Большую часть своей карьеры прокомандовавший эсминцами и лёгкими крейсерами Филип Вайен всё же успел вкусить какой-никакой и авианосной специфики**. И именно нейтрализацию воздушного прикрытия неприятеля рассматривал, как необходимую предпосылку к уничтожению линейных кораблей. Как собственно и авианосца в составе советской эскадры.
«С другой стороны, — спрашивал он себя, — а сколько там у них осталось, уцелевших истребителей, многие из которых, так или иначе, полагаю, повреждены»?
Свои доводы контр-адмирал строил на умозрении, оглядываясь на обескровленные штатные эскадрильи своих авианосцев, И дело здесь не в фантазиях пилотов, записавших на свой счёт одну или больше побед, дело в логическом соотношении: не могли они, заплатив такую цену, не унести в могилу какую-то часть истребителей врага. Это подтверждали фотопулемёты тех немногих вернувшихся: и достоверно подбитые самолёты противника, и попадания в плоскости и фюзеляжи, что не могло остаться бесследным. Вайен очень надеялся, что те навсегда ушедшие на дно Атлантики фо то пулемёты тоже содержат хоть что-то.
В совокупности докладов- вернувшихся пи лотов-fighters, даже в самых скромных подсчётах, заявлялось об уничтожении не менее трёх десятков русских «Яков». К этим цифрам и без того можно относиться двояко, когда бы не упоминание о четвёртом корабле, «похожем на авианосец». «Мистер X» путал все карты. Это при том, что те лётчики, которым всё же удалось его рассмотреть, в один голос утверждали: «Взлететь нормальным разбегом с такой палубы не сможет ни один нормальный самолёт».
Дополнительным и неоспоримо беспокоящим фактором, способным помешать успеху готовящегося воздушного налёта — базовая авиация противника.
О русских зенитных ракетах Вайену даже думать не хотелось — конструктивной информации ноль, лишь сплошной негатив, в предвзятых суждениях лётчиков.
* Для облегчения подъёма эскадрилий с коротких палуб тихоходных эскортных авианосцев по минимальному графику, самолёты не то, что не вооружали ударными средствами, те же «Уайлд кеты» взлетали с неполными топливными баками.
** Первый и довольно короткий опыт управления флотилией эскортных авианосцев. Филип Вайен получил в сентябре 1943 года, обеспечивая воздушную поддержку при высадке союзных сил в Италии. После чего вновь вернулся к командованию лёгкими крейсерами. Ударные авианосцы в распоряжение он примет буквально накануне к ноябрю 1944 года в рамках готовящегося похода на Тихий океан.
Тем не менее, если ещё вчера британское соединение «категорически опаздывало», то сегодня с утра всё выглядело иначе. Противным звуком громкоговорящих динамиков личный состав эскадрилий призывали в информационный центр. В комнате предполётной подготовки и инструктажа флагманского «Формидэбла» стоял рабочий гомон: уже «познакомившиеся» с русскими палубными «Фрэнками» пилоты делились опытом и впечатлениями, штурманы сверялись с маршрутами на картах, радисты заучивали новые позывные и коды, согласовались совместные действия. Развешенные на стене графики, таблички с силуэтами советских истребителей и кораблей, как положено — большой тактический планшет, телетайп (удобное новшество по опыту американских коллег), выдававший навигационные данные — последнюю метеосводку… с рассветом с палубы авианосца запустили воздушный баллон с водородом для оценки скорости и направления ветра.
Коммандер-F* — старший авиационный начальник, доводил до экипажей задачу. Пока по предварительным расчётам. Лётчики, не сказать бы что роптали, но осознавали, что их снова выталкивают в небо с туманными инструкциями. Поскольку пока никакой конкретики, ожидали результатов поискового вылета «Валруса», честно говоря, не особо многого от одиночки-разведчика ожидая.
* Commander Flight.
Он и не дал. Порыскав на маршруте, гидросамолёт едва не стал жертвой вражеского перехватчика. Если бы экипаж осмотрительно не вёл круговое наблюдение и за воздухом, быть бы ему сбитым.
Вовремя заметив угрозу, они успели укрыться, нырнув ниже в облачность. «Русский» ходил кругами, воя сверху из серой пелены переменными оборотами двигателя. Порой совсем близко, однажды промелькнув голубым окрасом брюха…
Трассеры ударили внезапно из «слепоты», шарахнув биплан на крыло в сторону! Дырами в плоскостях не отделались, несколько шальных пуль пришлись в центроплан, разбив радиостанцию, ранив члена экипажа.
А когда чихнул двигатель, думали уж всё! — с пробитым цилиндром (подозревая, что не с одним), радиальный «Pegasus»* тянул, предпочли «не играть с огнём» и возвращаться.
Вернулись очень «вовремя» — палубы заставлены, авианосцы — на ветер, последние эволюции до взлёта первых… отменять, расчищая полосу для посадки никто не собирался. «Валруса» подберут в воды… гидросамолёт.
* Bristol Pegasus — британский девятицилиндровый однорядный звездообразный двигатель.
Из положительного, что дала воздушная разведка: взятый самолётным пеленгатором азимут на источник радиоизлучения, предполагая работу корабельной РЛС, предполагая именно тех, кого целенаправленно искали. Бонусом — хвостовой стрелок утверждал, что пытавшийся их сбить истребитель был оборудован тормозным гаком: значит, палубный, значит, авианосец и остальные корабли «фасных» должны быть тут же, в доступе.
Конечно не так конкретика, которой хотелось бы, вновь все расчёты и надежды в предстоящем авианалёте приходилось возлагать на организацию разведки «по ходу», оснащёнными бортовыми РЛС Fairey «Swordfish». Они первыми и поднялись в качестве поискового авангарда, им с их ограничением в крейсерской скорости требовалась фора.
В 9:15 с командного поста «Формидэбла» дали отмашку на подъём ударных эскадрилий. Wing-коммандер, возглавлявший одну из переброшенных «эскортных групп», бросит в гарнитуру связи: «Оплатим аренду палубы, джентльмены», и первый из «Эвенджеров» покатит на взлёт.
Сильный встречный ветер давал выигрыш на разбеге, что позволяло гружённым по-боевому «Грумманам» начитать взлёт почти с середины полосы… палубы ударных авианосцев были заставлены по возможному максимуму. Самолёты сгруппированы, двигатели в температурном режиме, молотя лопастями, выхлопные патрубки, громко постреливая, изрыгают сизый дым, снуёт обслуживающий персонал. В шуме рокота моторов инженер по авиации, оббегающий от машины к машине, покачивал крыльевым элероном, чтобы привлечь внимание, жестами запрашивая лётчиков: «норма?», ответом большим палец вверх — «порядок»!
И непорядок… когда «полётка» перегружена стоящими бок о бок прогревающими моторы самолётами, один неосторожный шаг в сторону и попал под винты. Взиравший на предстартовую суету с мостика надстройки Филип Байен, лично наблюдал трагедию — вырванное из-под бешено вращающегося пропеллера чьё-то окровавленное тело. Когда ему погодя доложат, что сегодня это уже второй пострадавший матрос из палубной команды, контр-адмирал даже не выразит недовольства, относясь к подобным потерям как к неизбежным авральным издержкам. Промолчит и, когда один из взлетающих бомбардировщиков не вытянет — рухнет за носовым срезом и будет подмят форштевнем «Формидэбла».
Потерей одного «Эвенджера» с наличием данных машин на двух авианосцах за шестьдесят единиц можно было пренебречь. Как уже говорилось, с пополнением ударная мощь соединения достигла штатных расписаний. Другое дело, что на критический взгляд штабных специалистов, организацию воздушного налёта из этих спешно скомплектованных сил трудно будет отнести к удовлетворительной категории.
Сам Вайен вообще смотрел на сложившуюся ситуацию как на импровизацию в условиях острого цейтнота, полностью разделяя озабоченности прибывшего с отчётом на мостик флайт-коммандера:
— Снова мы не знаем точное место противника. Дубль-данных от «Ventiirep> так и не дождались, а то, что привёз 'WajTus» явно недостаточно. Гак он, видите ли, сумел рассмотреть, — последнее очевидно относилось к заверению хвостового стрелка летающей лодки, — снова отправляем эскадрильи без должной разведки, без нормального целеуказания, в неопределённость. Не удивлюсь если всё окажется напрасным — «ударим по пустоте», тем и закончится. Или хуже того — растратив потенциал на марше и поиске противника, получим «встречный пал»… береговые аэродромы русских в достаточной близости, и они там, полагаю, только ждут погоды.
