Помню. Просто тебя увидел, вот, хотел подойти, поздороваться…
— Поздоровался?
— Привет, — улыбнулся я.
— Привет, а теперь марш в актовый зал.
* * *
Я развалился на тверди деревянного откидного кресла актового зала. На сцене резвилась молодежь, выдумывая шутки про загнивающий запад и империалистов. Они заразительно гоготали, считая свои перлы шедевром. Но для меня шутки выглядели наивными и отдавали детством. Хотя наблюдать за действом было в общем интересно.
Зина взяла на себя обязанности капитана команды и периодически покрикивала на чересчур шустрых КВН-щиков. Часа через полтора все вымотались и решили расходиться по домам.
Ко мне подошла комсорг:
— А ты, что просидел, как сыч весь вечер, ни одной шутки не придумал и слова не вымолвил? Так не годится, Петров. Раз пришел — участвуй.
— Хорошо, — кивнул я. — Давай на звуке сидеть буду?
— Это как? — заинтересовалась Зина.
— Вам же выступления подзвучивать надо будет? Где-то музычку включить, где-то еще какой-то звук. Для усиления эффекта выступления.
— Ну, мы думали с фабричной радиоточки кого-то позвать, — пожала плечами Зина. — Их попросить.
— Не пойдет. — Замотал я головой. — Вам нужен штатный звукач, который будет знать ваш сценарий наизусть. Я могу попробовать. Потребуется бобинник, запишем на него все, что нужно, а я буду на паузу и пуск тыкать в нужный момент. С этим я справлюсь, а на сцене скакать, извини — не мое. Смотреть нравится, но это другое. Это то же самое что книги читать и писать. Вещи разные.
— Хорошо, — Зина задумалась и потерла красным ноготком аккуратный носик. — Давай попробуем.
— Предлагаю это обсудить за кружечкой чая, — я не знал, как флиртовать с комсоргами и ляпнул первое, что пришло в голову.
— Ты что, Петров? Приглашаешь меня в кафе?
— Ну, да-а… Но если ты не можешь…
— Могу, — неожиданно выдала Зина. — Только кафе скоро закроются. Поехали в ресторан. Он допоздна. Что мелочиться?
Я не мог понять, серьезно она говорит или издевается, но решил поддержать.
— В «Звезду»?
— Не, — Зина вдруг поморщилась. — Не люблю «Звезду».
— Почему? — удивился я. — Ты часто там бываешь?
— Какое твое дело, Петров? Не люблю и все… Поехали. Знаю я одно местечко неплохое. Тут недалеко. На такси минут пять.
А комсорг непростая штучка, на такси привыкла ездить, и, судя по всему, в рестораны захаживает. Я лихорадочно прикидывал, сколько у меня денег с собой. Негусто. На такси хватит, а на ресторан явно нет. На продолжение вечера в ресторане я никак не рассчитывал. Проницательная Зина, увидев мое замешательство, улыбнулась:
— Не тупи, Петров, я угощаю.
— Не привык я, чтобы меня женщ… Девушки угощали.
— Ну тогда пошли чай пить, как ты и предлагал, — в глазах Зины сверкнули бесенята. — К тебе пошли.
— У меня мама дома, — я вдруг почувствовал себя Трошкиным.
Как же уныло ощущать себя советским рабочим без лишнего рубля в кармане. Раньше я об этом как-то не задумывался. И в прошлой жизни был особо не притязателен, денег на житье-бытье хватало. На свидания не ходил, если и охмурял девиц, то старался тащить их к себе в берлогу. А тут … Мама…
— Мама — это святое, — нахмурилась Рогова, — Придется в ресторан тогда. Жди меня здесь и никуда не уходи. Я схожу в кабинет и такси вызову. Понял?
Комсорг скрылась за углом коридора. Я стоял и чесал репу:
— Меня что, блин, сняли?
Глава 19
Белая волга двадцать первой модели с серебристым оленем на капоте и с дутыми передними крыльями, как у космолета из романа Беляева, ждала нас за углом территории фабрики. Мы забрались на заднее сиденье. Таксист почтительно поздоровался с Зиной, как со старой знакомой. Та кинула ему стандартное «Здрасьте» и даже не сказала куда ехать. И таксист не спросил, но завел машину и уверенно надавил на газ.
В транзисторном приемнике с огромными белыми кубиками кнопок, напоминавших игровые кости, зазвучал хит семидесятых. Кола Бельды задорно исполнял незатейливые, но цепляющие строчки: «Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам…» Интересное такси. Обычно в машинах таксопарка нет приемников. Вместо них счетчики.
— Что за конспирация? — улыбнулся я Зине. — Такси ждало за углом, почему не возле проходной?
— Советские люди на такси в булочную не ездят, — хитро прищурилась девушка.
Машина, немного пошуршав шинами по гравийке, вынырнула на асфальт и покатила в старую часть города.
— Куда едем? — поинтересовался я, выглядывая в окно. — Там, вроде, нет ресторанов.
— Увидишь, — загадочно ответила Зина и достала зеркальце с помадой.
Борясь с покачиваниями автомобиля, она старательно выводила алые губки. Я невольно залюбовался. Изящные и в тоже время волевые линии ее смуглого личика сразу выделялись из серой массы фабричных комсомолок. Красивая девчонка была бы, если бы не работала комсоргом…
Волга тем временем нырнула во двор монументальной многоэтажки сталинской застройки. Я вертел головой. Ресторана здесь не было и в помине. Вот чертовка! Но я только за.
Зина сунула таксисту рубль и кивнула мне:
— Приехали.
Я вылез из машины:
— Ты здесь живешь? А мама с папой не будут против того, что я в гости наведаюсь?
— У меня только отец, но он сегодня в ночную.
Я не стал вдаваться в детали про отсутствие матери, чтобы не наговорить лишнего. Сейчас не совсем подходящий момент, чтобы выяснять семейные подробности.
Парадная подъезда оказалась широкой, с высоченным потолком. На стенах портреты Гагарина, Брежнева и других героев-космонавтов. Громоздкий угловатый лифт, отделанный под красное дерево, отсвечивал глубокой текстурой шпона. Он приветливо распахнул перед нами свой зев, заглотил нас, и повез на верхние этажи.
Квартира оказалась на седьмом. Ее двустворчатые двери сразу отличались от соседских. Темно-коричневые, почти черные. С резным орнаментом на филенках. Попахивало барщиной и стариной.
Замка целых два. Зина открыла их и пропустила меня внутрь. Щелкнула выключателем.
Просторная прихожка, больше напоминала холл. Стены отделаны роскошными
