила Катенька, позу томную обольстительную принимая, бывалая девка, чего уж там. — В темнице сырых такие фантазии с людями случаются, уж тебе ли не знать! Только стражу свою отошли, не
