— Что ты там говорил о неликвидах, Брегге? Пошли, глянем одним глазом пока время и интерес у меня есть. Только учти, инженерной отметки в ФПИ у меня еще нет, только лечу за ней. Нет и ремдроидов под рукой. Все, что смогу — бегло оценить ваше барахло и дать пару советов, не больше того.
— И этого достаточно. Пошли, Стас.
Идти было далеко, несколько уровней вниз и на другую сторону станции. Поэтому вызвали такси. Мусорщик набрал на панели роботакси координаты своего склада, и мы понеслись к ближайшему транспортному подъёмнику. Вот интересно, а почему он называется «подъёмник» если мы спускались? Еще минут через десять мы выгрузились из гравиплатформы на темном, мрачном и грязном 6-м уровне станции, и Брегге подошел к металлической стене, украшенной множеством теряющихся во мраке ворот. Как в гаражном кооперативе картинка, только размером всё побольше. Принимая код, пропищал пульт на стене, с грохотом раскрылась дверь в воротах, и за нею вспыхнул ртутный свет. Пришли. Я с интересом зашел.
О гаражном кооперативе я уже говорил. Точно как в гараже. Грязно, темновато, воздух затхлый, какие-то железки кучами наваленные по стене, непонятные механизмы, конструкции под черной пленкой. Вот дурак, стоило надевать новый пилотский комбинезон.
— Слышь, Брегге, весь этот мусор перебирать я не буду. Ты, когда его сюда тащил, все же думал немного своей головой, рассчитывал на что-то. Вот теперь и крутись сам, а мне показывай самые дорогие находки, с которыми ты влип.
Мусорщик подумал, пожал плечами и пошел в темный угол.
— Иди сюда, Стас. Смотри! — И он широким жестом циркового фокусника, только что распилившего ассистентку, сдернул с огромного ящика укрывающую его пленку.
— О! А вот с этим я тебе точно помогу. Медкапсула общей терапии «Суонза-Лотт», производство конфедерации Делус, э-э… третьего, кажется… Да — третьего поколения. У них обычно летит тугоплавкая предохранительная перемычка… У тебя здесь медная пластина миллиметра два-три толщиной есть? Так, сгибаем её, еще раз сгибаем… подай-ка вон ту железку. Пару раз стукнем, распрямим и можно рискнуть поставить. У тебя тут подключиться есть где?
Я быстро поставил самопальную перемычку, накинул зачищенные концы кабеля на клеммы распределительной коробки и щелкнул тугим выключателем. Капсула негромко загудела, замасленная медная пластина нагрелась и слегка задымила сгоревшей грязью, а панель управления плавно расцветилась многочисленными желтыми и красными огоньками.
— Оп-па, а капсула-то пустая! Ни одного картриджа нет…
— Я знаю, Стас. Сам же и снял в прошлый раз. Пара минут поставить обратно.
— Вот поставишь — можно и продавать. Много не дадут, но под миллион кредитов стоит попробовать выставить. Точнее — до миллиона. Тысяч восемьсот — девятьсот. Сам понимаешь — третье поколение…
— Да ты что, Стас! У нас и третье поколение бегом пропрёт. Мы столько поднять и не рассчитывали! Шимо, слышь? Целых восемьсот тысяч, живем, мусорщик! Сразу надо…
— Погоди планы строить, Брегге. Ты капсулу продай сначала. Что у тебя еще есть?
У хомяка, как говорится, было. Оба мусорщика рванули с подъемником и гравитележкой к золотым залежам ржавого железа, но тут я им толком не мог помочь. Семь некомплектных и побитых взрывами ремонтных и боевых дроидов, два управляющих шкафа системы жизнеобеспечения с раздолбанных эсминцев, неисправные тренажеры для пилотов и десантников… Все это я не смог толком протестировать без необходимых инструментов и ремонтных комплексов. Но полуживые ремдроиды мне не подчинились — сертификата инженера и отметки в ФПИ и на нейросети у меня еще не было, хотя по мыслесвязи я и получал их рапорты о модели и спецификации. Но тут другое интересно. Пришел отклик от одного из тренажеров. Это меня заинтересовало.
— Все, коллеги. Больше я для вас сделать ничего не смогу. Вот этот хлам чините, он вполне ремонтопригоден. Потратьтесь на запчасти, и сможете его с выгодой продать. Будете в плюсе. А я, извините, пас!
— Да ты что, Стас! Большое тебе спасибо и за медкапсулу. Ты нам разом кучу кредитов прямо в карманы высыпал! Мы у тебя теперь в долгу. Ты, Стас, возьми себе что-нибудь, вдруг пригодится.
— Э-э, честно говоря, я бы взял вот этот неисправный тренажер для десантников, мужики… А то оказалось, что к драке я не совсем готов. Потянул мышцы, и сухожилия что-то болят. Нужны интенсивные нагрузки. Если удастся отремонтировать тренажер, то он меня быстро вернет в норму и подтянет физическое состояние.
— О чем речь, рукопашник! Конечно, бери. Куда тебе его оттащить?
— Седьмая причальная стойка, место Е-203. Только я у вас его не бесплатно беру. Семь китов хватит?
— Не суетись, Стас. Ты для нас гораздо больше сделал, парень. Твои семь китов — это ведь меньше одного процента от стоимости медкапсулы. Забирай эту хрень бесплатно, мы все равно её не сумеем отладить и продать. Если чем еще можем помочь — ты только скажи. И вообще, мусорщик, получай сертификат и давай к нам, а? А мусорную кучу мы тебе подберем, есть одна на примете…
* * *
И часа не прошло со времени моего возвращения на «Пилу», как я откопал в Галанете наименование планеты, где меня оценят и ждут. Это была шестая по численности населения планета Союза Калгари, знаменитая своими огромными верфями. А значит… ну, ну… давайте, шевелите извилиной… — yes-s-s, угадали! Вы молодцы, в самую точку! Крупные верфи требуют постоянного притока инженеров-конструкторов, инженеров-производственников, технологов и других категорий специалистов. Не лишними там будут и пилоты всех классов кораблей. Естественно, на Соммахе — это название планеты, кто не догадался, — располагались и солидные учебные учреждения, обеспечивающие постоянную потребность в кадрах. Вот туда я и решил рвануть, там проэкзаменоваться для меня труда не составляло.
Определившийся маршрут дал мне возможность отправить по гиперсвязи коротенькое послание для экипажа «Божьей коровки»: «Ближайшую декаду проведу в столице Соммаха. Сертифицирую инженерные и пилотские базы. Специальной встречи не требую, но если вы рядом — приглашаю на выпускной бал!»
Только вышел из центра дальней связи, как вновь пробудилась нейросеть. Искин Балаганов сообщил, что прибыла доставка — гравитележка с тренажерным комплексом. Что делать? Он бы еще спросил: «Кто виноват?» Что делать, что делать… Трясти надо! Точнее — крутить гайки. Так я Шурке и сказал — тренажер принять, пока разложить его на стояночной площадке из-за невозможности протащить неподъемный комплекс через трубу шлюзового перехода и недостатка свободного места в трюме «Пилы», выгнать всех ремдроидов, раскидать комплекс на узлы, отремонтировать и сделать из него конфетку. Потом в разобранном виде протащить на фрегат и собрать в трюме. А я уже бегу и спотыкаюсь. Споткнулся я как раз у дверей «Нейросети». Зашел туда и, после недолгих консультаций с давешней коммерц-девицей, очень дёшево приобрел новое программное обеспечение для моего тренажера «Ратник-6», что означает… да-да, вы не ошиблись, тренажер шестого поколения. Я уже боюсь — что эта мясорубка со мной может сделать…
Когда я пришел в бокс, работа была в самом разгаре. Шурка уже скачал из сети все особенности ремонта военного тренажера, да я еще перегнал ему обновленные программы и новые курсы тренировок, так что дела летели как санки под горку — со свистом и веселой суматохой. Сам командовать дроидами я пока не мог, да и не надо это было — все делал искин, точнее — целая их коллегия, ведь на «Пиле» теперь размещалась друза из трёх искинов десятого поколения ранга «Крейсер». И, поверьте, этого было сверхдостаточно! Дроиды муравьиной цепочкой таскали детали тренажера в трюм, а там уже собирали разобранную станину комплекса и навешивали отлаженные заново узлы. Много времени это не заняло, через пару часов все перетащили в трюм, где и продолжалось копошение, а я под пробки залил топливо, расплатился за стоянку, включил запись выхода на трассу разгона под протокол, прогудел: «Ту-туу!» и торжественно отчалил.
Впереди меня ждал трёхсуточный прыжок, время подтянуть базу «Судовые силовые установки» будет достаточно, потом пытки в моём новом тренажере после отлёжки в медкапсуле, а затем — экзамены по двум серьёзным отраслям знаний, фанфары, лавровый венок и новые отметки в карте ФПИ. Да, еще возможен фестиваль народного творчества по случаю сдачи экзаменов с добровольцами «Божьей коровки». Как она там без меня? Успел уже соскучиться…
Насчет десятидневки на Соммахе, за которую я планировал сертифицировать свой третий пилотский и четвертый инженерный уровень, — это я погорячился, надо честно признать… Считай, месяц уже на исходе, а конца-краю моим мучениям не видно. Ну, насчет «мучений» это я загнул, конечно, но хлопот у меня теперь полный рот.
