«Пш-ш-ш» — именно такой звук издало смертоносное заклинание, бессильно растворившись внутри слайма, не дав никакого эффекта.
— Странно, — хоть череп и не мог передать эмоции, но лишенный эмоций мертвый голос лича словно бы… смутился? — В другой ситуации я был бы не прочь тебя исследовать, но прямо сейчас ты мешаешь. Умри.
На этот раз мертвый маг никоим образом не недооценивал уже довольно близко приблизившегося слайма. Ранее созданные подвешенные заклинание и еще парочка новых, все нацелились на огромную слизь. И в этот раз заклинания были не только из раздела магии смерти.
Взрывные, огненные, волшебные — все заклинания слетели с места по повелительному взмаху костяной руки и тут же врезались в слайма, породив мощный взрыв и облако дыма, скрывшее существо.
Для успокоения своей подозрительности лич небрежно просканировал пылевое облако на всякий случай, но, ничего не почувствовав, успокоился. Но вот чего он не учел, так это умения алхимических слаймов поглощать магию, из-за чего их было очень трудно заметить с помощью магии.
Вырвавшиеся из дыма радужные щупальца стали для мертвого мага очень неприятным сюрпризом. Инстинктивно выставленный личом щит спас его самого от удара, но вот трон оказался совсем другим делом.
Рывок и, подтянувшись всеми щупальцами, слайм всей массой врезался в костяное творение, перевернув его набок, вследствие чего сам владелец невольно вылетел со своего места, некрасиво врезавшись в землю костяной головой.
Конечно, он тут же взлетел, грозно сверкая зеленым светом из глазниц, но чувство унижения было убрать не так просто.
— Проклятье! — рявкнул лич, готовясь карать, но тут же застыв в шоке. — Мой трон! Что ты наделала, тварь! — и причин для злости у костлявого мага было предостаточно, ведь прямо на его глазах кости трона, как ни в чём не бывало, стремительно растворялись и поглощались слаймом.
Полностью забыв о своих немертвых войсках, лич сосредоточил всё своё внимание, чтобы наказать дерзнувшего покуситься на его собственность слайма.
Само же алхимическое творение, чувствуя размер бурлящей в личе магии тоже жаждало познакомиться с ним поближе.
Но куда интереснее происходили дела у Асириуса. Самый верный прислужник Аргалора и лучший ученик Миваля образовали крепкий тандем, отбиваясь от любых попыток прикончить любого из них, или украсть их паникующего подопечного.
— Знаешь, а ты не так уж и плох, для кобольда. — с усмешкой признал здоровенный адепт. — Меня зовут Никлас, и я первый ученик моего мастера.
— Ты тоже ничего, для человека, — немедленно вернул «похвалу» кобольд. — А я самый первый прислужник у моего повелителя.
— Пф-ф, прислужник, — фыркнул молодой маг, умело отправляя полоски синего света в ближайших мертвецов. Если Асириус взял на себя роль защиты их троицы, в чём очень хорошо помогала Зара, которую кобольд спонсировал дополнительной магией, то Никлас отвечал за атаку. — Это почти как слуга. Тебя не задевает служить кому-то, кто относится к тебе столь… я не знаю, наплевательски?
Возможно, будь разговор в других обстоятельствах, Асириус послал бы советчика в бездну, но сейчас была иная ситуация. Ведь именно в бою лучше всего познаются характеры окружающих тебя людей. И кобольд прекрасно видел, что Никлас не хотел его обидеть своими словами и более того, проявил небольшую заботу.
Здоровенного ученика очень впечатлило то мастерство над небольшими магическими и впечатляющими физическими силами, что использовал кобольд. Обладая улучшенным драконьей кровью телосложением Асириус не стеснялся использовать посох с мертвой головой, чтобы с легкостью крушить кости мертвецов или парочки зазевавшихся молодых эльфов.
— Ты неправильно на это смотришь, — принялся спокойно объяснять Асириус тонкости взаимодействия с драконами внимательно слушавшему его магу. — Для драконов всё вокруг не более чем грязь у них под лапами. Лишь другие драконы для них рассматриваются как равные и то не всегда. Ну и возможно великаны… — неуверенно добавил кобольд — Но лишь потому, что они их так сильно ненавидят, что благодаря этой ненависти великаны получили столь высокую значимость. Начиная с крестьянина, заканчивая императором для самого маленького дракона они априори ниже их, но!..
Асириус важно поднял палец, пользуясь тем, что ближайшие мертвецы все были убиты, а новые ещё не успели подойти.
— Мы, прислужники, занимаем нишу между драконами и вами, простыми смертными. Другими словами, в глазах дракона самый бесполезный прислужник ценнее хоть самих богов, ведь прислужники принадлежат им. Что уж говорить обо мне, самом первом прислужнике?
— И тебя не беспокоит столь чудовищное высокомерие? — в сомнении протянул Никлас, явно много узнавшего о драконах и их образе мышления.
Асириус мог бы на это многое сказать. Например, о том, что хоть драконы и считали себя выше всех остальных, но те из них, кто желал большего, чем просто довольствоваться одинокой пещерой, волей-неволей, но были вынуждены взаимодействовать с великим множеством прислужником.
А так как драконы не могли сделать всё сами, то частенько они передавали часть своей власти вернейшим прислужникам. И довольно скоро власть таких прислужников над «империей» их повелителей становилась столь огромна, что иногда могла ничуть не уступать власти самих драконов, хоть те в подобном никогда бы не признались.
Однако кобольд промолчал, ведь как бы он не пытался отвлечь себя разговором от творившегося вокруг ужаса, но с каждой следующей минутой боя становилось понятно, что что-то пора делать.
Поток нежити хоть и ослаб, но это ничуть не облегчало ситуацию, ведь погибли лишь примитивные творения, когда лучшая часть нежити лишь только вступила в бой.
Если поначалу атаковали медленные зомби и куда более быстрые скелеты, толком почти не защищённые доспехами, то теперь в бой шли полноценные творения мастера-некроманта, обладающие боевыми навыками и частенько имеющие какие-то, но доспехи.
Хуже того, запасы магии неуклонно сокращались, а травмы накапливались. Из отряда драконьих ублюдков в живых осталась в лучшем случае половина, большая часть из которых состояла из уставших ветеранов.
Если бой продолжится так, как он идёт, то всё закончится очень плачевно.
Асириус знал, что надо что-то сделать. И здесь вставал вопрос, что именно. И в красной, покрытой чешуей голове появилась смутная идея.
На протяжении всего боя кобольд внимательно следил за врагами и с удивлением пришел к поразительному выводу — все, в том числе и напавший на них лич, по какой-то странной причине желали захватить Сванте Эклунда исключительно живым и даже целым.
Именно поэтому никто не использовал никакой особо изощренной магии вблизи наследника, а тот же лич не начал атаку с удара по площади. Даже нежить и та становилась куда более вялой и осторожной, как только она приближалась к полу-хафлингу.
Всё это могло означать лишь одно — смерть Сванте ими совершенно не рассматривалась. И возможно… их общие цели были не так уж и далеки, как могло показаться.
Асириус скосил взгляд в сторону приблизившихся и продолжавших сражаться повелителя и темной эльфийки с Мивалем. Кобольд издал вздох поражения. Его мастер хоть устал и получил рану, но был слишком рад сражению и явно не стал бы сдаваться так просто.
Да и даже если бы он был против битвы, гордость дракона не позволила ему пойти на мировую.
Значит, если Асириус всё же хотел спасти жизни оставшихся прислужников и положить конец этой бессмысленной резне, то лишь он должен был взять на себя ответственность и плевать на последствия.
— Эх, почему я должен быть самым взрослым, — мрачно буркнул прислужник, готовясь к откровенно безумному действу. — Никлас, пожалуйста, не мешай. Я спасаю и твою жизнь тоже.
Обращение к духовному миру прошло легко и несколько заранее привлечённых воздушных духов были только рады исполнить оплаченную магией просьбу невысокого шамана.
— О чём ты говори… — Никлас ещё недоуменно спрашивал, когда Асириус уже склонился к Сванте Эклунду, поднимая его на ноги и… приставляя нож прямо к его испуганно сглатывающей шее.
