Откуда-то появился епископ Клод Люций. Не произнося ни слова, он сел на трон справа от герцога и окинул всех собравшихся недоверчивым взглядом. А Герберт Чаризз тем временем продолжал:
– Дорогие гости! Как вы все знаете, для принятия участия в турнире вам необходимо сегодня или завтра подать заявку уполномоченному распорядителю, которого вы сможете найти на просторах моего дворца. Но не спешите и не сбивайте зря ноги: он лично обойдет всех и запишет каждого из вас, если потребуется. Во время празднования вас всех разместят в этом комплексе с подобающими удобствами и конечно же абсолютно бесплатно. Если же вы окажетесь чем-то недовольны или кто-нибудь вас оскорбит – напоминаю о цивилизованности праздника, – не вступайте в конфликты! И все вы, надеюсь, знаете о вышедшем прошлой осенью законе о строжайшем запрете на всякого рода дуэли. Самое незначительное наказание за игнорирование этого закона – изгнание из города. Самое суровое – пожизненное заключение с конфискацией всего имущества. Но не будем о грустном – я верю в ваше благоразумие. Приятного вам вечера. Ешьте, пейте, развлекайтесь! Да будет музыка!
Музыканты продолжили играть, а гости вернулись к своим делам. Адмирал вновь пригласил Дашу на танец, уже не спрашивая разрешения у ее «супруга», а Виктор в подавленном настроении снова уплел за обе щеки очередной кусок жирной жареной свинины с пряными травами и сливочно-чесночным соусом. Еда помогала отвлечься, но навевала на мрачные мысли о скорейшей потере формы и неминуемом ожирении.
Николас Шарп оказался тем еще наглецом. Его руки опускались по талии Даши все ниже и ниже, и девушка явно не собиралась этому помешать. Кроме того, вместо одного танца адмирал не отпускал объект своего внимания почти целый час, и Виктор маялся от абсолютного безделья вперемешку с необоснованной ревностью. Он прекрасно понимал, что леди Берк – его жена всего лишь понарошку, и никаких реальных прав он на нее конечно же не имел, но от мысли, что этот влюбленный в себя адмиралишка сейчас лапает Дашу, становилось очень не по себе. К тому же, думал Виктор, его спутница могла бы вести себя более подобающе для жены помещика и землевладельца, ведь конспирация от этого несколько пошатывается, и кто-нибудь наверняка может заподозрить что-нибудь неладное.
В общем, первый вечер в герцогском дворце оказался не просто скучным и угрюмым, а лишенным какой-либо надежды хоть на малейшее интересное событие. Оставалось только собраться с духом и дождаться мало-мальски интересующего Виктора события – рыцарского турнира.
Виктор не стал дожидаться окончания вечера и ушел гораздо раньше ужина, заранее предупредив все еще танцующую с адмиралом Дашу о своем уходе. Девушка, по всей видимости, была не особо опечалена тем, что ее кавалер вдруг покинул банкет, отчего сердце Виктора наполнилось еще одной порцией злобы и ревности.
Сперва он направился во двор – подышать свежим воздухом. Усевшись на лавку возле фонтана, он до самого заката слушал клекот фениксов и журчание воды. Странным было и то, что, кроме него, из дворца почти никто не выходил, и эта странность Виктора очень радовала: он не хотел заводить очередное знакомство непонятно с кем и непонятно зачем.
В этот вечер Виктор впервые увидел второе солнце. Раньше он его не замечал: Паквотхи – меньший компонент звездной пары – столь невелика, что из-за света основной звезды – Квотхи – ее обычно видно не было. Но иногда, когда Квотхи уже заходила за горизонт, а ее младшая сестра все еще оставалась на фоне багряного неба, ее удавалось разглядеть невооруженным глазом. Глубоко суеверные пепельники считают, что именно в такие моменты открываются «врата» в мир теней, страну мертвых. Шаманы в вечера Квотхи устраивают жертвоприношения и довольно мрачные гуляния, которые порицаются и искореняются в герцогстве и его окрестностях.
Вдоволь наглядевшись сперва на два солнца, а затем и на ночное звездное небо, Виктор отыскал одного из лакеев и попросил показать путь в комнату, предназначенную для семьи, которую подменяли Виктор и Даша. Услужливый парнишка мигом отвел иномирца на второй этаж, провел через десятки длинных коридоров и остановился возле темной дубовой двери, на которой была написана фамилия Берк, после чего бесцеремонно протянул руку, ожидая заслуженных чаевых. Виктор что-то пробурчал, кинул лакею пару монеток и скрылся в комнате.
Апартаменты оказались под стать всем остальным помещениям дворца. Прямо посреди комнаты стояла огромная двуспальная кровать с непрозрачной ширмой вокруг, рядом расположились обеденный столик с заранее подготовленным набором напитков, резной шифоньер и два мягких пуфа. Окон здесь не было, зато везде горели странные нетлеющие свечи – продукт совместных усилий герцогских колдунов и ученых.
Уже раздевшись и укрывшись одеялом, ненастоящий Джеймс Берк вдруг решил, что немного скучает по тому времени, когда его называли Виктором Евгеньевичем, Богдановым или просто дедушкой, и с этими мыслями он благополучно уснул, несмотря на громкую музыку и трясущиеся от непрекращающихся танцев стены.
Даша вернулась ближе к рассвету, причем изрядно подвыпившая и довольно веселая. Не утруждая себя и не снимая платья, она еле-еле стянула с уставших ног сапожки и рухнула рядом с Виктором, крепко его обняв и моментально уснув. Разбуженный этим, Виктор уже не смог заставить себя еще немного поспать, а потому просто лежал и маялся несколько часов.
Когда Даша проснулась, она стала сетовать на головную боль и жуткие пяточные мозоли из-за неудобной обуви. Немного придя в себя, она все-таки рассказала о своих вчерашних похождениях. Как оказалось, она все это время находилась в компании Николаса Шарпа, в чем Виктор даже не сомневался. Этот, как сказала Даша, галантный и учтивый джентльмен познакомил ее с некоторыми особо важными в государстве персонами, в том числе и с самим герцогом. Кроме того, ей удалось заметить, что епископ весь вечер находился в прескверном состоянии, и нетрудно было догадаться, почему именно. А ближе к концу торжества адмирал сделал Даше предложение, от которого она никак не могла отказаться.
– И что же это было за предложение? – пробурчал Виктор, уже предчувствуя нарастающую в нем ярость.
– Охота конечно же! Второй день празднеств всегда сопровождается массовым истреблением тетеревов в березовых лесах к северу от Авельона. Так что давай-ка мы с тобой поскорее приведем себя в порядок да к полудню отыщем нашего нового друга Ника.
– Ника? Ника?! – взревел Виктор, наливаясь краской. – Твоего друга, а не нашего! Ясно?!
Даша чуть не упала с кровати от резкого крика своего товарища. Повертев пальцем у виска, она недоумевающе спросила:
– С ума сошел, что ли? Ты чего?
– Да ничего! Ты весь вечер сюсюкалась с этим горделивым павлином, совсем забыв о своем, грубо говоря, законном муже! Танцевала с этим высокопоставленным идиотом, смеялась над его шутками, и… и…
– Так, понятно. – Даша уперлась кулаками в бока и громко усмехнулась. – Ты забыл, зачем мы здесь, но я тебе напомню. Наша задача – выяснить местоположение Книги любыми способами. Я делаю, что могу. Знакомлюсь с людьми из высших слоев общества, потому что только через них я выйду на герцога. Не веди себя как глупый ребенок, хорошо?
Виктору вдруг стало стыдно за свою показную эмоциональность. Извинившись перед спутницей, он направился в уборную – умываться. По дороге туда он встречал держащихся за головы и отходящих от вчерашней пьянки мужчин, которые уже совсем не были похожи на титулованных шишек. Скорее они походили на закоренелых алкоголиков с очередным отходняком поутру. Почти все они прогуливались по коридорам с целью попросить у кого-нибудь сигару или, на худой конец, обычную папиросу, но Виктор, увы, не курил, а потому с большим удовольствием отказывал этим ребятам. Его вводил в недоумение и параллельно веселил тот факт, что слова Даши по поводу отсутствия традиций культурного питья оказались не столь правдивыми. Хотя, думал иномирец, возможно, это касается лишь низших сословий, а самовлюбленные и напыщенные господа игнорируют народное табу.
Чуть позже Джеймс и Лара Берк, умытые, причесанные и всячески ухоженные, спустились в банкетный зал, поразились его пустоте и даже успели выпить по чашечке чая, когда вдруг появился адмирал Шарп. На сей раз он был не один.
– Доброе утро, господа, – чопорно поклонился Николас и указал на своих сопровождающих. – Это мои близкие друзья: министр финансов Авельонского герцогства Адриан Шейло и распорядитель завтрашнего турнира сэр Джозеф Райзен – единственный, смею заверить, представитель герцогства, ставший святым еще при жизни. А это Джеймс и Лара, помещики из Марлонно, я уже о них рассказывал.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и Виктор спросил:
– Простите, сэр Райзен, за что вас возвели в лик святых?
