— Клянусь капитан, мы не трусы, — наконец, Нильсем нашёл в себе силы нарушить молчание. — Мы похоронили, что смогли, собрали вещи и спустились в низину, поставили барьер. Думали переждать там до вашего возвращения… Вот только к вечеру я сам их увидел — призраков. Точно таких, как описывал Бальдо.
— Померещилось тебе, сотник, — Вильён равнодушно поковырял землю острым носком сапога. — Этот холм кого угодно заставит разумом свихнуться.
— Я тоже их видел, — неожиданно возразил Анор. — Двое, какой-то старик без лица и женщина с бесцветными глазами, и рука в лубках, как если бы ей её сломали. Через барьер прошли, как будто его и не было вовсе.
— Вот оттого и говорю, что примерещилось вам.
— Было это на самом деле или нет, — Нильсем мотнул головой, будто хотел вытряхнуть видение из головы, — но к тому времени Бальдо нас уже научил, к чему идёт дело. Долго не думал, приказал сниматься и выдвигаться за тобой.
Сотник замолчал, стиснув зубы и выжидательно разглядывая Эйдона, как если бы ждал от капитана какого-то решения. Тот не стал испытывать его терпение.
— Вельменно не требуют от нас невозможного, так что решение верное. Впрочем, как убедились мы с Мартоном, Шепчущий лес ничуть не безопаснее Сальвийского холма. А как вы прошли через болото? И как вообще поняли, что нужно двигаться в сторону Формо?
С мрачного лица Нильсема сошла тень, и когда он ответил, голос его вновь наполнился силой:
— А что с болотом, капитан? Топь, как топь, мало их, что ли, было? Но как вышли аккурат на вашу стоянку не спрашивай — загадка это. Но вышли так ровно, будто вело нас что-то.
Эйдон поймал на себе многозначительный взгляд Мартона. Тот факт, что гвардейцы свободно прошли через трясину, красноречивее всего говорил, что обитающих на болоте рах действительно покинул насиженное место.
— Ну а то, что идти нужно было в Формо, — вновь раздался бас Анора, — Так это сразу понятно было, ведь туда мы с самого начала и направлялись. Да и с чего бы вам двигаться на запад, к Великим горам?
«И верно», — согласился Эйдон. В целом, из рассказа своих гвардейцев он не узнал ничего нового, но теперь хотя бы ему больше не придётся гадать о том, куда направляться, когда они разберутся с убийствами в Формо. Вспомнив об этом, он вновь потянулся за трубкой — с этим делом нужно было покончить как можно скорее.
— Кстати, Нильсем, — обратился он к сотнику. — А вы случаем не забыли охранные амулеты?
— Мы бы голову скорее забыли, в таком-то месте. Один набор у нас был, ещё один забрали с холма. А что?
Однако ответить Эйдон не успел. Двери крепости отворились и на крыльце появилась тёмноволосая девушка в практичном дорожном костюме и ножом, лихо заткнутом за пояс.
— Это она, что ли? Вроде, ничего особенного, — Вильён сощурился, разглядывая Кирис оценивающим взглядом.
«Надеюсь, ты не потащила с собой свою спутницу?» — с надеждой поднял на неё глаза Эйдон. Он так и не решил, стоит ли рассказывать своим людям всю правду о том, что произошло в Шепчущем лесу.
Однако его надежды с дребезгом разбились, когда следом за Кирис из дверей вышла девушка в тёмно-синем платье с богато расшитым передником и с вместительной корзинкой в руках. Теперь можно было не сомневаться, что вельменно будет где-то рядом: Инара уже не раз успела продемонстрировать, что относится к своим обязанностям с пугающей серьёзностью, а значит так просто свою госпожу не оставит. Через мгновение подозрения Эйдона полностью подтвердились, и на крыльце с невероятным достоинством показалась и светловолосая аристократка, облачённая в тёмно-зелёный бархат. Она ненадолго замерла, чуть склонив голову к плечу и сложив холёные руки на животе; лицо приняло спокойное и совершенно непроницаемое выражение; зелёные глаза сияли на солнце так ярко, словно светились тёплым внутренним светом.
— Менно, — пару мгновений спустя поражённо выдохнул Вильён, и гвардейцы, словно приняв это слово за команду, одновременно склонились в поклоне.
— Откуда? — прошептал Нильсем.
— Сейчас никаких вопросов, — не разжимая челюстей, предупредил их Эйдон.
Между тем Кирис, которую, похоже, нисколько не тронула торжественность момента, принялась с помощью знаков и пары знакомых ей слов объяснять что-то Инаре.
— Никак языка нашего не знает, — Анор пытался говорить как можно тише, но его голос всё равно прогудел несколько громче, чем следовало. Вельменно обменялась с Кирис парой слов и, осторожно придерживая юбку рукой, принялась спускаться по ступеням.
— Мы закончили, капитан. Вы можете приступать, — объявила она, остановившись рядом с Эйдоном.
— Начнём незамедлительно, госпожа.
Вельменно качнула подбородком и заинтересованно, насколько её неподвижное лицо вообще могло выражать эмоции, обернулась к гвардейцам.
— Это те люди, о которых докладывали ополченцы?
С этими словами она неторопливо обвела гвардейцев взглядом, словно в поисках среди них старшего, пока, наконец, не задержавшись на Нильсеме чуть дольше, на остальных. Тот с готовностью отрапортовал:
— Нильсем Ль-Дален, госпожа. Сотник гвардии Его Величества Геррана II, к вашим услугам.
— Ль-Дален, — к удивлению Эйдона, вельменно на миг задумалась, а затем едва заметно качнула головой. — Мне знакома эта семья. На ваши плечи возложено непростое дело.
— Польщён, госпожа, и смею заверить: семья Ль-Дален с честью исполняет поручение, данное вельменно Шенье.
— Три века службы без нареканий — долгий срок. Я бы хотела, чтобы все младшие семьи были похожи на вас.
«Почти три с половиной века назад. Ты не могла этого не знать; выходит, это не ошибка, видимо, для тебя действительно прошло около трёхсот лет», — размышлял Эйдон, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать потирать руки от возбуждения. Теперь, если потребуется прояснить историю этого призрака, он знал, откуда начать поиски.
— Могу я узнать ваше имя, госпожа? — самым светским тоном поинтересовался Нильсем. Вежливость требовала ответной похвалы в адрес семьи вельменно.
— Я не могу его назвать.
Эйдон на миг прикрыл глаза, прекрасно отдавая себе отчёт, насколько серьёзно светловолосая вельменно отошла от норм этикета. Обычно в их сословии имена называли охотно и с нескрываемой гордостью, а потому, чтобы пересчитать причины для отказа, хватило бы и пальцев одной руки — и ни одна из них не предвещала ничего хорошего.
— Тебе не следует чувствовать себя оскорблённым, — добавила она, когда Нильсем скосил взгляд в сторону товарищей, будто обращаясь к ним с немым вопросом.
Сотник, у которого не было особого выбора, вновь склонился в низком поклоне. Краем глаза Эйдон заметил его напряжённое лицо и поджатые губы, и даже успел посочувствовать своему подчинённому прежде, чем вельменно обратила внимание уже на него:
— До заката осталось меньше двух часов, капитан. Ты рассчитываешь на помощь этих людей?
Эйдон ответил без колебаний:
— Это верные и надёжные люди, госпожа. Я доверяю им, как себе.
— В таком случае им следует знать, — спокойно заметила она и чуть изменившимся тоном, который видимо, должен был передавать задумчивость, процитировала: — «Так всем будет спокойнее», когда придёт время.
Не говоря больше ни слова, вельменно развернулась и с достоинством направилась к дожидающимся её девушкам.
Гвардейцы сразу же обступили Эйдона плотным полукольцом.
— О чём это она? — покрутил головой Вильён.
— Будь я проклят, если понял хоть что-нибудь, — честно признался Анор, переводя взгляд то на серьёзного Эйдона, то на не менее озабоченного Мартона.
— Мартон, — наконец, нарушил молчание Эйдон. — Отправляйся в предместья. Действуй по плану, разве что необходимо будет организовать не одно убежище, а два. Затем возвращайся, возьмёшь в помощники Анора и проделаешь то же самое в Формо.
— Будет исполнено.
— А для вас, — он обвёл взглядом Вильёна и Нильсема и Анора, — у меня есть совершенно особая история. Не стану оскорблять вас клятвой, но, если мне станет известно, что вы обсуждали это хотя бы между собой… Что ж, вы знаете меня не первый год.
