заметил. Как бы её и не было. Сам же в своих подозрениях укрепился.
Не наша техника...
Чья?
Третьей силы?
За нас она, эта сила неведомая, против черных шаров, получается?
Или — нет? Сама за себя?
Тут, кстати, не всё однозначно, не на самой поверхности лежит и каждому слову можно верить. Видишь — одно, а это — другое, про что-то не говорят, а оно есть...
Только я до комнаты добрался, что была мне выделена в библиотеке на время восстановления и трансформации, на кровать присел, как на стене красная лампочка замигала.
Что это? Сигнал мне какой-то?
Рядом с лампочкой — кнопка. Я её и нажал.
— Петров, пройдите на тестирование. Минус пятый этаж, кабинет восемь.
Ага, вызывают меня. Быстро что-то...
Я встал, дошел до лифта. Восстанавливали меня на минус втором этаже, а тут мне надо на минус пятый.
Интересно, сколько же всего тут этажей вниз идёт под библиотекой? Над землей их два, а внизу? Ну, пять — точно, а может и больше.
Я приложил ключ-карту к нужному месту у дверей лифта.
Глава 49 И радость, и печаль...
Так. Кабинет номер восемь. Мне — сюда.
— Разрешите. Я — Петров.
— Проходите. Раздевайтесь.
В кабинете номер восемь такие же цилиндры в рядок стояли, как и в зале, где меня восстанавливали.
Не наша техника — вспомнились мне слова парня из зала восстановления.
Цилиндры и всё, больше ничего не было. Никакие провода там или шланги от них никуда не шли. Дырочек в возвышениях, на которых они стояли, не было. А как же в них желтоватая жидкость попадает и удаляется? Пузырьки ещё какие-то возникают? Нигде никаких отверстий нет. Сеточка откуда появляется?
— Готовы? — пожилая женщина, что сидела за столом, что-то набирала на вполне себе обычной компьютерной клавиатуре. Такие везде продаются. Говоря, она даже на меня не взглянула.
— Готов.
— Проходите во второй.
На стеклах цилиндров немного кривовато нарисованные номерки имелись и куда пройти у меня затруднений не возникло.
На этот раз ёмкости ничем не заполнялись, только по мне уже знакомая сеточка туда-сюда бегала. Тестирование проходило крайне обыденно, словно я какую-то флюорографию проходил.
Вопросов женщина мне не задавала, на прибор, что стоял перед ней на столе, только посматривала и по клавишам сноровисто пальчиками колотила. Посмотрит — поколотит, посмотрит — поколотит.
Стоять было скучно и утомительно. Я с ноги на ногу переступил.
— Не шевелиться! — женщина соизволила поднять на меня глаза. — Не надо двигаться!
Сказано это было совершенно безразлично, словно не человек я, а мышка подопытная. Только речь людскую понимающая.
Я про себя поставил даме диагноз профессионального выгорания. Дело своё она знает, а тестируемые ей совершенно безразличны. Так, болванчики с глазами.
— Всё, закончили. Одевайтесь.
Услышал это я где-то через полчаса. За всё это время тётка за столом от своего прибора не отрывалась.
— В супера не подойдете, будем делать спеца.
Заключение о моей судьбе было произнесено безразлично-холодно, без всяких эмоций.
Да человек ли она? Как киборг какой-то! Тут судьба моя решается, а она так, походя...
Так, а может и не человек она, а из этих, чьё оборудование?
Я пока одевался, всё на женщину за столом поглядывал. Хвоста и рогов у неё не обнаружил, всё было вроде как обычно.
— Побыстрее, — поторопила кикимора меня. — Не один тут...
— Позвольте спросить, в какого спеца меня будут трансформировать? — как можно вежливее поинтересовался я.
Дама за столом в прибор свой посмотрела, ко мне голову повернула и улыбнулась.
Вот те и раз... Она и улыбаться умеет!
— В медика. Доволен?
Доволен?
Я чуть до потолка не подпрыгнул. Вот как я был доволен.
А, жизнь-то налаживается...
Когда я вышел из лифта, то встретил в коридоре... Коромыслова.
— Привет, Миш. Что-то рано тебя отпустили. Обещали только завтра.
Из-за своей радости я не сразу и заметил грустные-грустные Мишкины глаза. Радость-то, как и горе внимательность резко снижают. Не даром говорят — бежит счастливый и вокруг себя ничего не замечает.
— Миш, ты чего? — всё же дошло до меня, что у Коромыслова что-то неладно.
— Нога... — лейтенант хлопнул себя ладонью по бедру. — Что-то там с нервами, какое-то не совмещение после отравления жижей... Не понял я, Серег.
— И, чего теперь?
Моё хорошее настроение начало улетучиваться. От Мишки отрицательные эмоции тоннами на меня сыпались и заражали меня.
— Тестирование покажет, но в супера точно я не попаду. Руку мне сделали нормально, ногу тоже отрастили, лучше она бионического протеза, но в супера выше планочка.
Я новых руки и ноги лейтенанта не видел, смотрел я на него пока обычными человеческими глазами.
— Может, не всё так и плохо? Из меня вот спеца будут делать. Медика, — попытался я хоть как-то успокоить Михаила.
На Коромыслова это не подействовало. Горе у него, а словами горю не поможешь.
— Медика? Ну, так ты этого и хотел...
Я вижу, что после моих новостей лейтенанту ещё хуже стало. Рукой он махнул, меня обошел и по коридору побрел.
Не желает он сейчас никого видеть. Как в этих случаях говорят — глаза бы мои на никого не глядели.
Вот так и вышло. У меня — радость, у Коромыслова — печаль.
Так, куда он идет?
Ага, его комната рядом с моей. Примем это к сведению.
Глава 50 Завертелось, закружилось...
С кровати на пол чаще падают малыши. Не лежится им спокойно, туда-сюда они вертятся-вертятся и в результате этого вниз бухнутся. Хорошо ещё голову себе не расшибут.
Со сна понять ничего не могут, сидят на полу и плачут.
Я по временным и прочим параметрам из детского возраста давно уже вышел, но сейчас летел с кровати не хуже какой-то малютки. Библиотеку, и надземные, и подземные её этажи, вдруг среди ночи тряхнуло. Не было бы построено в ней всё особым образом — как пить дать бы развалилась.
Подобное именно в этот момент происходило и в Казани, Перми, Вологде, Костроме... Здания библиотек ходуном ходили, падали с полок книги, звенели разбитые стекла...
Сразу несколько
