А я задумался. По понятным причинам, умирать во цвете лет не хотелось. Становиться марионеткой желания было едва ли не меньше. Не для того я ушёл на вольные хлеба, чтобы закончить так! Мне же предлагали на словах вполне приемлемую альтернативу служить добровольно, сохранив свой разум. Да, пришельцу из имматериума, но всё же. К тому же, хоть его методы вербовки были до ужаса топорны, план он предлагал вполне рабочий. Этот «турист» вполне успешно подчинял себе людей псионикой так тонко, что я даже не смог четко ощутить воздействие, лишь его голос показался мне слишком приятным. Да что говорить, даже наглухо закрыв свой разум, я не уверен, что на него не воздействуют. Вероятно, детекторы тоже ничего не улавливают, а значит, у него и правда есть все шансы подчинить себе политические элиты человечества за жизнь одного поколения, а может и быстрее. Кого прямо, кого косвенно, кого как меня — обещанием власти и долгой жизни. Тому, кто меняет тела людей по своей прихоти, последнее наверняка по силам. К тому же в этой самой «аватаре» его возможности без сомнения возрастут, иначе бы ползучий гад не заморачивался. Сейчас он без труда располагает к себе людей, избрав путь контроля и не став отращивать когтей и рогов, в ней наверняка все будут и вовсе писаться от восторга при виде невероятного совершенства формы и содержания, про псионические возможности и говорить нечего. Особенно, если он уже сейчас заранее обрабатывает сонное тело и так с выдающимся потенциалом. И это существо, кем бы оно ни было, имеет шансы привести человечество к успеху. В материальном мире мы и так весьма конкурентоспособны, а гостям из-за кромки «турист» уж постарается дать отворот-поворот просто ради своей собственной выгоды. Что до мании величия и желания быть живым богом, то я и среди людей таких без труда найду, а в истории порыться, так вообще мрак… Фараоны Египта, доменусы Рима и правители индейцев Южной Америки не дадут соврать.
Но всегда есть «но». Стелет он мягко, да как бы не пришлось жёстко спать. Верить «демонам» — дело не из умных, сдаётся мне, эта часть человеческого фольклора имеет под собой довольно веские основания. Кто поручится, что весь его интерес ко мне не основан на том, что я его однажды лишил материальной оболочки? Что, если просто моей смерти или подчинения мало, что, если он хочет более полной победы? Сделать врага не рабом или трупом, а добровольным вечным прислужником… Кто вообще поймёт логику существ из имматериума и что у них на уме? Может действительно та драка со мной его привела в восторг. Но альтернативой согласию, тем не менее, остаются как раз рабство или смерть. И я уже вижу, что владелец мясного костюмчика за столом начинает терять терпение.
— Итак? — улыбнулся мой визави.
Я облизнул пересохшие от волнения губы, но прежде, чем ответил, из динамика раздался вой тревожной сирены, а пол под нами слегка содрогнулся, донеслось чуть слышное эхо взрыва. Что ж, если вселенная может подавать знаки, то это, вероятно, один из них. Я резко ударил псионикой, прекращая работу электроники вокруг, и вскочил со стула, пробивая локтем в кадык лжепрокурора за своей спиной, как наиболее уязвимого противника, а потом выхватил дубинку из руки владельца брони, которая вдруг начала не помогать, а мешать ему двигаться. Навороченная дверь заблокирована, вручную её откроют не сразу, а значит, у меня есть шансы порешить «туриста» с охранником, а потом заблокировать проход телекинезом. И надеяться, что на комплекс напали, а не произошёл взрыв неведомо чего в какой-нибудь лаборатории. И что я смогу отсидеться тут до прихода штурмующих. Были б они ещё друзьями, а не врагами… Будет обидно, если пристрелят или в другую тюрьму переведут.
Глава 33
О своем былом ни слова
Ненависть мешая с кровью
Наносишь врагу удар
Все получит победивший
Проигравший станет лишним
Так было и есть всегда
Бои без правил — ни жалости, ни игры
Бои без правил — разбитые в кровь миры
Убей свой страх, дерись как лев
Храни в себе голодный гнев
Пока ты жив — никто не справится с тобой!
За шагом шаг, все ближе край
Смотри вперед, не отступай!
Бросайся в бой и побеждай любой ценой!
Ария. Бои без правил
Молодой человек в прокурорской форме упал на спину, задыхаясь, и похоже думал не о том, чтобы сорвать с пояса пистолет, а просто схватился в последние секунды своей жизни за горло. Это ожидаемо показало низкую подготовку юноши… Хотя, возможно, выстрелить бы он и не смог, на многом оружии в режимных учреждениях есть электронные системы идентификации, чтобы никто, кроме владельца, не смог им воспользоваться. Неработающая начинка не смогла бы разблокировать механизм пистолета. Ну да и чёрт с ним.
Охранник был выведен из строя мной так же легко, что заставляло напрягаться в ожидании подвоха. Просто псионический удар по мозгу и всё. Броня, которую не пробьёшь дубинкой, предназначенной для вколачивания дисциплины в узников тюремных робах, стала гробом для мертвеца. Откровенно говоря, ожидал, что будет сложнее. Что охранник окажется «изменённым», как те двое бойцов, которых мы с абордажниками с Зоркого встретили на Кломари. Но ни запредельной физической силой с живучестью, ни защитой от энергии имматериума, противник не смог похвастаться. И это было чертовски странно. «Турист» не хотел держать таких рядом с собой, чтобы уродцы не бросали тень на его авторитет среди нового подвида фанатиков? Мне просто повезло? Последнее — очень навряд ли.
— Впечатляюще, как в… — ждать, что мне скажет противник поднимаясь из-за стола, я не стал. Пусть в голодрамах герои со злодеями ведут долгие пафосные диалоги во время боя. В реальности так не бывает. Можешь ударить врага — ударь. Можешь убить — убей. Время разговоров может быть до боя, когда ты тянешь время, чтобы подготовиться, или ожидаешь подкрепления. Можно сказать пару слов после боя трупу, когда враг уже мертв и не выкинет сюрпризов. Если поступаешь иначе, то быстро перейдёшь из категории живых в категорию мёртвых и лично выяснишь, что бывает с душами по ту сторону кромки.
Я на тот свет не торопился, а потому напитал псионикой своё тело, как когда-то проснувшись в бетонной коробке камеры, будучи ребёнком, и разорвал кандалы, как давным-давно порвал ремни, державшие моё тело на койке. После чего со всей дури ударил ногой по столу, чтобы использовать его как снаряд и сбить противника с ног, а в следующею секунду прыгнул вперёд сам. И отлетел в противоположную сторону, приложившись спиной и затылком о стену.
Мой противник ударом кулака сверху припечатал стол к полу и долбанул меня псионикой. Только располагающая улыбка на хищный оскал сменилась. Может, данный мясной костюмчик и не был заточен под прямой бой, как предыдущий на Земле с клыками, рогами и прочим, но слабым, беззащитным вместилищем точно не был.
Человеческий боевой псионик — опасный противник. Нам всегда доставались лучшие снаряжения и доспехи. Но главным оружием всегда были люди. Мы сильны, даже способны чисто на своих физических данных поспорить с врагом в доспехе с могучими сервоприводами. Мы быстры, не каждый враг даже просто способен уследить за нашими движениями. В том числе и из-за этого мы нередко предпочитаем ближний бой. Псионический щит может защитить от большинства видов лёгкого оружия, а быстро развернуть что-то на станине в нашу сторону — тяжело, ведь мы не стоим на месте, к тому же закрываемся телами врагов, которых режем в ближнем бою. Не у всякого врага хватит духу стрелять в своих товарищей в надежде зацепить вёрткого противника. Но сейчас передо мной был не обычный враг, а некто, не уступающий мне способностями, скорее наоборот. Из всех положительных сторон можно было выделить только то, что он не в броне, как и я сам. Иначе, утратив эффект неожиданности, уже можно было бы начать самовыпил, чтобы не стать рабом и марионеткой. Но шансы на победу всё же есть.
