— Народ, не смотрите на меня, я в этом участвовать не собираюсь. Нет у меня талантов нужных.
— Ну как же нет. Идеи генерировать — тоже талант. Мы уже присмотрелись к тебе, правильный ты муж. Не пустобрёх и не скучный. А такое сочетание не у каждого найдется. Так что, считай, ты принят в клуб.
— И что?
— И ничего. Будешь как-то активно участвовать — хорошо. Не будешь мелькать, тоже не страшно. Жена твоя хорошо помогает, и не беда, что небесплатно. Кстати, редкий случай — вы оба теперь в «Крепости», при этом от взносов освобождены.
— А что, у вас еще и взносы обычно платят?
— А ты как думал? Хочет человек тренироваться или учиться чему, должен заплатить за науку, крышу над головой и на зарплату тренеру скинуться. Небось все кушать хотят.
— Саш, а на нас теперь членство налагает какие-то обязанности? НУ там ленту носить или бороду?
— Не, разве что депиляцию сделать.
— Чего-о-о?
— Через костер без труселей прыгнуть на Ивана-Купалу. Но это теперь не скоро.
— У вас что, каждый год на Ивану-Купалу вечер встреч нудистов с пивом и свальным грехом?
— Вот не надо только фантазировать! Голяком совсем не обязательно, у нас все в рубахах прыгают. Только подол повыше подбирают. Нам уголовки не надо, а то и несовершеннолетние иногда приходят. И без групповух тоже обходимся. Мы не по этой части.
В первый рабочий день после отпуска от своего помощника Фролов узнал, что паровоз с Чермета вывезли. Воспользовались его предложением и разобрали на две части, так что обошлись малой кровью. А потом кое-как обратно прикрепили тендер к паровозу. Фролов был уверен, что настоящей работы у этого железного монстра уже не будет, так что не переживал по поводу маленького вредительства. Тем более, то перед гипотетическим пуском паровоза в поездную работу, его всё равно должны прогнать через ремонт в условиях депо.
Хорошо, когда после отпуска приходишь и выясняешь, что на работе большую проблему разгребли твои коллеги, пока ты отдыхал. Сразу охватывает чувство благодарности и желание еще поотдыхать, чтоб не мешать людям. Глядишь, они еще чего разгребут, пока ты не мешаешь. Но так хорошо редко бывает. А уже на планерке в кабинете цеха Фролов выяснил другую новость — Лузгин тоже человек, и этот человек ушел в отпуск. Неожиданно как-то, подумалось Петру, вроде друзья… Исполнять обязанности начальника поставили не первого зама Мошонкина, а просто заместителя Большова. Странное решение, но хрен их знает с их политическими игрищами. В чем Фролов никогда не был силён, так это в перипетиях межличностных отношений. Обучить взвод стрельбе из штурмового излучателя или даже работе с лазерной турелью — пожалуйста, этот навык у него в голове имеется. А вот интриги, подставы, политика в гадюшнике, тут наблюдалась слабая подготовка у нашего героя. Он уже понял, что говорить, что думаешь или просто орать на начальство и коллег не лучшая тактика, а другую так и не выучил.
Так что первая планерка после отпуска прошла в конструктивной, но напряженной атмосфере. Тем более, что за длинным столом совещаний стандартное место начальника эксплуатации было строго напротив кресла начальника цеха. Лузгин завел эту традицию, поскольку больше всего вопросов обычно было именно к Фролову как к человеку, организовывающему взаимодействие всех служб в цеху. Вот и сидели недруг напротив недруга Большов с Фроловым, мерялись суровыми мужскими взглядами. Так-то Петру было по барабану, но опустить взгляд он не мог. А еще ему стало ясно, что конкретно с этим кадром у них отношения не сложатся.
А через пару дней они снова обострились. Вроде Пётр и не делал для этого вообще ничего — просто делая плановый обход рабочих мест, он заскочил в локомотивное депо. Посмотрел запасы тормозных башмаков, состояние стрелочных переводов, а потом заглянул в кабинет начальника депо. И тут картина маслом — главный вагонник, главный локомотивщик и исполняющий обязанности самого главного человека в цеху Большов весело выпивают за столом.
— Вы совсем охренели на своих выселках, даже не запираетесь уже!
— Фролов, если ты донесешь Лузгину…
— Вы мне не подчиненные, да и своих я сам наказывать привык. А доносить не приучен.
— Если ты скажешь ему, ты наш кровник — пафосно заявил самый молодой из собутыльников, начальник вагонной службы.
А начальник депо Осипов молча и весьма демонстративно достал из стола пулевой патрон двенадцатого калибра и начал катать по столу, якобы проверяя его геометрию. Потом взял двумя пальцами и покачал. В мясистых толстых пальцах патрон слегка терялся, но всё равно выглядел внушительно. У Фролова была мысль пошалить и извлечь из кобуры Зиг-Зауэр, но он победил в себе мальчика и криво улыбнувшись заявил, мол не ссыте, дети, в угол не поставлю. Дернувшегося вперед вагонника Осипов удержал от резких действий, инцидент было решено считать исчерпанным.
— В следующий раз так внезапно не приходи. И насчет Лузгина ты всё понял.
— До свидания, пойду еще кого-нибудь осмотрю на предмет соблюдения трудовой дисциплины. Кстати говоря, заходил по поводу плана ремонта чугуновозов, но вы шибко дёрганные, в следующий раз обсудим.
Когда за ним закрылась дверь, тут же началось совещание, а пьянка на рабочем месте была отложена на потом.
— Что думаете, стуканёт? Они с шефом вась-вась, сто процентов стучит обо всём.
— Да хрен его знает. Даже если и не стуканёт, надо что-то с этим кадром делать, достал уже. Ходит такой… — у Большова не нашлось слов, чтоб расшифровать точнее, какой ходит Фролов, но его собеседникам и так было всё понятно. Мало того, что сильно гордый, так еще и с высшим образованием. И нос суёт во все дела. Еще и Лузгин как-то прилюдно обмолвился, что этому прямая дорога в начальники цеха. Непрятный тип, короче.
— Может, всё-таки того?
— Замочить Фролова?
— Да не-е! Накатим по рюмашке, раз уже спалились.
— Уже неохота что-то, настроение испортил гад. И как минимум надо дверь запереть. Кто сука не запер за собой?!
Глава 19 "Прямая дорога"
— Алло! — Фролов поднял трубку телефона в своём кабинете и в очередной раз поморщился, ему категорически хотелось дожить до того времени, когда труба не будет холодить ухо, нагретая в кармане собственным телом как высиживаемое яйцо. По его прикидкам до адекватной мобильной связи было еще лет шесть-семь. Те мобильные телефоны, которые появятся у крутых бизнесменов и просто подкрученных деятелей в ближайшем будущем, его не устраивают. Что-то подсказывает, что первые модели кроме генерирования удобства, крутизны и ударов по карману еще и поджаривают мозги своему владельцу. Наверняка именно по этой причине через десять лет начнется череда смертей среди «крутых» от рака мозга. Опять же, первые годы на мобилы нужно будет разрешение оформлять в милиции как на оружие. Наследие советских времен, телефоны приравнены к радиостанциям. Да что телефоны, сейчас даже цветные принтеры регистрируют как автомобили.
— Привет, Фролов! Узнал?
— Здравия желаю, Юрий Николаевич! Узнал, не будешь сегодня богатым.
— Вот ты нудный. Ладно, Пётр, проехали тему богатства. А давай-ка ты подойдешь через часик в мой кабинет. Разговор есть.
— Это не я!
— Что «не я»?
— А что вы мне предъявить собираетесь — то сразу не я.
— Всё шутишь. Ладно, тогда жду. Никакие производственные планы не поломал тебе? Ничего сверхсерьёзного нет?
— Если начальство спросит, мне придется доложить, что я в службу безопасности ходил. А так нормально, никаких неотложных дел.
— Да докладывай. Чай не в Штрилица играем. Ты небось еще и жути на своего Большова нагонишь. Знаю я тебя.
— В смысле?
— Фролов, тебя хлебом не корми, дай жар загрести чужими руками.
Вход в административный корпус со стороны завода никак не охранялся и не отсекался, так что пропуск показывать никому не пришлось. Заходи, кто хочет, ходи по коридорам заводоуправления хоть весь день. Фролов в очередной раз не удержался от соблазна попенял шефу службы безопасности на выявленный косяк:
