— Есть хорошая мысль, — сказала Ариетта, поглядывая на кроны лесных великанов. — Почему бы нам не организовать охоту на патриту или вегров? Мы можем вылететь на флаере к западному берегу и там разбить на ночь лагерь.
— На эту «хорошую» мысль натолкнул тебя Сашка? — полюбопытствовал Быстров, вспомнив, как полчаса назад Шурыгин о чем-то увлеченно говорил с Ариеттой на краю террасы.
— Мы придумали это вместе. Правда, здорово? Надеюсь, на корабле найдется несколько массимпульных винтовок? — императрица вопросительно дернула бровью.
— На «Тезее» богатый арсенал. Только, девочка моя, — Глеб остановился и повернул ее за руку к себе. — Ты хоть немного представляешь, насколько опасна охота в этих местах? Здесь в достатке иглоухих кенстру. Они нападают мгновенно и не всегда их можно остановить выстрелом «Сататы». А еще ты понимаешь, что ты императрица, и мы не имеем права на самый маленький риск? Поскольку, ты прибыла сюда без охраны и по моей вине, то я целиком отвечаю за твою безопасность. Я не хочу, чтобы до возращения во дворец ты обзавелась даже царапиной.
— Надо же, какая трогательная забота! Может быть, тебя назначить главой Имперской Безопасности вместо зануды-Халгора? — рассмеялась Ариетта. — Хочу напомнить, я выросла в лесах Сприса — местах не менее диких, чем заповедники Таванси. Маленькой девчонкой я не раз убегала от охраны и разгуливала по диким чащам с винтовкой наперевес. И почему ты не заботишься о безопасности Ивалы? Чем я хуже ее? В общем, я решила: мы с Сашкой летим на запад к Цветочным водопадам. А вы с галиянкой, если имеете смелость, присоединитесь к нам.
— Хорошо, — чуть помолчав, сказал землянин. — С собой возьмем Арнольда. Здесь только один флаер?
— В ангаре за техническим корпусом должны быть дежурные машины. Отправляемся на три дня. Второй флаер — верная мысль. Так же нам следует позаботиться о припасах.
— Еще, госпожа императрица… Возможно сейчас не подходящая минута, но я рискну начать разговор, на который меня уполномочил герцог Саолири, — с первых секунд в роли парламентера Глеб почувствовал себя неловко и даже глупо. — Я бы начал его и без просьбы опального герцога. По собственной воле. Потому, что мне не безразлична судьба людей и целых миров, все громче выражающих недовольство. Потому что я не могу спокойно наблюдать за крушением империи, которой я служил столько лет.
— Крушение, здесь неудачное слово, капитан, — в голосе Ариетты послышались стальные нотки. — Настолько неудачное, что оно меня начинает злить. Да, сейчас у нас не все хорошо, не так как во времена Фаолоры, которую мне приводят в пример каждый день. И я это уже не могу слышать! Я наперед знаю, о чем хотел бы говорить Саолири через тебя. Снова о великой пристианской Традиции, о том, что я подрываю основы империи и том, что, позволив новую религию эльвийцев, я разрушу наш мир, вернее, их мир. Я это слышала много раз от него. Я очень долго терпела эти речи. Я даже делала возможные шаги навстречу упрямому герцогу — человеку, который приложил столько усилий, чтобы не допустить меня к власти. Но он слишком далеко зашел.
— Послушай меня, Ариетта, — Быстров встряхнул ее руку. — Саолири во многом прав. Заметь, его полностью поддерживает человек, который сделал очень много, чтобы ты наследовала трон — герцог Ольгер. И с ним много, много умных и влиятельных людей. Не стану скрывать, я разделяю их озабоченность и взгляды на…
— Замолчи! — пристианка приложила ладонь к его губам, резко, почти со шлепком. — И я от тебя не скрою: если бы не герцог Ольгер, я бы давно подавила мятеж, начавшийся с Мрилиона! Я должна испытывать благодарность к Ольгеру, но всякая благодарность имеет границы. Не я, а твои «умные и влиятельные люди» ведут империю к гибели. Они пытаются растащить ее на части: кто якобы для сохранения ветхих традиций, кто из ненависти к Детям Алоны, а кто из личной корысти — и таких большинство.
— Извини, за то, что я сейчас скажу, — Глеб неторопливо прикурил.
Императрица не сводила с него глаз, ставших свинцово-серыми.
— Ты целиком попала под влияние Детей Алоны. Теперь они управляют империей, а не ты, и не пристианцы. Те достойные люди из высокородного окружения Фаолоры, которые остались с тобой, еще пытаются сохранить прежний мир, но их становятся все меньше. Они отходят от дел или улетают подальше от Присты. Ты знаешь, что я говорю правду. Очень скоро наступит время, когда от мира твоей матери, мира твоих предков и твоего народа, все еще верящего тебе, не останется ничего, и всем здесь будешь управлять уже не ты, а Каилин и верховные жрецы Алоны. Может быть еще кто-то, о ком ты даже не подозреваешь. Ты хоть понимаешь, что встреча Каилина и Фаолоры, была не случайна? Понимаешь, что ты — ребенок не их любви, а очень темного заговора, масштабов которого мы еще не осознаем?
— Не смей говорить так! — вскричала Ариетта.
— А кто тебе это скажет, как не я? Остальным запрещено обсуждать эту тему. Пойми еще одну важную вещь: твоя мать прятала тебя потому, что на это были очень серьезные причины. Они не только в твоих спонтанных превращениях.
— Мать не любила меня. А кроме матери, у меня есть еще и отец, — резко возразила пристианка. — Он и Дети Алоны помогли мне наследовать империю, так же как ты и герцог Ольгер.
— Только знаешь, в чем разница? Ни герцог Ольгер, ни тем более я никогда ничего не попросим у тебя за эту скромную услугу, — Быстров с шумом выдохнул дым. — А эльвийцы посадили тебя на трон отнюдь не для восстановления справедливого наследия.
— Но я не могу игнорировать их! — Ариетта сжала кулаки и отвернулась к саду, где прогуливались Ивала и Шурыгин. — Я им обязана! С ними наша империя становится сильнее. Ты не представляешь, какая сила на их стороне!
— И за эту силу ты готова отвернуться от собственного народа? — Глеб отбросил сигарету, не докурив до половины.
— Я больше не хочу говорить об этом. Все! Хватит! — Ариетта притопнула, сминая кустик травы. — И в ближайшие дни ни слова о эльвийцах и нашей империи! Если тебе так хочется угодить Саолири, вернемся к его интересам во дворце. Может быть, ты для него что-то и выторгуешь. Но сразу предупреждаю: я не склонна делать подарки людям, предавшим меня.
— Насколько мне известно, за орбитой Глэври собрано три ударных эскадры, с ними линкор «Дивэлэн», десантные корабли и звездолеты эльвийцев. Они готовы к атаке Мрилиона, — процедил Быстров, уже не глядя императрице в глаза. — Время для мирного разрешения конфликта остается мало. А может, его нет вовсе.
— Ты хорошо информирован, капитан Быстров. Можешь быть спокоен: без моего приказа они не двинуться с места. Очень прошу: хватит на сегодня дурацкой политики. Ты мне, итак, сильно испортил настроение, — не дожидаясь его, она пошла в сторону коттеджа.
— Прости, — пробормотал Глеб и направился за ней следом.
Ариетта шла так быстро, что за поворотом аллеи он упустил ее из вида. Заметил лишь позже, сокращавшей дорогу между подстриженных пирамидками кустов. Землянин не стал спешить, задержался возле ряда стеклянных статуй, неторопливо перешел мостиком через ручей и направился к Ивале.
— Догадываюсь, вы с ней поскандалили, — сказала галиянка, встречая его у ступеней беседки.
— Нет. Всего лишь поговорили о современном состоянии дел империи, — ответил Глеб. — Надо признать, неудачно поговорили. А где господин Шурыгин?
— Там, — Ваала указала в сторону посадочной площадки, где стоял «Тезей» и темно-синяя лодочка флаера. — Пошли обсуждать условия предстоящей охоты на патриту. Если еще не знаешь, отправляемся на три дня. Ариетта сетовала, что в нашем арсенале нет копий. Охотится на патриту с винтовкой выше ее достоинства. Она точно свихнулась вместе с Шурыгиным.
— Лучше их не оставлять вдвоем, иначе они решат выйти на патриту с голыми руками. Идем, — Быстров взял ее за локоть.
— Есть еще новости, — галиянка хитро усмехнулась. — На твой браслет не было вызовов за последний час?
— Нет, — Глеб нажал управляющую пластину и взглянул на дисплей. — К счастью, нет.
