правда? Женщина так однозначно клеймить не хотела — её работа порой обязывает и к более аморальным поступкам. Скорее сейчас образ любимого мужчины раскрылся со всё больше неприятных стороны, и это было… больно.
В конце концов он просто использовал двух влюбившихся в него (его же стараниями) женщин в своих корыстных целях. Вот и вся правда.
Лелиане больше объяснений не нужно. Она не спрашивала, только погрузилась в себя. Не смотрела на человека, что столь стремительно вторгся в её жизнь, подарил ей надежду, но также резко всё забрал. Ей только нужно время.
Сейчас женщина будет просто благодарна ему за то, что он замолчал, не усугубляет ситуацию, больше не злорадствует. Пусть уходит. Финальная битва скоро… а после её с ним, к счастью, уже ничего не будет связывать.
Обняв себя руками, Лелиана всё ещё стояла у стены, не решаясь двигаться. Её спасала темнота комнаты, тень её капюшона. Впрочем проявлять печаль женщина не стала даже сейчас — может, позже, когда она останется одна и точно никто не увидит, что у Левой руки, оружия Верховной Жрицы, есть чувства.
Но разрыв зрительного контакта спасал не только её. Магистр… какое-то время позволял себе смотреть.
Это было тяжело. Он очень хотел подойти, просить о прощении, не заканчивать на такой мерзкой ноте… Понадобилось всё его самообладание, чтобы удержаться. Он не может. Не может выразить сожаление, боль от собственных слов, которые ему приходилось выдавливать из себя. Канцлер слишком опытный шпион, она тут же раскусит обман, стоит ему хоть на секунду дать слабину. А этого произойти никак не должно, маска ложного спокойствия не должна рухнуть.
Да, отчасти он был прав, и изначально всё начиналось как расчёт, как попытка себя обезопасить в новом страшном мире. Но не заметил старый маг, как сердце, окаменевшее, уже давно и, казалось, навсегда после смерти по его вине любимого человека, нашло утешение в трепетной любви к другой спустя столько лет. Но сегодня оно должно было вновь рваться, изливаться кровью от каждого равнодушного слова, от каждого невозмутимого взгляда на ту, которой делал больно.
Он не желал такого исхода, лжи.
Но так будет правильно.
Конечно, он мог избежать всего это, провести последние свои дни с той, кто был ему так дорог. Но если битва закончится, как он думает, то это случится скоро и быстро, и ему уже будет всё равно, он ничего не почувствует. А вот она останется одна, терзаемая виной и горем.
Вновь.
В прошлый раз у Соловья осталась вера, наставница. Она справилась. Но теперь у неё не останется ничего. Даже веры. Да и как тут верить, когда посреди хаоса она вновь находит в ком-то утешение, но почти сразу всё теряет? Если и уверовать, то только в своё проклятье и злой рок. А он не желал ей такой судьбы. Она заслуживает большего, чем скорби по лжецу.
Поэтому пусть их будет ждать такой конец. Пусть любовь обернётся ненавистью, пусть он станет для неё изменником, предателем и подлецом. Считанные дни он потерпит, зато не будет испорчена вся её дальнейшая жизнь.
Смерть того, кого всей душой ненавидишь, всегда легче воспринять. Пусть для неё это обернётся злой радостью или желанной местью. Главное, что не всепоглощающей скорбью…
Хотя бы раз он поступит так… как правильно.
Ну а сейчас ему лучше уйти, дать время и тишины.
— Вы изумительная женщина, Лелиана. И хотя всё получилось не так, как оно ожидалось, однако я хочу надеяться, что моя история станет для вас поучительным примером.
Лишь на полпути к выходу Безумец позволил себе обернуться, в последний раз полюбоваться рыжим огнём и порадоваться, что этот «огонь» не потухнет — он ещё обязательно разожжёт весь Тедас своими реформами.
— И что именно?
— Я — это то, чем станете однажды вы, если не отпустите свой «костыль»…
Глава 48. Там лежит Бездна
Храм Священного Праха после взрыва словно застыл во времени. За прошедшее время потух огонь, завалы разобраны, обгоревшие тела окончательно предали огню, согласно погребальным обрядам Церкви, а над головой не рвалось небо. Однако масштаб произошедшей ужасной катастрофы улавливается и поныне. Земля выжжена и отравлена. Кристаллы красного лириума всё ещё окольцовывают руины; Безумец заметил, что шёпот, исходящий от них, стал яростнее, более манящее, поэтому сторонился их с особым усердием. Каменный оплавленный остов когда-то величественного храма торчал из земли словно кости. А округу всё ещё освещал зелёный едкий свет Бреши — она затихла, но завихрения в небе никуда не делись, как и сам шрам Завесы. Только тропы были очищены от крупного мусора, проложены над провалами деревянные мостки, чтобы по месту, ставшему эпицентром взрыва, было удобно перемещаться.
Сегодня, пока солдаты командора Инквизиции выстроились на путях и подступах к храму, мобильный отряд под командованием Искателя первым прибыл сюда и принялся ожидать. У участников марш-броска от Убежище до сюда появилась возможность вспомнить об ужасах первых дней после взрыва Конклава, а для остальных выдался случай лично убедиться, что описываемые ужасы небеспочвенны — и от места, застывшего в мёртвом безмолвии, действительно шли мурашки.
Безумец тоже не мог уберечь себя от воспоминаний. И пока отряд рассредоточился по тому, что раньше было главным залом, магистр отошёл к краю склона и посмотрел на видимое за расплавленными стенами снежное плато и лес. Как и два года с половиной назад…
Прошло совсем не много времени, но по его ощущениям — целая жизнь. С высоты опыта сегодняшнего дня Безумец не мог не усмехнуться, вспоминая себя былого. В те дни он был напуган, потерян, полон неверия к тому, что наблюдали его глаза. Он был абсолютно категоричен к новому миру, его лицемерным правилам, резок в своих действиях, во многом неосторожен, что порождало ошибки. Убежище или эльфинаж чего только стоили. Но постепенно память к нему возвращалась, он становился собой, но одновременно принимал новую реальность, её чудные законы.
Это приключение — небывалый для него опыт — провело его по разным концам света, открыло немыслимые для него ранее правила мира, подарило новые впечатления, возможности, даже — уроки. И конечно, новые встречи. В чём сумбурные, неправильные. Но без которых он уже и не может помыслить общую картину им пережитого. И теперь он вернулся туда, где всё началось, откуда когда-то в панике сбегал, даже не подозревая, что впереди его ждёт целая история.
Однажды закрыв глаза и вздохнув полной грудью морозный воздух с примесью то ли гари, то ли
