фотография — содержимое отсюда не видно — и портрет Жириновского над окном. Традиция — фотка действующего государственного лидера символизирует могучую вертикаль власти. У стен — картотечные шкафы, к столу главы приставлен еще один — ножкой буквы «Т». Еще в кабинете обнаружился стол и парой стульев, которые заняли облаченные в бронекостюмы максимальной защиты военные. На столе, дулом к двери — пулемет Калашникова. Так себе гостеприимство.
Сам «И. О.», понятное дело, не гражданский человек, а действующий генерал-полковник: седой, худой, с каменной рожей и выцветшими, холодными глазами. «Холод» здесь не как что-то плохое — до таких должностей без толстенной корки цинизма и профессиональной деформации не дорастают.
Поднявшись из-за стола, генерал не обломался пройти пару шагов для рукопожатия:
— Вот и познакомились. Майоров Игорь Николаевич, генерал-полковник.
Представив, сколько людей упражнялись в остроумии на тему фамилии, я решил от этого воздержаться:
— Андрей. Очень рад.
— Товарищ генерал, — пожал «И. О.» руку и Тимофею.
— Товарищ генерал-полковник, — отозвался тот.
— Константин Викторович, учитель.
— Педагогам мы всегда рады, — вяло отозвался генерал и велел, возвращаясь в свое кожаное кресло. — Присаживайтесь. Чай? Кофе? Жучиные составы?
Я посмотрел на Тимофея, тот глазами показал, что ему не надо. Далее посмотрел на учителя — отказался и он. Мне тоже ничего из вышеперечисленного не хотелось:
— Спасибо, не нужно.
— Чем администрация может вам помочь? — перешел к делу генерал.
— Что бы не беспокоить вас по пустякам, я бы хотел, чтобы вы делегировали общение со мной человеку, который будет или воплощать в жизнь мои пожелания, либо нормально объяснять, почему их воплотить в данный момент невозможно.
— Найдем, — пообещал генерал. — А какие «пожелания» у тебя есть прямо сейчас? Излагай, раз уж пришел.
— Среди моих односельчан назревает раскол, — начал я издалека.
— Докладывали, — кивнул «И. О.», открывая толстый блокнот с обилием закладок ближе к финальной четверти.
Много записей ведет.
— Меня такое положение дел расстраивает, — продолжил я. — Они — хорошие, трудолюбивые люди. Просто не видят стабильности и боятся, что их отсюда в какой-то момент прогонят.
— Бумаги на землю я подписывал лично, — пожал плечами генерал. — Бывают такие люди, Андрей, которым везде плохо — вечные кочевники и смутьяны. Сейчас «расколются», уйдут частью в Орегон, и там снова все будет не слава богу — «расколятся» снова, и часть уйдет, например, в Канаду. Я к твоим «односельчанам», — ухмыльнулся. — Зла не питаю, но идиотов проще отпустить — кто поумнее набьет шишек и вернется. Второй вариант — надавить на лучшего друга товарища генерала, — кивнул на Тимофея. — Попросить не смущать наивные деревенские умы.
— Это — кнут, — развел я руками. — Он сработает, но я так не хочу.
— Предлагаешь начать освоение новой планеты с формирования привилегированной касты? — поднял он на меня бровь. — А когда еще кто-нибудь «расколется»? Это называется «прецедент», — поднял палец перед собой. — Грозить уходом после такого начнут даже те, кто и не собирался — выторговать побольше.
И ведь прав — так и оно и будет. «Почему этим всё, а другим ничего?» — этот вопрос вечен.
— Вы правы, товарищ генерал, — кивнул я. — Поэтому привилегии для Липовчан я предлагаю сделать негласными, а гласно открыть в Поселении школу и пару-другую филиалов университетов.
— Лето еще, — заметил генерал.
— Готовь сани летом, — ответил я пословицей.
— У нас конкретный план развития Поселения, — начал отмазываться «И. О.». — На два месяца вперед. Школа и университеты — это замечательно, но сначала…
— Военная база? — предположил я.
— Военная база, — не смутился Игорь Николаевич.
— Нафига? — вздохнул я. — Ресурсы и людей на самую бесполезную хрень на Земле-2 переводить?
— Потому что у меня приказы, — указал он пальцем в потолок.
— Можете план показать? — попросил я.
— Товарищ генерал-полковник может, — холодным эхом вторил Тимофей.
— Оформленный по всем правилам допуск у вас, товарищ генерал- майор, — надавил рангом Игорь Николаевич. — Разумеется, есть?
— Костя, на тебя допуска нет, — виновато улыбнулся КГБшник учителю.
— Инерция мышления — это не порок, а неотъемлемое свойство человеческой природы, Андрей, — поднявшись со стула и поправив галстук, заявил Константин Викторович. — Помни об этом, — пошел к выходу.
— Запомню, — отозвался я.
Тимофей тем временем показал генералу бумажку с печатями. Тот достал из кармана брюк ключ, повернулся к стоящему справа от него огромному сейфу, открыл и вытащил из стопки папок нужную.
Хорошая память.
Развязав тесемки отправленной мне толчком через стол папки, я ознакомился с планом развития Поселения. Все оказалось еще хуже, чем я думал. Дав ознакомиться с материалом и Тимофею, я попросил:
— Нужны копия, карандаш и позвонить в Москву.
С видом «мне-то что?» Игорь Николаевич подвинул мне телефон. Пора наводить порядок на Земле-2.
* * *
Глава государства навстречу пойти не захотел.
— Владимир Вольфович, я же вас слушал, когда было надо.
— И правильно! Тебе — семнадцать, тебе взрослых слушать надо, — не проникся он.
— «Взрослый» — это когда две трети усилий на военную инфраструктуру на совершенно безопасной планете спускаешь? — уточнил я.
— Если Королева решит нас кинуть, безопасной Земля-2 быть перестанет, — назидательным тоном ответил я.
Вздохнув, я перешел к завуалированным угрозам, чего очень не хочется на самом деле:
— Четыре квадратных километра маскировочных сетей помогут сдержать парализующих комаров? Вы же знаете, что жукам эта маскировка не помеха? Они в других спектрах видят. Так против кого?
— Американцы свою хренову Америку обожают, — буркнул Вольфович. — Как думаешь, когда к воротам свободный доступ откроют, куда американцы ломанутся в первую очередь? Да у них в каждом втором фильме кто-то в Калифорнию переезжает!
— Комары могут кусать граждан с любыми паспортами, — не смутился я. — Это — инерция мышления, Владимир Вольфович, и хождение по граблям. У нас тут уже сепаратизм, потому что народ привычные вещи видит: «военка» жрет ресурсы, за Поселением базу строят, во главе Земли-2 — армейский генерал. Мы здесь получаемся не колония обновленного и единого человечества, а че-то типа обслуги для армейского форпоста. Значит — есть враги. Значит — они рано или поздно придут, и с ними придется воевать. А за что и ради
