— Ну, что встал? — донёсся до меня голос старика, идущего в сторону навеса с дровами. — Начинай дрова колоть, а я пока баню растоплю.
Услышав подобное отношение, я хотел было ответить старику. Но, вспомнив, что он вытащил меня и дал кров, замолчал.
Плати добром за добро, а злом — за зло.
Не говоря ни слова, я подошёл к колоде и взял массивный топор, прислонённый к ней. Во всяком случае, я попытался его взять.
Из-за дикой усталости и недавнего восстановления с помощью печатей, мои кости буквально трещали от натуги, а мышцы разрывались.
— Все городские молодые такие щуплые, как ты? — спросил старик, встав рядом со мной и смотря на мои потуги.
— Вы вроде бы собирались баню топить, — холодно произнёс я, посмотрев в глаза старику и машинально выпустив на долю мгновения давление Жнеца.
Но вместо того, чтобы побледнеть, он лишь отчётливо хмыкнул в свою седую бороду, а я в удивлении приподнял брови. На моей памяти такое впервые, чтобы кто-то выдерживал давление Жнеца и даже не почесался.
— Всё таки, я не ошибся… — заинтересованно пробормотал он и, дополнив… — Коли дрова. Разговор потом держать будем. — … двинулся в сторону бани.
— Как ваше имя? — бросил я ему в спину, заставив остановится и коротко повернуться ко мне.
— Зови меня — Борей. — ответил он и продолжил путь.
Борей? Это что за имя такое?
Впрочем, без разницы.
Подставив полешко на колоду, я крепко сжал челюсть и поднял топор.
Жнец, убивающий людей и спасающий дев от похитителей. Кто бы мог подумать, что мне придётся колоть дрова для бани и для старика, который хотел меня убить.
— Тоже меня, каламбур! — тяжело выдохнул я, расколов полено на две части и ощутив, как мышцы заскрипели от натуги.
Дав себе несколько секунд перерыва, я поставил очередное дерево и вновь поднял топор.
Надеюсь, старик покажет мне, как добраться до Москвы, а то я застряну здесь надолго.
Расколов полено, я потянулся за ещё одним, как вдруг мои инстинкты буквально взорвались опасностью, исходящей сзади!
Мигом обернувшись и перехватив топор одной рукой, даже не почувствовав его вес, я увидел за забором огромного чёрного медведя. Сквозь его густой мех, на мощных лапах виднелись длинные шрамы, а с пасти, на землю падали редкие капли слюней.
— Твою же ж… — пробормотал я, понимая, что если эта махина решит сюда ворваться, то меня хватит лишь на несколько печатей, не больше.
Да что там печати! Старика тоже придётся спасать! Он меня вытащил и помог, бросать его не вариант!
Вздохнув, я сжал рукоять топора и сделал шаг в сторону медведя, наклонившего голову вбок и смотрящего на меня с любопытством. Во всяком случае, так я думал, видя его звериные глаза.
Но только я сдвинулся, дверь бани открылась и из неё показалась голова Борея.
— Пришёл всё таки, мохнатый! — громко и мощно крикнул он, на что медведь издал рёв, распугав птиц. — Ну так, не стой на пороге, заходи! — махнул рукой старик.
Вы когда-нибудь видели, как медведь открывает калитку? Я, никогда… До этого момента.
Поддев когтем железный крючок, он вальяжно прошёл на территорию дома и двинулся ко мне.
Сжав топор в руке, я стоял на месте и краем глаза видел, что Борей наблюдает за мной, будто оценивая.
Думаешь, что я буду бежать от этого медведя, старик? Ошибаешься.
Подойдя, медведь навис надо мной и стал нюхать. Его горячее дыхание обдавало моё спокойное и собранное лицо, а нос почувствовал запах рыбы.
Несколько секунд длилось сие действо, пока мохнатый не прекратил меня нюхать и не выставил вперёд мощную лапу с когтями, попутно издал утробный рык.
— У вас городских непринято знакомиться? — услышал я вопрос Борея, продолжая смотреть на медведя и недоумевать.
— Это… Он со мной знакомиться? — медленно повернулся я к старику и увидел на его лице кривую ухмылку, а после, короткий кивок.
— А-а… Эм… Виктор, — пожал я лапу медведя, на что тот вновь издал утробное рычание и убрал свою конечностью обратно.
— Заходи, мохнатый, — обратился старик к медведю. — Сейчас молодой дрова наколет и баня будет готова. Твою бадью я уже налил.
Тихо прорычав, медведь в одно мгновенье уменьшился в размерах и завалился в открытую дверь бани, пройдя за стариком.
— Может я всё ещё сплю? — тихо спросил я сам себя, не понимая, что только что видел.
Посмотрев на топор в своей руке, я покачал головой, ощутив боль мигрени и поморщившись.
Подойдя к колоде и поставив полешку, я поднял топор и, резко опустив его, произнёс единственные слова:
— Интересно… Насколько я здесь застрял…
Глава 18
Закончив с рубкой дров, я тяжело вздохнул и, положив топор на землю, опустился на колоду, не заботясь тем, что она покрыта щепками и древесными ошмётками.
Рубашка промокла от пота, который теперь можно просто выжимать. Всё лицо было покрыто влагой, стекающей с моего подбородка большими каплями.
Грудь и горло горели из-за недостатка воздуха, сердце билось подобно барабану, отдаваясь пульсацией крови в висках.
После восстановления, я был слишком слаб для подобной работы, но и отказаться от неё не мог. В своих прошлых жизнях, я часто сталкивался с таким понятием, как закон Гостеприимства. Да, Борей не говорил напрямую, что я его гость. Но он дал мне кров и постель, попутно омыв и переодев. Кем бы я был, если бы отказался помочь ему?
Я не знаю, сколько часов я колол эти клятые дрова, но за это время из бани так никто и не появился. Казалось бы, что старик и медведь пропали с концами, но выходящий из трубы дым, говорил об обратном.
Закрыв глаза, я подставил лицо лёгкому ветру, обдуваемому моё уставшее тело.
Уставшее… Скорее слабое. Печати, что я использовал в прошлых боях. Их было ничтожно малое количество. Обладай я таким же резервом печатей в мире Карпова, то не выполнил бы задание Смерти.
Вот только, я больше рассуждаю о том, что моё тело слабо, но ничего с этим не делаю. Тренировки с Кардески и мои собственные, не дают более никакого результата. Я остановился, как говорится: На плато.
Что это значит? А то, что мне нужно нечто большее, чем просто тренировки. Даже та боль, через которую я прошёл на берегу озера не открыла новой печати. Мне нужна опасность. Нужен бой на грани и за гранью. Бой, где моя жизнь будет висеть на волоске.
Вот только, где мне взять его? Как вариант в одиночку пойти штурмовать укрепленные предприятия боссов Семи Колец. Но это было бы глупым поступком. Одно дело использовать безумие и горячку боя на пользу, другое — бездумно прыгать в пропасть.
Слушая щебетание птиц и журчащий ручей неподалёку, я посмотрел на свои трясущиеся руки. Вены, наполненные кровью, набухли под кожей. Волосы предплечий пропитались потом, а подушечки ладоней были стёсаны, оголяя мясо и кровь.
Сжав кулаки добела, я поднялся с колоды и, сняв с себя мокрую рубашку, положив её на землю.
Вновь взяв полено и поставив его, я поднял топор.
Я чувствовал, как мышцы скрепят от натуги и усталости. Тело желало вернуться в кровать, но я знал, что это лишь иллюзия.
Мышцы не знают, что они выдохлись. Руки не понимают, что такое боль. Спина не чувствует, что она затекла и может в любую секунду не разогнуться.
Лишь разум определяет тот порог, который человек сам себе поставит.
Подняв топор над головой, я крепко сжал челюсть и, вложив всего себя, ударил.
Полено разлетелось на две части. Щепки и кора полетели во все стороны. Тяжёлое дыхание вырвалось из моей груди.
— Ещё раз. — хрипло произнёс я, понимая, что этой колкой дров я ничего не добьюсь, но мне было всё равно.
Взяв очередное полено и поставив его, я занёс топор, ощутив, как руки, спину и ноги пронзила боль. На мигрень я уже даже не обращал внимание.
На инстинктах, я хотел отбросить топор и создать печати Регенерации. Но быстро поборол этот порыв.
— Г-ра! — рыкнул я, опустив топор и подняв лёгкий порыв ветра, разрубил полено. Вот только, теперь лезвие на добрую половину застряло в колоде.
