мучиться.
— Небось опять долийские выдумки? — на фоне загадочности, с которой Морриган рассуждала о не менее загадочной личности, скепсис в словах эльфа получился даже комичный.
— Ты знаешь об этом больше? Я вся во внимании.
— Древние источники гласят, что Митал была и тем, и тем, но и ничем по-отдельности. И защитницей, и матерью, и мстительницей, — Солас произнёс это с гордостью и даже важно приосанился, однако потом сам опомнился и предпочёл больше не наговаривать лишнего. — Подробнее говорить не буду. Не то это место, чтобы вспоминать старые истории.
— Как бы там ни было, все предания сходятся в одном: она была изгнана в Загробный мир вместе с остальными, — Морриган оставила последнее слово за собой.
Разумеется, такое поведение отшельника, когда он в возмущениях силился поставить под сомнения всё, сказанное магессой, а на деле решался лишь на кроткие замечания, делало его в глазах остальных менее компетентным в вопросах эльфийской истории. И хотя чем менее серьёзно его воспринимают, тем Волку же и лучше, однако распространение долийских постыдных заблуждений на этот раз его сильнее обычного задело.
— Она была лучшей из эванурисов, — как следствие, тихо произнёс бог обмана.
Эти слова никому не предназначались. И отряд, который успел отдалиться, пока Солас простоял на месте в терзаниях, его не услышал. Но один человек всё же услышал: Безумец, который не мог придерживаться темпа ходьбы остальных, поэтому плёлся в качестве отстающего позади всех. Но так произошло, не потому что странно затихший союзник был забыт, а потому что эльф его ушей не опасался.
— Быть лучшим среди худших несложно.
Пусть магистр слышал не всю беседу союзников, но на слова Соласа ответил, потому что не считал озвученное «достижение» Митал достойным восхищения.
Разумеется, очередное принижение образа друга, вероломно убитого своими же, Волку не понравилось, однако к противоположному мнению сновидца он отнёсся куда терпимей.
— Я наблюдал деяния эванурисов. И могу сравнить.
— Чтобы быть лучше падкого на лесть Фалон’Дина, достаточно не развязывать захватнические войны каждый раз, когда ощущаешь нехватку в последователях, тешащих твоё самолюбие. И подобное можно сказать про весь эльфийский пантеон, — Безумец ссылался на рассказанное самим Соласом во время их встреч в Тени. — Поэтому быть лучшим среди них, буквально олицетворения пороков, дошедших до крайности, — сомнительное достижение. А если оценивать по деяниям, то Фен’Харел намного больше достоен этого титула: его действия избавили мир от эванурисов, тогда как Митал, если судить по твоим словам, за тысячелетия пришла лишь к тому, что бы в редких случаях становиться голосом совести своих соперников и мужа в частности.
— «Избавление» стоило Элвенану падением всей культуры, — скептично напомнил Солас, впрочем, сам же наступил на свою больную мозоль.
— Это уже стоит отнести к вопросу о дальновидности и сознательности Фен’Харела, что, однако, в любом случае не отменяет его вклад в развитие Тедаса и становление человеческой культуры.
Безумец продолжил следовать за отрядом. Вопреки, возможно, сложившему впечатлению, его слова не были насмешкой. Мужчина дал понять, что не считает свершённое Ужасным Волком какой-то ужасающей катастрофой, концом света, ведь мир не прекратил существование и развитие. Конечно, конкретному элвен не будет легче от осознания, что гибель его народа открывает путь к главенствованию другой расы, однако в масштабах мира произошёл просто очередной виток по спирали истории. А потом случился ещё виток, когда нагрянул Первый Мор и рухнула великая империя людей. Вот действия Корифея куда больше похожи на конец света, ведь если живых поглотит яд скверны и обрушится Завеса, породив в обоих мирах: дремлющем и недремлющем — страшные катаклизмы, то неизвестно: от Тедаса вообще хоть что-то знакомое останется.
Солас уловил мысль хромого мага, и кислая мина появилась на его лице от несогласия с этим мнением, особенно касаемого Митал, однако не был мужчина зол или оскорблён услышанным: с точкой зрения магистра он был несогласен, но принимал её.
Наконец-то весьма скупой на архитектурные изыски коридор закончился, и отряд вышел на большую площадь, которая была важна для желающих удостоиться внимания богини. Эта площадь была последним открытым местом — дальше за большой узорчатой дверью, запертой на магический замок, начиналось уже само крытое святилище. В середине двора находилась облагороженная каменная стела с местом для подношения и молитв.
— Это эльфийский? Здесь что-то говорится про этот «источник скорби»? — спросила Кассандра, когда они подошли к двум каменным вертикальным плитам, чтобы прочесть высеченные на них надписи.
Все хотели знать ответ на этот вопрос, чтобы хотя бы понимать, за что им придётся сражаться. Одно дело, когда Источником будет небольшой артефакт, вроде шара в руках Корифея, и совсем другое, когда это что-то возвышено магическое, как древние эльфы любят.
Морриган сначала изучила надписи, призадумалась, потом украдкой глянула на других знатоков эльфийского и лишь затем ответила.
— «Atish'all vir'abelasan». Это означает «ступи на путь Источника скорби». Ещё что-то насчёт знаний. Почтение к чистоте… Shivan, shivannan… Всё, больше ничего не понимаю. Но Источник описан как нечто хорошее и имел большое значение для эльфов. Возможно, его защита была главной задачей для здешних жрецов, а быть посредниками между последователями и богиней — второстепенно.
— И сейчас стражи продолжают защищать не храм, а Источник, — дополнила Лелиана и глянула на других знатоков эльфийской истории, которые могли дополнить или усомниться в честности слов ведьмы.
Солас никак не дал понять, что ему хочется дополнить озвученное, а Безумец и вовсе молча обошёл стелу по кругу и отдалился, не воспользовавшись шансом поумничать. Все странную молчаливость магистра списали на последствия попытки Старшего его подчинить, сильно его задевшей в том числе морально.
— Ещё одна причина нам бы с ними договориться, — озвучил Варрик мнение всего отряда.
Тем временем, изучив стелу, Морриган направилась к двери, которая ведёт во внутреннюю часть святилища.
— Но зачем бы сюда ни приходили эльфы, для начала они должны были проявить почтение к Митал. С помощью молитв, приношений или ещё чего бы то ни было. И если верить легендам, подобные ритуалы могли длиться десятилетия.
— Ритуал, чтобы умилостивить эльфийских богов? Пусть они умерли, пусть их нет, но мне это не нравится, — проворчала Кассандра, думая, что им придётся пройти по стопам древних просителей.
— Но вы же не желаете повернуть назад из-за этого пустяка? — усмехнулась Морриган, прям-таки довольствуясь своим превосходством над теми, кто не столь комфортно себя ощущал среди древней истории. — К счастью для нас, пока в этом нет необходимости: венатори решили быть непочтительными и сломали оберег.
Морриган подошла к двери, положила на её створку руку. Оберег был испорчен, поэтому ей даже усилий не
