Глеб видел без нее: на прежде пустом поле обозначились две оранжевые точки.
— Они появились ниоткуда! — галиянка была убеждена, что этих радарных меток не существовало мгновение назад.
— Они вынырнули из океана, — пояснил Быстров. — Обычные глейсы-амфибии. Почти обычные. У меня подозрение, что в них агенты «Холодной Звезды». Спешат, конечно, на встречу с Шурыгиным.
Он резко изменил вектор тяги.
— Теперь мы знаем направление. Весь вопрос: кто быстрее.
Рассекая атмосферу, «Тезей» набрал орбитальную скорость за несколько секунд. Только мастерство капитана, удерживало звездолет низко над землей.
— Товарищ Ивала, — произнес Глеб хрипловатым от перегрузки голосом. — Давай-ка, в арсенал. Вооружайся. Возможно, придется пострелять.
Слово «пострелять» вызвало у галиянки прилив энтузиазма. Она вскочила с кресла и, бросилась из рубки, превозмогая немалое ускорение.
Беглый флаер Быстров засек километрах в двадцати от западного побережья. Машина лежала у края поляны, едва заметная за кронами огромных деревьев. Оба глейса, не слишком маневренных в атмосфере, зависли недалеко от флаера. «Тезей» приближался к ним, волоча огненный хвост разогретого до плазмы воздуха и сотрясая округу сумасшедшим грохотом. Нерасторопные амфибии Глеб мог уничтожить одним выстрелом гиперионной пушки, однако он не был абсолютно уверен, что в них агенты «Холодной Звезды», поэтому медлил. Лишь когда дистанция сократилась до километра, и глейсы почти коснулись земли, Быстров решился использовать гравитационный щит, сузив активный сегмент до минимума. Удар невидимой силы отбросил одну из машин с поляны; она полетела, кувыркаясь, ломая подлесок куда-то далеко. Вторую амфибию бросило вниз и вдавило в землю так, что она увязла в грунте по красный ободок.
Рубку наполнил прерывистый писк, замигал индикатор передатчика. Судя по параметрам запроса, вызывали с пула планетарной безопасности. Глеб не ответил. Не ответил он и на сигнал от Халгора, поступивший на личный браслет. Отдав управление автопилоту, землянин указал место посадки в ста двадцати метрах от флаера и побежал к шлюзам. Ивала и Арнольд дожидались у открытой двери, одетые в черный лоснящийся неокомпозит, готовя к бою винтовки. Кроме изящной «Сататы» андроид вооружился громоздким «Пири–1612» и, не скрывая удовольствия, поглядывал на титановый корпус несущего смерть монстра.
— Мы готовы, кэп! — отрапортовал Арнольд. — Можете положиться на меня. Всех разделаем под орех.
— Прошу аккуратности. Особой аккуратности! Не зацепите Шурыгина и Ариетту! — предупредил Глеб, хватая масс-импульсную винтовку.
— Броню надень! — Ивала дернула его за рукав, пытаясь остановить.
— Нет времени! — Быстров шагнул к люку.
Ребристая лента трапа выехала только на половину, и пришлось прыгать рядом с опорой в кусты. В прыжке Глеб успел заметить, что из увязнувшего глейса выбралось двое, разбив пластик откидного колпака. Шурыгин стоял, не скрываясь, во весь рост недалеко от флаера. Возле ног землянина в темно-зеленой траве лежала Ариетта.
Первый выстрел раздался, когда Ивала выглянула из люка. Плевок плазмы лизнул корпус звездолета над головой галиянки и растаял с грозным шипением.
— Позвольте, дорогой товарищ Ивала, — оттеснив галиянку, Арнольд навел «Пири–1612» на цель и дернул пусковой рычаг.
Жирно-багровый пунктир прошелся перед глейсом, снося кусты, выжигая глубокие воронки в земле. В ответ андроида хлестнуло строенным выстрелом из масс-импульсника, броня на груди робота лопнула, из-под нее взметнулся фонтанчик искусственной плоти. Ивала успела проскочить между стенкой и правым боком Арнольда. Почти не касаясь трапа, она скатилась вниз и замерла возле Быстрова. Совершая маленькое мщение за разорванную броню и грудь, Арнольд палил из «Пири». На этот раз багровый пунктир лег точнее, задел машину-амфибию, срезая ее правое крыло, ударил в кабину и техотсек. Через секунду глейс превратился в лепешку оплавленного металла.
Шурыгин, стоявший до сих пор истуканом, выхватил парализатор и начал стрелять куда-то в сторону леса.
— На землю, мать твою! — закричал ему Быстров, высунувшись из кустов.
Над капитаном с ворчанием пронесся плазменный сгусток. От второго загорелись ветки под опорой звездолета.
— Вали его! Мордой вниз и чтоб не дергался! — бросил Глеб Ивале. — И Ариетта на твоей совести!
Вскочив на ноги, галиянка выстрелила в сторону качнувшегося в дыму силуэта, и бросилась к Сашке короткими перебежками. Арнольд продолжал нещадно палить из «Пири-1612», не выискивая цели, просто направив ствол в лес.
Раньше, чем Ивала добежала до Шурыгина, Глеб добрался к краю зарослей. Отсюда он мог разглядеть пространство возле догоравших останков амфибии. Человек, стрелявший из плазмомета, попался ему на прицел первым, и землянин очень ласково нажал на спуск. Мощный шлепок «Сататы» оторвал незнакомцу плечо. Второй выстрел, пришедшийся в живот, был, пожалуй, лишним. Быстрову оставалось как можно скорее найти последнего из живых экипажа амфибии, пока тот в отчаянье не совершил непоправимое: не убил Ариетту.
Шурыгин сразу не понял, что перед ним возникла Ивала. Он лишь увидел стремительную фигуру в черном, выросшую в пяти шагах от него. Направил на нее парализатор, но мгновеньем раньше, чем палец нажал пусковой сенсор, Сашка получил сокрушительный удар пяткой в челюсть. Рука землянина взметнулась вверх, беспомощно выпуская оружие. Сам он хрипло охнул и упал наземь.
— Сукин пес! — вскричала Ивала, откинув щиток шлема. — Как ты мог!
Она прыгнула на него сверху, оседлала его и начала беспощадно бить ладонью по лицу, приговаривая ругательства на галиянском и всхлипывая.
Где-то справа раздались частые щелчки масс-импульсного оружия. Ваала не видела, как Быстров нашел последнего бойца из амфибии, не видела короткой перестрелки между ними — на ее глаза крупными каплями набегали слезы. Лишь вспомнив об императрице, она оставила Шурыгина, вскочила на ноги и подошла к распростертому на траве телу. Веки Ариетты вздрогнули, она шевельнулась и снова замерла, бледная, будто мертвая.
— Васильевич, что я наделал? — проговорил Шурыгин, медленно повернув голову к подбежавшему Быстрову.
— А ты не понимаешь, что наделал! — вскричала Ваала. — Ты погубил всех нас. Ты развязал войну! Ту самую, которую мы пытались предотвратить!
— Я не хотел в нее стрелять! Ивала, дорогая, поверь! — Сашка обтер кровь, смешанную со слюной на губах. — Васильевич, клянусь! Я не хотел стрелять! Рука сама за парализатор. Хвать его! И дальше кошмар. Я ничего толком не помню. Помню флаер, как мы летим словно во сне, летим в зеленом тумане. Летим… на итаа три семь семьсот два, саен девять девять триста семь ноль. Цифры, цифры! Скорее, скорее, чтобы успеть…
Глеб присел рядом с ним на корточки, всматриваясь в черные точки его зрачков. Потом произнес:
— Ясно, Сань. Они тебя обработали.
— Думаешь, у него имплантат? — обернулась галиянка.
— Думаю, у него преобразована часть мозга в мента-командный блок. Имплантат — слишком просто. И мы могли его обнаружить сканированием. Милько бы не пошли на такой риск. Им нужна была гарантия, — Глеб встал, прижав к груди винтовку, и скомандовал Шурыгину: — Ну-ка ступай в корабль. Шагом марш! В каюту и не высовывайся!
— Иду, — Шурыгин стал на четвереньки и поднял взгляд к галиянке. — Ивала, прости!
— Шагом марш! — Ивала топнула ногой. — Что делаем с императрицей? — обратилась она к Быстрову. — Нужно скорее решать! Скорее, Глеб! Скорее!
— Действительно, скорее. Сейчас здесь будет вся королевская рать, — капитан вскинул голову к фиолетово-синему небу, где вот-вот могли появиться флаеры и катера Имперской Безопасности. — Но решения нет. Оставить ее здесь и улететь нельзя: в лесу могли прятаться агенты со второго глейса.
— И взять на «Тезей» нельзя, — огрызнулась Ивала. — Тогда все доводы будут против нас.
— Они и так все против нас, — Глеб шагнул к Ариетте и замер.
Она снова шевельнулась, открыла глаза — в них тяжелыми свинцовыми волнами перекатывалась злость. Вдруг императрицу начало трясти. Сначала задрожали кончики пальцев и ноги. Затем все тело забилось в частых судорогах. Мышцы на руках, шее и лице сжимались в тугие узлы. Вокруг нее затлело бледно-розовое свечение.
