Я понял, что его что-то гнетёт.
— Ну, давай, выкладывай, что хотел. Мы тут вдвоём, больше никого нет…
— Гриша, тебе когда-нибудь говорили, что ты больной на всю голову⁈
— Я много чего слышал в свой адрес. Пару часов назад мне сказали, что я, как и вся наша доблестная милиция, дармоед и тунеядец. Кстати, к тебе это тоже относится, как и к другим сотрудникам уголовного розыска.
— Гриша, ты идиот?
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что да. Ты хоть понимаешь, на кого поднял руку?
— Это ты про Френкеля что ли? — чуть лениво спросил я.
— Именно, Гриша, именно! Да если Френкель щёлкнет пальцем, тебя так размажут, что мокрого места не останется!
— Так пусть щёлкает — чего ждать? — усмехнулся я.
Савиных сел рядом и, обхватив руками голову, простонал:
— Гриша — ты покойник! Угораздило же меня связаться с тобой!
— Не надо ныть, Рома! Забыл, где работаешь? Запомни: те, кто действительно собираются убить тебя, не угрожают!
Он окинул меня страдальческим взором.
— Етить-теребить! Да вы что там в омском угро все такие наглухо отбитые⁈ Ему говорят, что он без пяти минут труп, а он тут целую философию разводит.
— Рома, кончай паниковать! Раз от тебя всё равно толку мало — займись вот этими персонажами.
Я подвинул в его сторону протоколы допроса Керманова и Стеклова.
Савиных удивился.
— Что-то я не понял, кто из нас наставник, а кто стажёр…
— Ну вот видишь — стоило только сыграть на твоём самолюбии, как ты тут же успокоился. Короче, надо этих граждан прощупать со всех сторон. Есть у меня чуйка, что один из них, а то и оба причастны к ограблению склада. Времени тебе, — я посмотрел на часы, — до семи, край — семи тридцати утра.
— Почему?
— Потому что в восемь будем докладывать Барышеву о первых результатах, а мне нужно, чтобы они у нас были.
— Гриша, ты что — выслуживаешься?
— Работу работаю. И ты будешь работать её со мной. Давай, Рома, не облажайся, я в тебя верю.
— А ты чем займёшься? — спросил он.
Я слегка зевнул.
— А у меня ещё налёт на Акопянов и убийство гражданки Будько.
— Слышал, что в нём Акопяна подозревают, — проявил осведомлённость Савиных.
— Есть такое дело. Причём Акопян ещё и усугубил подозрения: сбежал, но ничего, Френкель обещал подогнать его к нам в угро к вечеру. Надо б успеть туда пораньше приехать, чтоб допросить.
Нижняя челюсть Романа чуть не вывалилась на пол.
— Кто тебе обещал и чего? — судорожно выпалил он.
Я лениво потянулся.
— Уши надо чистить, Рома. Я ж тебе русским языком сказал, что гражданин Френкель обязался поспособствовать доставке гражданина Акопяна в уголовный розыск. Ещё раз повторить?
Савиных ошалело покачал головой.
— Н-не надо, Гриша! Я т-тебя п-понял, — он даже стал заикаться от волнения. — Д-далеко пойдёшь, если тебя не убьют.
— Да я так-то и сам кого хочешь убить могу, — сказал я, поднимаясь. — Вот получу револьвер и сразу…
— Что — сразу? — испугался Савиных. — Убивать начнёшь?
— И сразу почувствую себя человеком, — ухмыльнулся я. — Держись меня, Рома, и тогда не пропадёшь.
— Нет, тебя точно контузило! — сквозь зубы произнёс он.
— Причём, не один раз, — подтвердил я его догадку.
Чем больше народа вокруг станет считать меня отмороженным, тем выше вероятность нашей встречи с Папой. Я должен казаться ему очень и очень ценным кадром. Только тогда он выйдет из тени.
Перед тем, как приехать в угро, я заскочил в профсоюзную столовку и перекусил. Бог его знает, когда доведётся поужинать и будет ли это в спокойной домашней обстановке.
На сей раз кабинет не пустовал, я застал в нём Ахметку, торопливо допивавшего чай.
— Приятного аппетита!
Он кивнул, продолжая отхлёбывать из стакана в металлическом подстаканнике.
— Что там по перестрелке? Не зря сгоняли?
— Сгоняли, может, и не зря: но какая-то ерунда получается: оказывается, был бандитский сходняк. Банда Кольки Золотого Зуба — ты его вряд ли знаешь, что-то не поделила с конкурентами, ну и сначала хотела договориться по-мирному: устроила встречу на блатхате.
— Стрелку забили…
— Чего?
— Это у нас так в Омске говорили, когда одни бандиты договаривались о встрече с другими.
— А… Ну, короче, Колька и его дружки засели на хате у Крысиса, есть такой мутный типчик — в прошлом сутенёр, стали ждать. Вдруг, слышат шум мотора, во двор к ним въезжает броневик и ну давай шмалять по хате из пулемёта. Банда решила, что это облава, покидала оружие, ноги в руки и бежать…
— И что — действительно облава?
Ахметка усмехнулся.
— Если бы. Мы всех обзвонили: от ГПУ до военных — никто никаких облав не устраивал.
— А наши? — предположил я.
— Если б были наши, мы бы узнали первыми. Короче, ни хрена непонятно. Хорошо хоть без трупов обошлось. Будем выяснять, откуда броневик взялся. Завтра в военную часть поеду.
Он допил чай.
— Всё, пора домой. А ты чего тут застрял — дежуришь что ли?
— Нет. Меня в дежурство пока не ставят: молодой, неопытный, — с иронией сказал я.
— Так чего ждёшь? Пошли по домам, пока светло.
— Да я б с радостью. Человечка одного жду.
— Что — стрелку ему забил? — подмигнул Ахметка.
— Вроде того, — улыбнулся я.
Глава 20
Время шло, терпение моё уже начало иссякать, а Германа, то бишь Акопяна всё ещё не было. Похоже, гражданин Френкель не прислушался к моим угрозам.
Неужто придётся воплощать их в жизнь?
Но тут в дверь робко поцарапались.
— Входите!
На пороге появился Баграт Самвелович с чемоданчиком в руках. Кажется, именно его он уронил, когда сбегал от меня из подъезда.
— Ба! Какие люди!
— Я собственно это… — Акопян замялся.
— Проходите. Не стесняйтесь.
Он покорно вошёл в кабинет и замер, не зная, что делать дальше.
Я указал на свободный стул.
— Садитесь, Баграт Самвелович.
— Спасибо…
Он опустил толстый зад на предложенное место и уставился на меня унылым взглядом.
— Мне сказали, что я должен к вам прийти.
— Вам правильно передали мою просьбу. Рассказывайте, Баграт Самвелович.
— Что?
— Меня интересуют подробности вашего вчерашнего визита к Марии Будько.
Он опустил голову и что-то произнёс себе под нос.
— Не бубните, Баграт Самвелович, — поморщился я. — Говорите чётче и понятнее. Я не собираюсь догадываться, что вы там лепечете.
— Понимаете, гражданин следователь…
Я пропустил мимо ушей этого «следователя», пусть называет меня как хочет.
—… я долго думал, откуда налётчики могли знать про мой сейф. Ну вы ж понимаете — о таких вещах распространяться не принято… Сначала подумал, что супруга сболтнула кому-то лишнего, но потом понял — это я, дурак, виноват! Неделю назад водил Машу, ну то есть Марию Будько в ресторан. Там мы, как водится, выпили, я хорошенько принял на грудь, ну и разболтал все свои секреты…
— И вы решили выяснить у неё: она или не она навела на вас бандитов?
— Да. Я сказал жене, что отлучусь по делам, а сам поехал к Марии. Вы не подумайте, я — человек мирный, никогда и никого в жизни не убивал! Меня даже в армию не брали по состоянию здоровья.
— А что у вас со здоровьем?
— Давление, голова кружится, кровь часто носом идёт. Иногда в обморок хлопаюсь, совсем как барышня-курсистка.
— Бывает. Продолжайте, Баграт Самвелович.
— Приехал к ней на квартиру. Она в коммуналке живёт…
— Я знаю.
— Стал звонить — вместо неё дверь соседка открыла, впустила меня в квартиру. Я в комнату Машину вхожу, а она там… мёртвая, с чулком на шее. Я тогда страшно перепугался и сбежал. Собственно, вот и вся история, — вздохнул Акопян.
— А может это всё-таки вы на неё разозлились и убили в порыве мести?
— Что вы, гражданин следователь! Я и дрался всего один раз в жизни, когда в гимназии учился… А тут — убить человека, женщину… Я бы не смог.
