добирался до места «охоты». В одну сторону я бежал, накачанный эфиром, а теперь просто шел. Что было сравнимо с задачей пронести по пересеченной местности стакан с водой, не пролив ее. И даже сложнее, так как шлем и шкатулку я нес двумя руками перед собой, изрядно перекрывая себе обзор дороги. А ведь мне не только за собственными ногами следить надо было, но и за немертвым монстром, которого приходилось таскать с собой, чтобы не потерять над ним контроля. Где-то на полкилометра я от него мог отойти, не теряя связи, но не больше. Была бы спина у этого кабана-дикобраза немного более удобной, сел бы на него верхом. Но у этого страшилища сесть можно было только на торчащие во все стороны иглы. Как-то не хотелось. Так что шел пешком.
Но все-таки никаких принципиально нерешаемых задач мне дорога не поставила. Только сжег некоторое количество нервов, устал от напряжения, потратил на путь кучу времени, а дошел.
Обед я, понятно, пропустил, что было отмечено, но мое появление в лагере ближе к вечеру вместе с трофеем сняло все вопросы. И породило нездоровое оживление.
Сначала сбежались, естественно, студенты, которых мне кое-как удалось утихомирить и убедить воздержаться от попыток воздействовать на элементаля до прихода декана. Все-таки опасаются они своего архимага. И пугало их не то, что без непревзойденного Гидаша они напортачить могут, а то, что тот будет недоволен, если ему не уступят право «первой ночи». В смысле первому повозиться с элементалем. Тем более, как я понял из возникших споров, некроэлементаля никто из присутствующих никогда не видел, и не факт, что подобный экземпляр вообще имеется в Академии.
Ценная информация. Я элементаля и так никому бесплатно дарить не собирался, а теперь… Что «теперь», я и сам не знал. Как не представлял и реальной цены добытого мною трофея. К тому же не совсем добытого. Принести я его принес, но в шкатулку-то он не влез. А нести его двумя руками долго я не смогу.
От этих мыслей меня отвлекла подошедшая Хала. Но ясности не внесла. Она охнула и сразу убежала. За деканом. Который появился не просто так, а с целым саквояжем артефактов. А что еще может быть у архимага в саквояже?
— Гм, удивили вы меня, молодой человек. — Архимаг этикетом не заморачивался и называть меня божественным крайне не любил. Завидовал? Но что-то во мне его явно раздражало или хотя бы напрягало. Нормальных, непринужденных бесед у меня с ним вести не получалось.
Он тем временем продолжил:
— Вы же элементаля прямо руками касаетесь. Причем очень неслабого элементаля. Не слышал о такой возможности. Неужели потомки Абзу действительно в особых отношениях со спутниками своего бога?
После чего голос стал строгим:
— Надеюсь, у вас хватит ума не пробовать повторить это?! Хотя… Кто тут особо привычен к целительским воздействиям? Тургуш? Или блистательной Шалиму понравилось ставить на себе рискованные эксперименты?
Рахмай под взглядом декана как-то вся съежилась, а вот Тургуш опять изобразил комичную и при этом благородную жертву, вызывая всеобщую симпатию и сочувствие. У женской части отряда. Архимаг поморщился.
— Нет, давайте вы, Ибараш. Вы человек мужественный, вот вы и дотронетесь до элементаля. Одним пальцем. Особо близко руку не подносите.
— Всем приготовить целительские заклинания, — подала голос Хала.
— Может, достаточно веточку поднести? — спросил я. — Тоже очень наглядно получается.
Мое предложение было проигнорировано, но Ибараш, крепкого сложения молодой человек с невыразительным лицом и какими-то серыми волосами, заметно напрягся. Однако решительно подошел ближе и протянул руку.
— Палец! — резко напомнила Хала.
Парень оказался не дурак. И не лишен осторожности. Рука у него только в первый момент двинулась быстро, но на полпути застыла, а дальше он уже приближал вытянутый палец к туману по миллиметру. Раз в несколько секунд.
— Ну же! — поторопил его декан.
Ибараш резко выдвинул руку вперед и столь же резко ее отдернул. При этом успел ткнуть пальцем в туман рядом со шкатулкой, чуть ее у меня не выбив.
Мой предостерегающий окрик совпал со всеобщим охом. Ибараш поднял руку, демонстрируя всем направленный в небо указательный палец, и вдруг этот палец стал на глазах усыхать и осыпаться. Начиная с кончика.
— Лечим! — перекрыла возникший гул команда Халы.
Даже я бросил «малое исцеление», но и без меня нашлось кому магичить. Застывший Ибараш смотрел, как от пальца сначала осталась одна усохшая фаланга, но потом тот стал отрастать заново. Занимательное зрелище. Все-таки магия — это сила.
Отрастал палец, правда, медленнее, чем осыпался, но через пять минут вроде восстановился полностью.
За это время декан успел прочитать краткую лекцию о силе и особенностях некроэлементалей, не забывая напоминать о необходимости продолжения лечения студента.
— Есть еще желающие потрогать? — закончил он свой менторский спич.
Желающих не было, но на мою руку, держащую шкатулку, пальцы наоборот полностью скрывались в тумане, народ косился довольно выразительно.
— На Ламашту внимания не обращайте. Этот феномен нам еще предстоит изучить, но, боюсь, это дело не одного дня. — По тону было ясно, что феноменов Гидаш терпеть не может и постарается найти на них управу. После чего уже обычным профессорским голосом продолжил: — Вы все считаете себя сильными магами. Так вот перед вами задача, решать которую Ламашту почему-то не стал. Есть шкатулка — хранилище для элементалей и элементаль, который в эту ловушку не влезает. Что нужно делать в этом случае?
Ответить попытались сразу несколько человек. Хала немедленно навела порядок в их разноголосице, но меня вопросы дисциплины волновали мало. Главное — я понял суть. Надо развеять часть энергии элементаля, тогда он уменьшится в размере.
— Задача усложняется тем, что этот элементаль производит некроэфир, то есть пропустить его прямо через себя у светлого мага не получится. Если он, конечно, не хочет прекратить свой жизненный путь. Есть, правда, вариант стать личем, но этот ритуал мы с вами не изучали. Впрочем, с помощью Ламашту его можно провести. Нет желающих?
Желающих не нашлось. Более того, Хала организовала опрос, чем лич хуже обычного мага. Оказалось, много чем. Помимо утраты всех плотских радостей жизни, личи совсем не развиваются. То есть не могут освоить ничего нового. Совсем ничего. Время как бы останавливается для них в момент смерти. В каждый конкретный момент они вполне нормально рассуждают и понимают происходящее, но очень быстро обо всем новом забывают. С ними даже долгие беседы вести не получится, а задания необходимо давать в письменном виде. И кратко сформулированными. В общем, ну на фиг такое бессмертие.
Наверное, есть и более изощренные варианты, недаром же старик Ламашту возможность превращения в лича примерял на себя, но все-таки идею отверг.
Дальше уже пошло обсуждение конкретных действий, как можно лишить элементаля части
