послал нас всех куда подальше — фиг поймёшь этих котов».
— Какой красивый котик! — воскликнула Григалава. — Кис, кис, кис! Это что за порода?
Я увидел, что белый кот бесшумно подошёл к моим ногам, потёрся о них (чего раньше не случалось).
— Говорю же: это Барсик. Сокращённо от названия породы: карельский снежный барс. Барсик ещё крохотный. Алине его охотники на Новый год подарили. Взрослые особи карельских барсов обычно размером с немецкую овчарку. У нас в лесах таких немного: занесены в Красную книгу. Обычно они охотятся на лосей и бурых медведей. На людей нападают редко: только в голодные времена.
Барсик взглянул на гостей — вдруг выгнул спину и зашипел.
Москвичи отшатнулись.
— Барсик не любит чужаков, — сказал я. — Признаёт только Волкову и меня.
Вздохнул и сообщил:
— Вот, кормлю его, пока Алины нет дома. Карельские снежные барсы много едят. Говорят: в дикой природе они за сутки лосиную тушу до костей обгладывают. Но Барсик пока совсем малыш. Видите, какой кроха? Сегодня он проглотил только одну единственную утку, три литра молока и форель — небольшую: двухкилограммовую.
Журналистка недоверчиво хмыкнула, но вслух сомнения не высказала.
— А где сейчас Алина Солнечная… то есть… Волкова? — спросила она.
— Так… понятно же где! — ответил я. — Здесь недалеко. Щас отведу вас туда. Пять сек! Только куртку надену.
Повёл москвичей коротким маршрутом: не только по широким тротуарам, но и по протоптанным в сугробах между деревьями узким тропинкам. Не изображал Сусанина — испугался, что отморожу щёки и нос во время долгой прогулки. Шагал торопливо, посматривал на своих спутников, прятавших лица в меха. Снег под ногами звонко скрипел. Стволы деревьев то и дело потрескивали от мороза. Ветви елей и сосен не шевелились, точно в такую «холодину» затаился даже ветер. Из моего рта вылетали клубы пара, словно я шагал по городу с сигарой в зубах. Голубое небо над моей головой сияло, а снег ярко блестел, походил на груды бриллиантов — как говорила моя мама: «Красотища, которой нужно любоваться из окна квартиры, стоя около горячей батареи центрального отопления». Я заметил, как фотограф несколько раз задумчиво сплюнул себе под ноги (он будто проводил эксперимент).
Я сказал:
— Не, не замёрзнет. Тепло сегодня. Даже минус пятидесяти градусов нет. Чувствуется глобальное потепление. Думаю, что скоро у нас в Карельской АССР пальмы вырастут. И на них обезьяны поселятся.
Фотограф хмыкнул.
— Пацан, а это правда, что у вас в Рудогорске летом по городу медведи ходят? — спросил он. — Мне об этом коллега говорил. Его знакомый лет пять назад сюда приезжал.
Я покачал головой и заявил:
— Враньё. Олег, вас нагло обманули! Медведи у нас по городу не ходят, а ездят на велосипеде. Мы их с парнями отлавливаем и отправляем в московские цирки. По почте. Обмениваем на свежие номера «Комсомольской правды».
Слуцкий хмыкнул, спрятал усы за меховым воротником.
Григалава прижала к своим щекам варежки и спросила:
— Карельский снежный барс — это такая же шутка, как и медведи на велосипедах?
Я пожал плечами.
— Не знаю, Дарья Матвеевна. В кошачьих породах я не разбираюсь.
К цели своего марш-броска довёл гостей из Москвы меньше чем за четверть часа. Вывел москвичей на финишный отрезок дистанции: на широкую пешеходную дорогу, зажатую между двумя густыми лесными массивами. Отсюда мы уже видели построенное финскими строителями здание рудогорского Дворца культуры. Я зажмурил глаза: разукрашенные морозными узорами окна ДК ослепительно блестели. Отметил, что новогоднюю символику с окон уже убрали. Но не заметил в них намёков на грядущее празднование Дня Советской армии и Военно-морского флота. Подвёл работников газеты «Комсомольская правда» к стендам с афишами. Озадаченно хмыкнул, поправил запотевшие очки. Потому что не увидел концертную афишу: она пряталась под толстым и совершенно непрозрачным слоем инея, покрывшим стекло стенда.
Решительно направился к входу в ДК. Москвичи поспешили за мной. Я провёл гостей Рудогорска через просторный тамбур в фойе Дворца культуры.
— Вот, — сказал я. — Смотрите.
Ткнул пальцем в висевшие на стене плакаты.
— Что это? — спросила Григалава.
— Афиша сегодняшнего концерта, — ответил я. — Он начнётся через четыре часа.
— ВИА «Солнечные котята», — прочёл фотограф.
Олег спросил:
— Кто это такие?
— Нам не нужен концерт, — сказала журналистка. — Юноша, мы в ваш город не за развлечениями приехали. У нас задание от редакции. На этот раз. Нам нужна Алина Солнечная.
Я покачал головой.
— Какие же вы… москвичи.
Подошёл к стене, провёл пальцем по плакату.
— Читайте, — сказал я. — Здесь написан состав ансамбля. Видите?
— Вокалистка Алина Волкова, — прочёл надпись Олег Слуцкий.
Он посмотрел на Григалаву.
— Алина здесь? — спросила журналистка.
Она варежкой стряхнула капли влаги, которыми покрылся в помещении её меховой воротник.
— Что ещё вам непонятно? — спросил я. — У Алины сегодня концерт. Она сейчас готовится к выходу на сцену. Вместе с ансамблем «Солнечные котята». Артисты настраиваются, репетируют, готовят наряды.
Дарья Матвеевна кивнула.
— Я поняла, — сказала она. — Спасибо. Как нам их найти?
— Элементарно, — ответил я. — Найдёте. Вечером, после концерта. У ансамбля руководитель — настоящий зверь. Сунетесь сейчас на репетицию, огребёте по полной программе. Будет о чём написать в этой вашей статье. Если сможете писать.
Журналистка нахмурилась.
— На какой день у вас обратный билет? — спросил я.
— На завтра, — сказал фотограф.
— Вот и замечательно, — сказал я. — Возвращайтесь… Где вы остановились?
— Гостиница «Руда».
— Прекрасное место, — заявил я. — Возвращайтесь в номер. Пообедайте, жахните по сто граммов для поднятия настроения и примите горячую ванну. А за полчаса до начала концерта приходите сюда. Встречу вас, проведу в зал на концерт.
— Юноша, я вам повторяю: нам не интересен концерт… — сказала Дарья Матвеевна.
— Здасьте, приехали.
Я развёл руками, спросил:
— А статью-то вы, товарищи журналисты, о ком писать собрались? Об Алине Солнечной? Я правильно понял? Так потому я вас на концерт и позвал! Посмотрите на Алинино выступление. И послушаете песни на стихи Солнечной.
Потряс указательным пальцем.
— «Солнечные котята» с этими песнями в декабре победили на Республиканском музыкальном фестивале молодёжи и студентов Карельской АССР! — сообщил я. — А летом выступят на фестивале в Москве!
Москвичи переглянулись
