— мы и без того жили бесплатно в этой гостинице. По изначальной договоренности хозяином нам предоставили комнаты, мы просили позвать к нам врача и мы все это время питались тем, что нам давали. Поэтому неудивительно было и то, что хозяйка была зла на нас и своего мужа.
Искоса посмотрев в сторону, я заметил стоявших за прилавком женщину и ее мужа. Хозяин, довольно щуплый человек по сравнению со своей женой, весь обливался потом при виде ее холодного взгляда. Эта ситуация для него усугублялась и тем, что к нашей компании присоединилось еще два человека. Возможно, поэтому он так и переживал.
— Вы знаете, — заговорил я, невольно привлекая к себе внимание.
В этот момент все сидящие за столом удивленно замолчали и замерли. Они, уже удерживавшие возле губ ложки с горячей пищей, даже с каким-то интересом посмотрели на меня. Мне стало неловко отвлекать их, однако я четко чувствовал ответственность перед человеком, который все же решил оказать мне поддержку.
Приподняв руки, я указал на себя и продолжил:
— Одежда, которая есть сейчас на мне, комнаты, в которых мы спали этой ночью, еду, что мы ели, и даже то, что вы сейчас собираетесь есть — все это мы получили в долг от местных хозяев.
Исдар выпрямился и положил ложку обратно в тарелку. Казалось, лишь теперь он вспомнил о том, что хотел сделать ранее, а именно: попросить денег в долг у своих товарищей.
— И сейчас, — все еще говорил я, — они переживают из-за того, что мы можем ничего им не вернуть.
Я на мгновение замолчал и отвел взгляд. Подбирать правильные слова оказалось сложнее, чем я думал, и в эту самую минуту мою мысль подхватил Исдар.
— Друзья, — серьезно протянул он, локтями упираясь в стол, — нам срочно нужны деньги, но в кармане не копейки. Вы сможете помочь нам с этим?
Виндальф и Эрран переглянулись. В первые секунды в их взглядах можно было прочитать удивление, но затем, окрасившие их лица ироничные улыбки, сразу подсказали нам, как именно они воспринимали подобную просьбу.
— Не вопрос, — уверенно отвечал Эрран. — Так бы сразу и сказали.
Я кивнул, и с легкой улыбкой ответил:
— Большое спасибо. Даже не знаю, что бы мы делали без вас.
Оба парня широко улыбнулись. Казалось, до этого момента они не разговаривали со мной потому, что просто не знали меня, но теперь, хотя бы после нескольких реплик, они относились ко мне чуть проще.
Виндальф, отодвинув в сторону тарелку, посмотрел на меня и с интересом спросил:
— О тебе мы еще ничего не знаем. Кем будешь и откуда?
— Рон монах, — прозвучал чавкающий ответ Исдара. Он, уже уплетая за обе щеки поставленную перед ним пищу, даже не смотрел в нашу сторону. — Из деревни какой-то.
— А… — с улыбкой протянул Эрран. — У монахов попрошайничать в крови.
Внезапно прозвучал громкий хохот. И Эрран, и Виндальф рассмеялись во весь голос. Даже Исдар чуть не поперхнулся и улыбнулся, но затем, будто вспомнив о том, что подобные шутки для местных были странными, он насторожился и искоса посмотрел на меня.
Я не улыбался, и мое лицо было абсолютно спокойным. Возможно, именно поэтому через некоторое время Эрран и Виндальф все же успокоились и замолчали. Они, виновато посмотрев на меня, друг за другом заговорили:
— Прости.
— Плохая шутка, верно?
Я перевел свой хладнокровный взгляд на Исдара. Парень в этот момент продолжал все также настороженно смотреть на меня, будто ожидая чего-то, и заметив какую-то нерешительность в его глазах, я спокойно ответил:
— Судя по тому, что вы шутите одинаково, могу предположить, что на севере монахи не в почете.
На ступила напряженная тишина. Эта небольшая, но все-таки неприятная пауза, дала всем прекрасно понять, что шутить так в моем присутствии больше не стоило, и этого мне оказалось достаточно.
— На севере другая религия, — объяснял Исдар. — У нас священники, а не монахи, но даже те не пользуются популярностью.
— К священникам обращаются разве что женщины. — Эрран уверенно кивнул. — Они молятся в храмах за возвращение мужей с охоты, рождение здоровых детей, скорое выздоровление родственников.
— И только тогда, — дополнял Виндальф, — когда должно случиться что-то плохое или уже случилось.
Я лишь пожал плечами. Конечно, мне было известно, что на севере должное внимание религии никогда не уделялось, однако в моей истории я все же описывал сцену мольбы главного героя перед алтарем в судный час. Возможно, именно это и повлияло на то, что в этом мире религия обросла новыми подробностями и особенностями.
— Не удивительно, — спокойно отвечал я. — Человек зачастую обращается к вере лишь в час нужды. Такие мы создания.
Наступила тишина. Все северяне, уставившиеся на меня, удивленно замолчали. Лишь мгновение спустя один из них спросил:
— Это ты сейчас что-то на своем монашеском сказал?
Внезапно со стороны прозвучал посторонний голос:
— У него иногда проскальзывают умные мысли в голове. Аканэ, спустившаяся со второго этажа, быстро приблизилась к нам. — Но монах из него плохой.
Оба парня, еще не знакомых с Аканэ, смерили девушку задумчивыми взглядами. Она посмотрела на них также спокойно и изучающе, будто бы пытаясь как-то оценить. Стараясь хоть как-то заглушить возникшую тишину, я спросил:
— Выспалась?
— Не сказала бы. — Аканэ иронично улыбнулась. — Проснулась из-за криков хозяйки на ее мужа.
— Из-за чего кричит?
— Из-за того, что тот слишком доверяет людям и позволяет оставаться нам здесь бесплатно.
Парни переглянулись. В этот момент они и заметили, что ни хозяйки, ни хозяина за стойкой уже не было. В зале гостиницы они остались одни.
— Надо бы… — вслух протянул Исдар, опуская взгляд.
— Да, — соглашался Виндальф, — теперь и мне неловко.
Прозвучал тихий скрип. Дверь,
