чтобы никто не влезал в личную встречу двух людей, в угоду безопасности как своей, так и магистра. И к другому мнению она не прислушается.
И как вовремя Лелиана узнала о приближении зачинщика всех её размышлений: услышала знакомые нетвёрдые шаги, а также неотъемлемый стук тростью. Нет, маг не опоздал. Это она пришла на место встречи по привычке слишком рано, из-за чего в томном ожидании начала погружаться в излишнюю тревожную рефлексию, а вот он как всегда точен и пунктуален.
Сегодняшняя встреча отличалась от привычных: магистр не остановился на приличном расстоянии от неё, не произнёс формальное приветствие, чтобы сообщить ей о своём прибытии. Сообщать он не видел смысла, потому что знал, что ещё раньше она сама услышала его, и вместо формальности придумал что-то другое. В ожидании узнать эту задумку Лелиана не стала оборачиваться, делая вид в своей якобы неосведомлённости. И как итог маг остановился лишь тогда, когда оказался совсем близко к партнёрше по сегодняшней прогулке. Близость, когда он буквально уже обнимал её, не приличествуется, а так молчаливо подходить к тренированному барду — не менее неразумное решение, однако маг и добивался этой неоднозначности.
Лелиана давно отметила, что сновидец хорошо разбирается в людях, может чувствовать их настроение. Безумец всегда точно угадывает, перед кем надо предстать самым типичным тевинтерским магистром, пугать своей могущественной магией, перед кем ссутулиться, хромать наиболее нелепо, чтобы предстать глуповатым, неопасным магом-учёным и потешить эго оппонента, усыпив его бдительность, а перед кем стоит всю наигранность свести в шутку. Шутки — это весьма действенный инструмент общения с равным себе собеседником, способный разбавить его ожидание и сделать это наиболее безопасно для себя самого. Прямо как сейчас — Канцлеру бы стоило возмутиться таким неприличным поведением, но понимание, что он сделал это умышленно ради забавы, не давало разозлиться. С формальностями и наигранностью она встречается каждый день, поэтому такая игривая вольность стала для неё хоть каким-то разнообразием.
И уж тем более ей не захотелось тратить время на разборки, когда лишь на один день она позволила себе отвлечься от насущных проблем, поэтому Лелиана сама отклонилась назад и откинула голову ему на плечо, так и не удостоив его гневным взглядом, который он вполне ожидал за свою выходку и над которым мог посмеяться. Но когда близость стала по-настоящему… тесной, мужчина не растерялся и обнял, чтобы насладиться разрушенной границей между ними двумя. Они даже забыли, что изначально это была лишь забава.
Соловей прикрыла глаза, улыбнулась, положила на его прохладные руки свои. Невпечатляющая комплекция хромого мага, когда он лишь ростом её превосходил, не позволяла ощутить в нём защиту, нерушимый барьер от враждебного мира, но Канцлеру этого и не требовалось: она и сама прекрасно способна себя защитить. Это когда-то юной растерянной сестре Церкви нужен был кто-то вроде Айдана, способного подтолкнуть её встретиться со своими страхами лицом к лицу, но также позволяющего просто спрятаться за его спиной и надеяться, что он и сам решит все их проблемы. Но необходимость в том прошла как раз тогда, когда мужчина, решающий как её проблемы, так и проблемы всего мира, был вынужден заплатить своей жизнью. И сейчас Соловью намного важнее было ощутить близость родственной души, того, кто видел и относился к ней, как к человеку, более того — женщине и даже леди, — а не как к бездушному оружию Церкви. Ну а взамен она видела человека в нём, а не просто грешное порождение тьмы, как диктует Песнь.
— Хочу заметить, леди Лелиана, что вы чудесно выглядите, в том числе потому что отказались от атрибутики ужасающего канцлера.
Это был всего лишь формальный комплимент, который ему стоило произнести, а ей — благодарственно кивнуть. Но даже в такой формальности Безумец смог передать искренность и наблюдательность: сегодняшний костюм Лелианы действительно ничем не выдавал её ремесло, тем более потому что она даже позволила себе надеть сапоги на небольшом каблучке.
— Зато вы остаётесь неизменны в своём тевинтерском образе, магистр Фауст, — отметила в ответ Соловей. Хоть сновидец по её просьбе и явился без плаща, но свою черную мантию переодеть так и не соизволил.
— Тем не менее стоимость моего одеяния куда больше соответствует помпезности Вал Руайо, — с ухмылкой парировал мужчина.
И Лелиана не спорила: из-за магически обработанной на меньшую изнашиваемость тевинтерской ткани мантия магистра действительно стоила намного больше её костюма, поэтому его бедняком нельзя назвать. И уж тем более он не изменял своей чистоплотной и опрятной натуре. Изначально у женщины, собственно, и не было вопросов к его одежде, скорее её просто позабавило, что даже для прогулки по орлейскому городу он не сподобился прикупить какую-то менее мрачную и выделяющуюся одежду.
— И меня продолжает удивлять, что сегодняшняя встреча всё же состоялась.
— У нас был договор, — хмуро напомнила Лелиана, думая, что мужчина опять намекает на подлость её ремесла.
— Моё общество принесёт вам репутационные потери в случае огласки, поэтому я предполагал, что вы посчитаете риск неоправданным, — объяснился Безумец. — Но вы не только согласились на встречу, но и позволили вашему агенту вести за нами наблюдение на протяжении дня.
То, что, оказывается, Безумец знал о присутствии её агента, Лелиану ничуть не задело или пристыдило, а даже, наоборот, порадовало, что теперь ей не надо ничего от него скрывать. Вряд ли мужчина смог раскусить эльфийку: он хоть и наблюдателен, но профессиональный шпион ему не по зубам. Скорее магистр догадался по виду своей компаньонки: раз она впервые не была до паранойи обвешана смертельным оружием и даже несвойственную себе обувь позволила, значит, передала обязанности по слежке за окружением кому-то другому.
— Осведомлённость моего агента не более опасна, чем если вы станете источником слухов о наших отношениях и своём происхождении.
Конечно, женщине хотелось, чтобы их странные отношения никогда не стали общественным достоянием, но огласки она не боялась. Даже если её агент по неосторожности станет источником этих слухов. До тех пор, пока скандальное происхождение магистра остаётся в тайне, их встречи назовут лишь интрижкой, баловством, что обыденно для Орлея.
— И кажется, Фауст, вы не одобряете присутствие постороннего? — спросила Тайный Канцлер. Его мнение не заставит её передумать, но узнать его она всё же хотела.
— Так и есть. Ваше своевольное, несогласованное со мной, решение нарушает нашу договорённость! — грубо произнёс было Безумец. — Однако я понимаю роль агента на сегодняшней встрече. Если это действительно сделает её безопасной, а вам позволит по-настоящему отвлечься, то, так и быть, я готов вам уступить, — но впоследствии смягчённый, даже весёлый его голос
