Эклера, и, как только выезжаю с территории приюта, сразу активирую духовный доспех. Не знаю, где меня поджидают люди Ротанова, лучше быть наготове.
«Люсиль, можешь подсветить людей поблизости? Как тех монстров с макрами».
«Могу. Но маны потребуется много», — отвечает мышка.
Через пару минут моё зрение накрывает полупрозрачная пелена, которая сразу спадает. Благодаря Люсиль я временно получаю способность видеть астральные тела других людей. На расстоянии сотни метров, примерно.
Так что группу из четырёх человек, притаившихся в перелеске, замечаю заранее. Недолго думая, спрыгиваю с коня и создаю двуручный Громовой молот. Сражаться Астральными когтями удобнее, но их нельзя метать, это раз, а молот выглядит эпичнее, это два.
— Выходите, черви! Я знаю, что вы здесь!
Замечаю лежащую в снегу верёвку на дороге. Похитители-неудачники наверняка хотели натянуть её, чтобы мой конь споткнулся и мы оба полетели кубарем. Сволочи! Допустим, я бы не особо пострадал, а вот Эклер мог и ногу сломать.
Враги, похоже, растерялись, и выходить не собираются. Ладно, придётся лезть в сугробы.
Напитываю мышцы маной и бросаюсь на одну из пар похитителей. Один из них одарённый и вовремя окружает себя магическим щитом. Другой обычный человек, поэтому погибает первым — удар Громовиком в живот превращает его внутренности в кисель. Мужчина отлетает к дереву и ломается об него. Хруст треснувшего позвоночника ни с чем не спутаешь.
Одарённый пытается атаковать меня жалким подобием Астральных когтей. Одиночные мана-лезвия, торчащие из кулаков. Уклоняюсь от его неуверенных выпадов, а следом обрушиваю молот на макушку. Первый удар разносит доспех, второй — череп.
Да, я не собираюсь церемониться. Вы же хотели меня похитить и увезти на пытки? Поэтому не ждите милосердия.
Другая пара стремится на помощь уже мёртвым товарищам. У них такой же расклад, один маг и один чушпан с винтовкой. Он успевает выстрелить и даже попадает мне в грудь, но защита держит. В награду за меткость чушпан получает Громовик на грудь. Правда, от этого его рёбра выворачивает наизнанку.
— Подожди! — восклицает маг, хотя сам держит в обеих руках огненные шары.
— Чего? Последние слова хочешь произнести? — создаю новый молот, но поменьше, одноручный.
— Подожди, говорю! Я — Велимир Ротанов, сын барона. Твою мать, почему ты такой сильный⁈
— Каши много ел. Перловой, гречневой, овсяной. Полезно, попробуй. Правда, кому-то придётся тебя кормить, потому что сейчас я переломаю твои руки, — иду вперёд на баронского сынка.
— Да подожди ты! — восклицает он, отступая, и даже гасит огненные шары. — Я ничего тебе не сделаю.
— Ясное дело. Ты просто не сможешь, — киваю на мужика с развороченной грудью. — Скажи спасибо, что не как его тебя разделаю. Вытяни обе руки вперёд, сломаю одним ударом.
— Да твою-то мать… Ты что, не расслышал⁈ — в истерике орёт Велимир. — Я сын барона! Если тронешь меня, тебе конец! Повесят, суку, вот на этом дереве!
— Слушай, а ты ведь прав. Придётся тебя убить, чтобы никому не рассказал.
Мужчина бледнеет, а потом издаёт яростный вопль и выпускает мощный огненный поток с обеих рук. Приходится резко вспомнить печать Прыжка и подлететь на четыре метра, чтобы меня не задело. Заклятие действительно мощное, духовник мог и не выдержать.
Цепляюсь одной рукой за ветку, как обезьяна. Когда Велимир направляет огонь на меня, спрыгиваю и с печатью Скорости мгновенно оказываюсь рядом. Наношу три мощных, размашистых удара Громовым молотом, чтоб уничтожить доспех. Потом отпускаю молот и провожу комбинацию кулаками по корпусу. Прощупываю печень, селезёнку и напоследок солнечное сплетение.
Велимир падает на снег, задыхаясь. Оборачиваюсь — к счастью, поджечь деревья он не успел, только снег расплавил.
— Вот теперь ты точно ничего мне не сделаешь, — сажусь на корточки и хлопаю баронского сынка по плечу. — Ну-ну, успокойся. Сейчас получится вдохнуть. Наверное. Если я диафрагму тебе не порвал.
На всякий случай применяю печать Исцеления, чтобы Велимир и правда коньки не отбросил. Я же только пошутил, что собираюсь его убить.
Когда у него получается вдохнуть, говорю:
— Теперь внимательно слушай. Этот безродный, — указываю на себя, — никогда не отдаст вам Люсиль. Если вы опять перейдёте ему дорогу, он убьёт всех вас. И нет, его никто за это не повесит, потому что он обставит всё как несчастный случай или нападение разбойников, или ещё что-нибудь такое. Понял?
Велимир, на чьём лице одновременно страх, ненависть и уважение, кивает.
— Так и передай своему отцу-барону. Если он ещё раз попытается меня схватить — убью. Весь ваш жалкий род, кроме Маргариты. Её оставлю как секс-рабыню.
Встаю и ухожу. Велимир кричит вслед:
— Мой отец не остановится!
На угрозу это не похоже. Вроде как просто предупреждение или констатация факта.
— Так убеди его, чтоб остановился, — отвечаю. — Или, может, передать ему твою голову? Тогда остановится?
— Вряд ли, — честно, без страха, отвечает мужчина.
— Жаль. Ну ладно. Постарайся сделать так, чтобы он от меня отстал. Потому что насчёт кровавой бани я не шутил. Пока!
Свистом подзываю Эклера, залезаю в седло и уезжаю.
Ну-с, одна встреча состоялась. Настало время для второй.
Правда, ехать далеко, надо весь Новокузнецк по кругу объехать и потом ещё сколько-то километров… А я, блин, не позавтракал. Кушать хочется.
Ого, стоямба! Это что, придорожная чебуречная⁈ Подарок судьбы!
Правда, здешние чебуреки мне не понравились. Суховаты. После Светочкиных вообще фигня. Решил попробовать пирожки с луком и яйцом, вот они-то залетели как родные. Так что до поместья Окуневых я добрался сытый, довольный и в хорошем расположении духа.
Большой деревянный дом, напоминающий старинный терем, располагается на берегу красивого озера. На льду катаются детишки на коньках, у берега стоит ряд снеговиков. Идиллия.
Подъезжаю к воротам. Рядом с ними бродит охранник с недовольной мордой. Судя по красным глазам и опухшим векам, похмелье мучает.
— Стоять! — рявкает он мне. — Ты кто?
— Кот в пальто. Передай барону, что приехал Ярослав Котов.
— А-а… — тянет охранник. Кажись, обо мне здесь предупреждены. — Покажи волосы.
— Тебе какие?
— Что, бл… На голове!
— Грязный извращенец. На, смотри, — стягиваю шапку, показывая рыжие патлы.
Кстати, надо бы постричься. Света уже говорила, что хочет вместе сходить в парикмахерскую. Она любит прихорашиваться, и меня приучить пытается.
— Проезжай, — бурчит охранник и толкает ворота. — Конюшня слева, дом прямо. Эй, Миха! Пойду в дом схожу, про гостя скажу.
Из сторожки высовывается Миха и хриплым голосом умоляет:
— В погреб забеги, там брага припрятана…
Похоже, любят окуневские гвардейцы бухнуть.
На территории уютно. Голубые ели, покрытые снежком, каменные дорожки, бревенчатые строения. Раньше я как-то всегда тяготел к камню, а теперь вижу, что деревянные дома тоже могут быть классными.
Внутри главного терема ещё лучше, чем снаружи. Приятно пахнет деревом и пекущимися где-то на кухне булочками. Тепло, даже жарко. Отдаю куртку дворецкому, снимаю сапоги и переобуваюсь в поданные мягкие тапочки.
Затем меня ведут в гостиную, где горит камин, а на столе стоит готовый самовар и тарелки с едой.
— Добро пожаловать, Ярослав! — меня приветствует невысокий мужичок с круглым пузиком и пышными бакенбардами. — Я барон Олег Окунев. Садись, угощайся.
— Спасибо, ваше благородие. С чего такое гостеприимство?
— В нашем доме всем рады, — улыбается барон. — И знатным, и простым, лишь бы человек был хороший.
— А вдруг я плохой и убил троих по дороге сюда?
Окунев смеётся, я тоже смеюсь. Только повод для веселья немножко разный. Но не буду уточнять, пусть думает, что это чёрный юмор у меня такой.
Садимся с бароном за стол. Он жестом предлагает налить чаю и обводит рукой тарелки, мол, ешь сколько влезет. Мой желудок ещё полон благодаря пирожкам, но отказываться невежливо. Беру блинчик с икрой, откусываю… И не замечаю, как сметаю три таких блинчика.
— Вкуснятина, да? Наша повариха в блинах толк знает, — хвастается Окунев.
— Обалдеть, — соглашаюсь я. — Чуть пальцы не проглотил.
— Попробуй вот эти, с сёмгой! А на десерт вот, с мёдом и орехами. И бублики попробуй, они свеженькие, тёплые ещё.
Он что, насмерть закормить меня хочет? Впрочем, отказываться не буду. Еда и правда шикарная.
— Отец, я… — в гостиную внезапно входит Алиса. Видя меня, столбенеет.
— Привет, коллега! — восклицаю я.
Девушка
