— Думаешь, я настолько глупа? Ты же сказал, что ты не Хмарок!
— Да Хмарок я, или Хморок, какая разница, — спокойно встав, я приветливо махнул рукой, — Давай, спускайся сюда, Мавша, любовь моя, и спокойно поговорим.
— Смешно, — хихикнула кикимора, — А чем докажешь, что ты — Хмарок? Мне вот кажется, что ты залётный мессия, равновесие решил нарушить.
— А как доказать? — я нахмурился, — А то ты так и будешь твердить, что это не подходит, то не подходит… Что тебе нужно от Хмарока?
— Хмм… — кикимора убрала лапу с головы чародейки, потирая подбородок.
Улыбаясь, я сделал ещё шаг и нащупал под ногой копьё. Как хорошо, что бард везде разбрасывает своё оружие.
Может, попробовать обнять её и даже поцеловать? Прямо в крокодилью морду… Странная, конечно, богиня, но это будет удобный шанс вогнать в неё копьё.
— А где твой верный пёс, создание ночи? — вдруг спросила кикимора, — Хмарок, и вдруг без своего охранника?
Я подумал, что это — удобный момент. Конечно, у меня есть мой пёс. Сейчас я тебе покажу создание кромешной ночи, тупая твоя крокодилья башка.
В голове сразу же созрел план. Отвлечь её, ткнуть рукой на кусты позади, а потом вогнать копьё прямо в затылок. И насрать, что там мне запретила Бездна! Лишь бы успеть.
— Да вот же он, — улыбаясь, я вскинул правую руку, — Прямо в тра…
Договорить я не успел. Потому что из моей ладони вырвался сгусток кромешной тьмы. Небольшой, размером с кошку, он чёрной молнией чуть не воткнулся в шею кикиморе, и та едва успела отдёрнуть голову.
В полёте сгусток оформился в зыбкую щенячью тень, и мне даже послышалось тявканье. Щёлкнули сверкнувшие в черноте белые клыки, и сгусток исчез в траве, даже не поколебав ни единого стебля.
— Воу… — я, ошарашенный, уставился на правую руку. Ого, и пятно как раз исчезло.
Сгусток Тьмы, который тявкает? Ну, я знал одно существо, похожее на пса… Страшнейшее исчадие из глубин Тьмы, приручить которое было под силу только Первому.
— Цербер? — вырвалось у меня. Ну нет, не может быть. Такой маленький?
Я поднял взгляд и вздрогнул. Твою ж…
— Хма-а-арок, — протянула кикимора с улыбкой, которая не предвещала мне ничего хорошего.
Воздух подёрнулся, искажаясь вокруг твари, и где-то в другом измерении я увидел прекрасную девушку в полупрозрачном платье — её волосы очень напоминали струящиеся потоки воды. Она тоже смотрела на меня и она была в гневе.
Видение пришло на один миг, а в этом измерении ко мне уже сделала шаг разъярённая кикимора, которая стала ещё больше и ещё злее — она мигом забыла про Креону.
— Что ты там сказал про персики⁈
Глава 12
До меня как-то сразу дошло… Ну, то есть, и моя варварская задница, и остатки тёмного чутья слились в едином мнении, что эту Мавшу, или кто она там, теперь точно не переубедить. Для неё я — Хмарок, северный бог, и мне только что посчастливилось это доказать. Смердящий свет, а раньше этот цербер вырваться не мог?
Да, для неё я Хмарок. Который куда-то там свалил на сотни лет, и она думала, что он развлекался с Сияной. И вот он, то есть я, вернулся… и надо было мне ляпнуть про Сияновы персики. Вот уж, действительно, вестник тупости!
Я, Всеволод Тёмный, ещё никогда ни от кого не бежал. И не отступал… если только это не тактический, изрыгни его Бездна, манёвр.
* * *
Я нёсся через траву, размахивая перед собой руками в попытках увернуться от хлещущих по лицу стеблей. Где-то позади рычала и вопила кикимора, время от времени чистым женским голосом обещая мне кастрацию с некоторыми нюансами.
Но что творилось в моей душе, не хватило бы слов во всех Тёмных Писаниях!
Во-первых, я, только-только привык, что женщины снова распаляют во мне страсть, и даже строил планы относительно любовных похождений. Поэтому отдавать свои «северные яйца», чтобы они украшали вход в её «подводные чертоги», совсем не собирался.
Во-вторых, неужели это и вправду богиня? Если чертоги у неё подводные, то я правильно понимаю, что эта Мавша имеет отношение к морю? Она — богиня морей?
И глупцу ясно, что кикимора просто исполняет волю хозяйки, захватившей её разум. По виду несущейся за мной твари было заметно, что кожа у неё подвялилась под жарким солнцем, водоросли висели высохшими лохмотьями, а мох кое-где уже отваливался. Кикимора от воды-то не отходит, а тут попёрлась в чистое поле.
Рядом река Восточная Шейка, а значит, Мавша повелевает и реками. У-у-у, Всеволод, да какая, в Бездну, разница, чем повелевает эта богиня⁈
Ведь главное другое! Если есть Мавша, то и вправду где-то существуют эти самые Моркаты и Сияны? Откуда мне знать, кто из них — выдумка, а кто есть в реальности⁈
Эта мысль раскалывала мне сознание. Привычные для меня законы мироздания осыпались с каждым моим шагом через заросли, разлетались в пыль с каждым воплем разъярённой Мавши.
Я всегда знал, что есть только Небо и Бездна, повелители Света и Тьмы. Свет и Тьма — две основы, вечно ищущие равновесие. Но вспомни, Всеволод, ведь были и глупцы, которые считали, что это тоже всего лишь стихии. Одни из многих…
Стихия, она же сама по себе. Бездумная природная сила.
Какая ирония, я же смеялся над этими глупцами. Ну да, любой достаточно сильный маг может и сам повелевать Тьмой, не спрашивая у Бездны. Совсем чуть-чуть. Но ни у кого не возникало сомнения, что Бездна сотворила Тьму.
А теперь у меня были сомнения… У меня, расщелину мне в душу, была теперь куча сомнений!
— Значит, Сияна, да⁈ — истерический визг в спину хлестал по ушам, — Груди у неё аппетитнее⁈
Рядом свистнула водяная струйка — тонкая, как нить, и несколько стеблей срезало, будто ударом клинка. Я едва успел подпрыгнуть, переваливаясь над водяной нитью всем телом.
— Я сотру тебя с лица земли!
Вскочив, я понёсся дальше. Да какого-же хрена меня угораздило ляпнуть, что я — Хмарок!
Ну, ладно хоть, эти двое живы, и остались там. Эй, Отец-Небо, отметь там, что я — Всеволод Спасающий. Вот только мне от этого теперь ни жарко, ни холодно.
Самое обидное, что крошечный цербер где-то так и тявкал в зарослях. Мелькала его чёрная тушка, бегущая с нами, но бросаться меня защищать он не спешил — скорее облаивал всех, кого видит.
* * *
Я слёту наткнулся в траве на камень и, кое-как сгруппировавшись, перемахнул через него. Упал, вскочил на ноги, и едва взял разбег, как сзади послышался грохот. Мне в спину ударил мелкий щебень — это кикимора просто разнесла валун в крошки.
— Я не Хмарок! — нервно бросил я через плечо.
— Я тебя убью, кобелина ночная! А ведь как заливал про любовь!!!
Её шаги уже слышались прямо за спиной, и яростный рёв колыхал волосы. Ещё миг, и мне снова пришлось прыгать в сторону — совсем рядом свистнули когти. Да твою ж Мать-Бездну!
Кикимора, промахнувшись, унеслась вперёд по инерции, да ещё кувыркнулась, словно споткнувшись, и пропала в зарослях.
Моя рука нащупала удачно попавший под ладонь обломок камня. Схватив его, я сразу вскочил на ноги.
Тут же раздвинулись стебли, и тварь вылетела на меня. Со скрежетом когти воткнулись в нагрудный диск. Мне удалось заехать ей по зубам камнем, но она только тряхнула головой, а потом, оскалившись, резко приподняла меня над землёй. Оттянула вторую когтистую лапу для замаха…
— Я ведь знала! — кикимора кричала, забрызгивая мне лицо слюной, — Я тебе верила!
— Тихо, тихо…
Я выставил руки в успокаивающем жесте, да заодно чтобы поймать лапу, где на пальцах красовались страшенные когти, каждый размером с нож. Такие же сейчас царапали мне грудь сквозь доспех.
— Мавша… — просипел я, — Нам надо поговорить!
— Нам не о чем разговаривать! — и лапа ударила.
Я перехватил удар, но это было всё равно, что пытаться остановить цербера. Ну, настоящего… Мои руки подогнулись, остановить когти я смог только у своего лица, но они заметно вдавились мне в щёки.
