Выйдя из машины у агентства, я первым делом посмотрела на окна второго этажа: они всё ещё были заколочены. Нетронутый снег на крыльце и холодная тишина придавали дому брошенный вид. Золотая дверь потеряла былой блеск.
— Ребята! — К нам подбежала Франтишка. В её руках шуршали увесистые пакеты с продуктами. — Вы не видели Маричку? Я звонила ей с утра, но она не взяла трубку.
— Непохоже, чтобы она куда-то уходила недавно, — заметил Кир. — Вчера она могла, конечно, обзванивать нас не отсюда. Но если агентство снова открыто, то почему ей… не быть здесь?
Синхронно мы повернули головы к дому.
— Я беспокоюсь, — сказала Франтишка. — Пойдёмте скорее внутрь.
Мария нас не встретила. Ничто не отреагировало на наше появление, агентство казалось безжизненным, а мы были первыми людьми, ступившими за его порог. Франтишка поспешила наверх, но из гостиной вдруг крикнула:
— Тим пропал!
И действительно, лимонного дерева там не было. Образовавшая возле телевизора пустота резонировала с пустотой в моём сердце. С тех пор, как я обнаружила её, она лишь росла и становилась ощутимее. Однажды в моей груди вместо сердца будет одна большая дыра, думала я.
На кухне Кир разбирал пакеты. Петер же сидел за столом, уронив голову на сложенные руки.
— Может, кофе? — предложила я.
— Нет, я пас, — слабо отозвался Петер. — Мне от него плохо.
Вернулась Франтишка и принялась перебирать продукты в холодильнике. Её волнение лишь усиливалось.
— Всё попортилось. Она же не морила себя голодом всё это время? Нет же? — обращалась Франтишка к нам, но мы ничего не могли ответить. — Она мне не открыла. Заперлась в спальне и не хочет выходить. Я попробовала уговорить её, но что толку, наверняка, она меня даже не слушала. И что теперь, что мы будем делать? Если к вечеру она не выйдет, я предлагаю выломать дверь.
— Даже не думай, — раздалось из прихожей. — Ломать моё имущество я не позволю.
Мария предстала перед нами такой, какой мы привыкли её видеть: в строгой одежде, с прямой спиной и без единой эмоции на лице. Неуязвимой в своём упрямом постоянстве. Она окинула взглядом кухню, посмотрела в глаза каждому из нас и произнесла:
— Мне весьма приятно, что все вы пришли сегодня. Однако возможно, что вы не в полной мере уяснили мои слова по телефону, поэтому я повторю. Решение о закрытии агентства я приняла давно, и все необходимые документы подготовлены. Официально вы всё ещё мои сотрудники, но больше не обязаны работать на меня, если не хотите. Я не намерена держать вас здесь против вашей воли. Принимая во внимание произошедший инцидент, вы имеете полное право уволиться без объяснения причины. Конечно, я говорила, что не закрою агентство, если вы решите остаться, но этим условием я ни в коем случае не пыталась оказать на вас давление. Поэтому, прошу, рассмотрите возможные альтернативы.
— Ты нас выгоняешь? — дрогнувшим голосом спросила Франтишка.
— Я предоставляю вам выбор, — ответила Мария. — Повторю ещё раз, я не пытаюсь повлиять на ваше решение.
— А звучит так, будто ты только это и делаешь. — Франтишка раздосадованно замотала головой. — Если ты больше не хочешь видеть нас здесь, так и скажи. Хочешь закрыть агентство — закрывай! Раз наша забота тебе не нужна, то мы уйдём.
— Фани хотела сказать, — вмешался Кир, — что мы беспокоились за тебя. Вот и пришли.
Едва заметно Мария подалась назад, но выражение её лица не изменилось.
— Мне льстит ваше беспокойство. И ваша преданность поистине явилась для меня неожиданностью. Однако я не смею принять их. Как ваш начальник, я ответственна за ваше благосостояние, и тем не менее я уже дважды подвела вас. Полагаю, мой кредит доверия исчерпан. Я прошу прощения за весь нанесённый ущерб.
— Мария, — резко оборвала её Франтишка. — Прекрати наконец решать за нас. Вечно ты что-то домысливаешь, вкладываешь в наши уста то, что мы никогда не говорили. Кто сказал, что ты подвела нас? Кто сказал, что мы не доверяем тебе?
— Я всего лишь констатировала очевидные…
— Сядь, пожалуйста.
Смолкнув, Мария послушно села за стол.
— Ты ведь ещё не завтракала? — Франтишка наполнила чайник водой. — Что тебе приготовить? Проси что хочешь, я сегодня накупила кучу всего.
— Это лишнее. Приготовление завтрака не входит в твои обязанности.
— Чёрт возьми, Маричка, сейчас не до субординации! Ответь, Лвичек же был твоим другом? Тогда почему мы не можем? Чем мы хуже?
— Дело не в вас, а…
— Не надо, Мария, — негромко перебила я. — Ты ни в чём перед нами не провинилась. Я погорячилась в тот раз. Прости, что накричала на тебя.
В её глазах появился блеск, который я никогда прежде не видела. Странное чувство незащищённости облаком клубилось в груди.
— Если, — робко произнёс Петер, — если ты позволишь попросить кое о чём… Пожалуйста, не закрывай агентство пока. Можем мы побыть твоими сотрудниками ещё немного?
В кухне воцарилась тишина: мы сосредоточенно ждали её ответа. Мария откинулась на спинку стула, опустила плечи. Лёгким движением она смахнула со лба чёлку и коснулась серьги на правом ухе. Будто сняла с себя маску. И тогда её лицо озарила улыбка, тёплая и совершенно искренняя.
— Да уж, — выдохнула Мария, — сколько от вас ни отстраняйся, вам всё равно удаётся меня покорить. Из раза в раз я безнадёжно к вам привязываюсь.
Положив локти на стол, она подпёрла подбородок ладонью и прикрыла глаза. Безмятежность призрачным светом исходила от её кожи, передаваясь мне и, должно быть, всем остальным. Моё сердце объял покой.
— Кстати, Марта, с Тимом всё в порядке. Я перенесла его в свою комнату, там сейчас теплее. Ему будет лучше пережить зиму у меня. И насчёт агентства…
Мария снова посмотрела на каждого из нас, но теперь её взгляд проникал гораздо глубже. И говорил гораздо большее.
— Я не хочу закрывать его. Пока у меня есть возможность собирать вас под своей крышей, я не откажусь от неё. Другого такого места в Тьярне не найти.
Она не сдвинулась с места, но мне показалось, я ощутила мягкое прикосновение её рук. Точно сама её душа распахнулась, впуская нас. Точно мы были семьёй.
— Что бы я делала без вас, — усмехнулась Мария, принимая поражение, — мои дорогие бездельники.
«Сегодня я начинаю жить с чистого листа. В новом мире. Мне ещё предстоит узнать, насколько он чудесен, и я стараюсь унять предвосхищение. Владыка обещал многое, и было бы крамольно не доверять его словам, но я устала разочаровываться и обжигаться. Завышенные ожидания никогда не оправдываются. Отныне я буду делать всё возможное, чтобы стать счастливой».
Такой была первая запись в дневнике некой девушки, попавшей в Тьярну за несколько лет до меня. Короткие заметки о знакомстве с этим миром напоминали мои собственные переживания, и я почувствовала ностальгию, хотя с моего перехода не прошло ещё и полугода. Столько всего успело случиться за такое короткое время.
«Церковь неизменно дарит мне успокоение. Я слышу голос Владыки — и сомнения исчезают. Я знаю, что Он присматривает за мной и не даёт оступиться, одним мановением невидимой руки возвращая на верный путь, что однажды приведёт меня в мир ещё более замечательный. И я обязательно докажу, что достойна этого».
В определённой степени мне была понятна её религиозность, но от подобных восхвалений становилось не по себе:
«Владыка во истину щедр. Рано или поздно Он благословляет каждого странника и дарует ему Приглашение. Конечно, не мне судить о Его деяниях, но порой, наблюдая за своими собратьями, я едва сдерживаю злость. Грешно ли испытывать такое негодование? Но как я могу не злиться, если они позволяют себе презирать Владыку и порочить Его доброе имя и при этом всё равно удостаиваются Приглашения! Некоторые ещё и смеют отказываться. И ладно бы они признавали, что недостойны, так ведь нет, ни один из них на поверку даже ни разу не был в церкви. О Владыка, мы не заслуживаем Твоего благодушия».
На первых страницах дневника было довольно много набожных размышлений, и они бы порядком наскучили мне, если бы внезапно не стали укорачиваться и редеть. Иронично, но она почти не упоминала Владыку после того, как познакомилась с Адамом. И их знакомство было точно таким же, как моя первая встреча с Лукией.
