Антон взял деньги, повертел их в руках и бросил на торпеду.
– Пять сотен… Значит, столько, по-твоему, стоит Наташа?
Виктор помолчал. Он смотрел прямо перед собой. Глядя вперед на невидимую цель, он сказал:
– Нет, старик… Столько стоит твоя свобода.
– Свобода?
Виктор повернулся.
– Ты сбежал из психушки. Разве не так?
– И что?
– Тебя ищут.
Антон покачал головой.
– А ты знаешь мою берлогу?
– Ты вломился не по адресу…
– Так считаешь?
– Да.
Виктор выдержал тяжелый взгляд Антона.
– Я так считаю.
Антон отвернулся, посмотрел на деньги и молча покачал головой.
– Ну, ты гад!
– Ничего личного, старик! Ты все равно ей не пара.
– Почему?
– Посмотри на себя. Ты же бомж. У тебя нет будущего!
– Свое будущее я хорошо знаю. А эти деньги оставь себе. Мне они не нужны. Я не собираюсь ехать в Москву, бежать или скрываться. Наоборот, я хочу задержаться тут на некоторое время.
Виктор поежился, словно ему стало холодно, снял кепку и сильно сжал ее в руках.
– Ты сильно рискуешь!
– Я привык.
– Зря ты так…
Антон еще раз посмотрел на него и усмехнулся.
– Тебе бы играть Отелло.
Виктор отвернулся и сказал в сторону:
– Самый умный? Да?
Антон открыл дверцу, поставил ногу на асфальт и, обернувшись, ответил:
– Делай что хочешь. Одно могу обещать – о нашем разговоре Наташе я не скажу.
– А мне все равно… Ревнует – значит любит… Так у нас говорят.
– А у нас говорят – отвали…
Антон вылез из машины и пошел вперед. Виктор завел мотор, развернулся и поехал в другую сторону.
Когда Антон зашел в магазин, Валентина обслуживала покупателя. Она уже давно заметила его, но демонстративно не смотрела в его сторону, пока Антон не оказался прямо перед ней.
– Явился не запылился, – сказала она.
– Извини.
Валентина отвернулась и стала с обидой смотреть на полки с зеленым горошком.
– Прости, что все так вышло, – Антон опустил глаза. – Правда, я очень перед тобой виноват.
– Они мне тогда весь магазин перерыли. Еще следователь приходил – все тебя искал. Грозился, что под статью подведет, если я тебя не выдам.
Антон поднял взгляд:
– Но ведь не выдала?
– Нет.
– Спасибо.
Валентина повернулась к Антону и скрестила руки на пышной груди.
– Что ты натворил?
– Да так. Ничего.
– А они сказали, что ты сбежал из психушки.
– Кого ты слушаешь? Врут они все!
– А ты говоришь одну правду?!
– Да.
– А кто обещал мне рай на земле?
Антон шумно вздохнул.
– Тут такое дело… Я, кажется, немного влюбился. Прости меня!
– Сволочь ты!
Валентина опять отвернулась.
– Знаю…
Он взял ее тихонько за руку и погладил.
– Ладно. Это твое дело. Пускай у тебя все получится. – Валентина смахнула слезу.
– Нет, – грустно заметил Антон. – Ничего у нас не получится. Она из прошлого, я из будущего.
Валентина покачала головой с накрахмаленной короной сверху.
– Ты точно псих!
– Я собираюсь уйти и хочу сделать ей прощальный подарок.
– Что-нибудь дефицитное?
– Сможешь достать?
– Я работаю в торговле. Ты еще не заметил?
– Французские духи.
– Climat.
– А Chanel № 5?
– Таких не бывает.
– А что-нибудь от Dior? Или Kenzo?
– ТолькоClimat.
Антон подумал.
– Ладно. Сойдет.
– Заходи через неделю.
– И еще мне нужно немного денег, – тихо попросил Антон, опустив голову.
– Зачем тебе деньги? – удивилась Валентина. – Ты ведь сидишь на всем готовом?
– Хочу дожить до коммунизма. Увидеть рассвет новой жизни.
Валентина усмехнулась:
– Где ты этого нахватался, в дурдоме?
– В вашей главной газете прочел.
– Мы газеты читаем другим местом.
– Я в курсе… Так как насчет небольшого пособия?
Валентина понимающе кивнула головой и поправила то, что она называла шляпкой.
– Хорошо. Но за это тебе придется поработать.
– Я не против. Ты же знаешь…
Последующие два часа Антон таскал мешки с картошкой и ящики с минеральной водой. Когда закончил – засунул голову под кран и открыл холодную воду. Представил, что он в Индонезии стоит под водопадом. Не хватало только резких криков птиц и сильного запаха тропического леса. «Когда это было? – подумал Антон, вспоминая горы Суматры. – И что это было – Прошлое или Будущее?»
«В каком времени я сейчас? В каком?» – спросил он себя.
Он посмотрел на себя в зеркало. На него глядело усталое, измученное и вместе с тем счастливое лицо. И только сейчас, умывшись ледяной водой, Антон понял простую вещь – когда ты счастлив, время не имеет никакого значения. Переживание счастья – единственный способ ослабить его хватку.
Вечером Антон раздобыл гитару. Дело было так: он на лавочке ждал Наташу. Сидел, курил и слушал, как ругаются соседи. Наконец из дома выскочил мужик в одних трусах. Красный и злой. В руке он держал гитару.
– Не купишь? – спросил он.
Антон выбросил сигарету.
– У меня денег – кот наплакал.
– Сколько?
Антон порылся в карманах и достал трешку, которую вместе с сигаретами ему дала Валентина.
– Только трояк есть.
– Давай, – сказал мужик и протянул гитару.
– Я не могу ее взять, – сказал Антон. – Она дороже стоит.
– Она стоит трояк.
– Нет, дороже.
– Жалко голимого трояка?
– Нет.
– А что?
– Тебя жалко.
– Не возьмешь, продам другому.
Антон пожал плечами:
– Ну так продай.
Мужик немного подумал, посмотрел по сторонам и поднял гитару над головой:
– Не дашь трояк, я ее сейчас разобью о землю.
– Зачем?
– Моя гитара. Что хочу, то и делаю!
– Подожди.
Антон поднял руку:
– Это ведь хорошая вещь! Зачем ее разбивать?
– Она мне не нужна. Даешь трояк?
Антон повертел головой по сторонам. Ломать гитару было глупо. Ему не хотелось в этом участвовать – какая-то жалкая мелодрама. Антон посмотрел по сторонам и протянул мужику трояк:
– Ладно, уговорил.
Мужик забрал деньги и отдал гитару.
– Гитара хорошая. Я ее на БАМе купил.
Антон провел рукой по полированной поверхности.
– Правда?!
– Там все девки вокруг меня вились, как мошки, когда я ее в руки брал.
– Так зачем уехал?
– Проиграл соцсоревнование.
– Что?
– Социалистическое соревнование. Проиграл. Спекся.
– А, понятно.
– Ты комсомолец?
– Бывший…
– Я сейчас вернусь. Если хочешь накатить, квартира номер восемь. Придешь?
– Вряд ли.
– Почему?
– Завязал.
– Все так говорят.
– Я точно завязал.
– Ладно, надумаешь – приходи.
– Ага…
Мужик, зажав трояк в кулаке, в одних трусах побежал в магазин.
Гитара была хорошая. Шестиструнная. Антон мечтал получить такую в детстве. Но не получил. Почему – сейчас? Он решил ничему не удивляться.
Антон провел рукой по струнам и сказал себе: «Это Углец, детка».
Мужик до вечера так и не появился.
Антон, склонив голову, попытался наиграть какую-нибудь нехитрую мелодию. Пока не выходило. Вдали появилась Наташа. Она шла в легком платье и помахивала сумочкой. Антон опустил гитару и ждал, когда она подойдет.
– Привет.
– Привет.
– Где взял гитару?
– Сосед отдал. Вернулся недавно с БАМа. Она ему больше не нужна. Не верит больше в романтику.
– Ясно.
– Вот хочу научиться играть, чтобы спеть тебе серенаду.
Антон взял несколько аккордов.
– Не получается?
– Пока нет.
– Может, ты выбрал не тот инструмент?
– Мне просто нужно время. Я научусь.
– Ты же собираешься уходить?
Антон наклонил голову и стал бренчать. Стала выходить небольшая мелодия.
– Когда приезжает твой отец? – Он поднял голову.
– В пятницу.
– В пятницу – это когда? Я, кажется, потерял счет времени.
– Завтра.
Антон отложил гитару и закричал:
– Пятница – уже завтра?!
– А что ты удивляешься?
Он помолчал.
– Я удивляюсь, что я тут так долго!
– Останешься?
Антон подумал и ответил:
– Мне передохнуть надо немного.
Потом он опустил голову и снова взялся за гитару.
– Время получать раны, время зализывать раны, – произнес он грустно.
Наташа повесила сумочку на плечо, вздохнула и пошла в дом.
На следующее утро Антон проснулся от шума и голосов, доносившихся из гостиной. Он сел на кровать и потянулся. Знакомиться с Наташиным отцом в таком виде ему не хотелось, но выбора не было. Антон встал, оделся и, глядя в зеркало, поправил повязку на голове. «Я, конечно, не в костюме от Valentino, – сказал он себе, – но, по крайней мере, я похож на комсомольца и вся одежда на мне чистая». Потом Антон открыл дверь и вышел в зал. Он надеялся, что его заметят не сразу, но все при его появлении тут же повернули головы в его сторону.
– Папа, это Антон, – радостно сказала Наташа и на всякий случай взяла отца за руку. Он внимательно осмотрел Антона.
