Василий Сахаров - Ройхо Ваирский

– Да.

– Пункт третий – распределение и неприкосновенность галер. Здесь всё просто. По одной галере на каждого капитана, который даст мне кровную клятву, а с остальными, кто после ваших разборок в живых останется, будем общаться особо.

– А что с другими кораблями?! – Седой, который рассчитывал получить из имеющейся в распоряжении имперского феодала флотилии минимум три корабля, чуть было не вскочил с места.

– Пусть пока в порту стоят. Скоро на них будут новые экипажи.

– Откуда?!

– Из империи. – Озадаченный Лютвир промолчал, а Ройхо продолжил: – Пункт четвёртый и последний – владения на острове. Вы их не получите.

– Почему?! – Вот тут капитан уже не удержался и всё-таки вскочил. – Граф, мы столько сделали для вас, помогли вам захватить остров и воевали под знаменем Ройхо против своих земляков. А теперь выясняется, что мы ничего не получим! Как же так?!

– А вот так, капитан Седой. Ты сдал остров и бился за меня по той простой причине, что спасал свою собственную жизнь. Контракт помнишь?

– Помню, – буркнул пиратский вожак.

– Тогда сядь и послушай меня. – Лютвир сел, и Ройхо продолжил: – Владения тебе полагаются, это да, был у нас такой разговор, без клятв и конкретных обещаний, но он имел место быть. Верно?

– Верно.

– Я от своих слов не отрекаюсь. Однако я не говорил, что твоё владение будет находиться на Данце.

– Ну и что дальше? – уже понимая, к чему ведёт граф, спросил Седой.

– А дальше, – молодой оствер небрежно махнул рукой в сторону окна, которое выходило на море, – у тебя есть галера, деньги, экипаж, припасы и место, где ты можешь сбывать добычу. Перед тобой и твоими братьями, господин барон, море, а с другой стороны Данце – океан. Дерзайте! Атакуйте островные группы архипелага Ташин-Йох. Топите врагов, захватывайте корабли и города. Вгрызайтесь в сушу, расширяйтесь и становитесь настоящими морскими баронами. Мысль моя ясна?

– Вполне.

– И что ты скажешь?

– Надо бы с братьями посоветоваться.

– Нет. Ответ нужен прямо сейчас.

– Хорошо. Мы принимаем решение графа Ройхо.

– Вот и отлично. Собирайтесь, думайте, советуйтесь, набирайте бойцов и отправляйтесь на остров Бахче.

– Почему именно туда?

– Хм! – снова, уже в третий раз, Уркварт покосился в пустой угол и ответил: – Есть верные сведения, что сегодня в ночь на этот остров обрушится сильнейший ураган, который наверняка перетопит часть тамошнего флота вместе с экипажами. Значит, воинов там будет немного, и ваша эскадра в полтора-два десятка галер сможет не только захватить Бахче, но и удержать его. Дальше будет легче, пришлю вам помощь, разумеется, не бесплатно, а за долю в добыче.

– А это точно?

– Говорю же, сведения про ураган верные, и с подкреплениями не обману. Или ты не веришь своему сюзерену?

– Да верю, верю, – не стал спорить капитан.

– В таком случае – всё? Наши вопросы решены?

– Почти. Официальный документ нужен, в котором по пунктам будет расписано, что мы можем делать и на что рассчитывать.

– Будет вам документ. Каперский патент. Вечером.

– Как скажете.

Барон нахмурился и стал обдумывать предстоящий разговор с братьями, которые, он был уверен, примут условия графа, так как для них всё сложилось неплохо, и деньги остались, и по отличной галере на каждого вышло, и особняки с ними, и титул кое-что давал. Правда, придётся разбираться с рядовыми пиратами и снова собираться в поход. Но это было ожидаемо, и выход в море на охоту планировался ещё на вчерашнем сходе.

Пока Лютвир думал, Ройхо обратился к магу:

– Теперь с вами, шевалье. Сколько за вами чародеев?

– Сорок девять, – ответил Ланн.

– Много. Откуда столько?

– Корабельные маги, а кроме них пять пленных из эскадры Палача и несколько стариков, которые живут в глубине острова.

– И что, все они готовы подчиняться мне?

– Да, если вы не отдадите нас на расправу представителям имперских магических школ и тайным стражникам.

– Однако я потребую кровной клятвы, точно такой же, какую дают капитаны. Вас это не смущает?

– Сейчас нет. Мы понимаем, что империя, в вашем лице, пришла сюда навсегда. Эмигрировать нам не хочется, а у вас, как мы успели увидеть, всё относительно честно. Клятва, служба, оплата. Кроме того, присяга будет от имени новой школы, значит, нам не придётся бросать капитанов, с которыми мы давно работаем.

Ланн настороженно посмотрел на Ройхо, а тот подумал и сказал:

– Всё не так просто, так что теперь уже мне необходимо посоветоваться со своими людьми. Но в принципе я не против того, что на острове будет своя магическая школа. Только на первых порах она должна быть тайной, а все вы будете числиться вольными чародеями вне какой-либо школы.

– Мы это понимаем, и сами заинтересованы в соблюдении секретности, – быстро произнёс чародей.

– Ну, значит, предварительно договорились. Вы собираетесь, выбираете архимага, жрицы вас благословляют, вы клянётесь в верности своему главному чародею, а он от имени школы уже присягает мне. Всё правильно говорю?

– Верно, господин граф.

– А как назовёте свою школу?

– Пока не решили. Возможно, магическая школа «Данце» или «Вайр».

– Неплохо. Но окончательный ответ я дам только вечером.

Граф встал. Лютвир и Ланн последовали его примеру, откланялись и покинули его, а Ройхо, подойдя к окну, сплёл на груди руки, о чём-то крепко задумался и простоял в такой позе минут пять, не меньше. После чего, видимо приняв какое-то важное для себя решение, посмотрел на сидящую в уголке ламию и спросил её:

– Как думаешь, Отири, школа эта не блеф?

– Не похоже.

– А жрицы её благословить смогут?

– Вполне.

– А что насчёт Эшли-Лютвира и Ланна скажешь?

– Им можно верить. По крайней мере, пока.

– Вот и я так думаю. Но ты за ними всё же присмотри. Если надо, привлекай оборотней. Сделаешь?

– Сделаю.

Ройхо кивнул, вернулся за стол, достал из ящика синюю папку с серебряным тиснёным гербом рода Анхо на лицевой стороне, открыл её и погрузился в изучение присланных ему сегодня из имперской столицы бумаг. А ведьма, правильно поняв это как знак того, что граф желает остаться один, тихонько выскользнула в коридор и последовала за «домашним» бароном и его чародеем.

Ламия вышла, и я, отодвинув папку с бумагами в сторону, задумался о событиях этого дня, который ещё даже не перевалил за полдень…

Итак, сегодня последний день весны, 31 лавиренна 1406 года от основания империи Оствер. Я проснулся в семь утра. Настроение было бодрое, и на то имелись причины. Пиратская эскадра, которая бы могла попытаться отбить у меня Данце, разбита. Габриэля Палача я лично в поединке убил, перед всем войском, напоказ, и через это получил немалую толику уважения со стороны ваирских моряков, которых всё больше брал под свой контроль. После чего вернулся в город, принял доклады оставленных в Данце опричников и приступил к осуществлению своих планов.

Вчера состоялись очередные торги трофеями, и я получил ещё пятнадцать миллионов иллиров. И это при всём при том, что через неделю должен был пройти ещё один аукцион. В городе всё было спокойно, местное население понемногу приходило в себя и начинало думать о хлебе насущном и дальнейшем житье-бытье. Северные дружины и домашние бароны герцога Гая вернулись в Изнар. Мой сюзерен и его вассалы получили три миллиона иллиров, свою долю от островных трофеев. Текущие проблемы решались своим чередом, и пару дней назад из замка Ройхо пришло письмо, извещающее, что на родине всё в порядке. Поэтому на сердце у меня было спокойно. Ну и кроме того, минувшей ночью графа Ройхо никто не беспокоил, и я в кои-то веки смог спокойно выспаться. В общем, всё одно к одному. Приведя себя в порядок, я подумал о том, что и жизнь хороша, и жить хорошо, покинул спальню и отправился завтракать.

Однако только я сел за длинный стол в обеденном зале бывшей гильдии купцов, как брат Трори доложил, что в приёмной меня ожидает шевалье Виран Альера, дорогой гость, которого я давно ждал. Естественно, я приказал проводить его ко мне, и встретил старого друга в дверях. Мы пожали друг другу руки, и я обратил внимание на то, что Виран очень бледен, рукопожатие у него слабое, словно он болен, и на нём не униформа капитана гвардии, а обычный наряд столичного дворянина. Прут, перетянутые в поясе широким ремнём, заправленные в сапоги чёрные бриджи и белоснежная шёлковая рубаха. Вкупе с тем, что мой брат доложил о нём как о шевалье, а не как об имперском гвардейце, это наводило на мысли, что в жизни друга произошли перемены, о которых я пока ничего не знал. Пригласив его разделить со мной трапезу, я поймал твёрдый взгляд сокурсника по военному лицею и спросил:

– Что случилось, Виран? У тебя проблемы?

– Да. – Альера кивнул и снял с плеча потёртую армейскую планшетку.

– Рассказывай.