думали смыкаться.
— Ты как, напарник?
Голос Варвара остался безответным со стороны подельника. Место, в котором оказались они, напоминало склеп сродни захоронения чудовищ, коих они побеспокоили, нарушив их покой — злых духов.
— Ну, ты, блин, и Ишак! Да это обычный сквозняк! — пожурил его Варвар, протягивая свободную руку.
Едва он коснулся напарника, тот закричал.
— Ты чего? Это же я — моя рука! И у меня там пальцы, а не щупальца какие или когти! — озадаченно выдал Ясюлюнец.
— Она… она… — указал трясущейся рукой Ишак на сталактит нависающий над изголовьем Варвара.
— Кто она и чё за баба? Чё-то я не заметил тут её! Исключительно — странные на вид статуи и явно наскальными изваяниями каких-то предков нынешних людоедов! Хотя… — усомнился сам, — вряд ли им было под силу высечь их из камня — не научились они толком пользоваться им, разве что как орудием убийства при метании!
— Вот и я о том же, Варвар! Они ненастоящие… В том смысле: не искусственные…
— А какие же они!? — надоело выслушивать Варвару бредни Ишака. А на деле самому было стыдно признаться: по спине то и дело бегут мурашки. Хотелось как можно скорее выбраться отсюда или напротив осветить этот склеп факелами.
Их и затребовал от практикантропов наверху Ясюлюнец.
— Точно — носом чую: пахнет… — зашёлся Мак.
— Дерьмом? — перебил Борец его на словах.
— … кладом!
— Ну так и иди… к ним… — отказывался Змей следовать примеру Варвара. А у Миколы могла не пройти голова с ведром. Но как ни странно было, он силился заглянуть туда хотя бы одним глазком из-под своего «забрала».
Сбросив факелы, Маковец и сам спустился вниз.
— Ещё, — оказалось мало освещено мрачное помещение, в котором витали тлетворные запахи, словно здесь заживо гнили трупы тех, кого здесь захоронили — и явно не людоеды. У них даже сородичи шли в пищу, а погребальную яму использовали в исключительных случаях, когда соплеменник подыхал не своей смертью, а от какой-то неведомой заразы.
— Чё ищем, а уже нашли? — заинтересовался он обстановкой в склепе. И осмотрел покрывшуюся гнилью статую. Вдруг на ней окажутся какие драгоценные украшения или что-то ещё. Но к его большому сожалению не было ничего. — Ничего — найдём! Непременно! И что-то такое, что…
— Лучше нам было не тревожить здешних… — по-прежнему дрожал голос у Ишака.
— Глохни, скотина! Чего разошлась?
— Ты сам, — наехал в свою очередь Варвар на Маковца.
Но того было уже не остановить, он принялся бродить с факелами среди грота из вырезанных на сталагмитах и сталактитах изваяний, каких-то мифически-загадочных чудовищ.
— Чёй-то же они должны охранять, аки злые духи… хи-хи… — хихикнул он, ничуть не опасаясь того, чего его предшественники — проклятия витавшего здесь. А странный сквозняк только усиливался. Соответственно где-то ещё имелся скрытый выход отсюда типа лаза. На него и наткнулся Маковец, пробившись на свет божий, очутившись в удалении от лагеря с обнесённой бревенчатой стеной и рвом по всему периметру.
Кругом него кусты, а и край дебрей. Знатный лаз — случись чего — есть куда свалить, а непременно избежать стычки с людоедами.
Подавшись следом за ним, Ясюлюнец вывел за руку Ишака. Как ни кричали им, обращаясь сверху иные практикантропы, так больше и не могли дозваться их. И новый неожиданный сюрприз, заставивший рухнуть в склеп Миколу, загремевшего там ведром после того, как позади тех, кто столпился у пролома, раздался со спины голос Варвара.
— Чего-то потеряли, а кого-то?
Сахаров и оступился к вящему удовольствию напугавшего его — и не только — Варвара.
— А… вы… как тут очутились?! — поползли на лоб веки у Змея с Борцом.
— Пешком… — озадачил Маковец.
— То есть — своим ходом?!
— Ага, типа того — ногами — топ-топ…
Наступило время обеда. Никто и не вспомнил про Миколу в склепе, реагируя на призыв металлического звона при ударах. Тушёнка по системе Павлова натаскивала студентов, дабы те в большей степени зависели от неё, чем сама в дальнейшем от них. А всё было взаимосвязано по принципу круговорота в природе. И старалась оказаться на верхней ступеньке пищевой цепи.
Наевшись до отвала мяса, практикантропы нашли его вполне съедобным. Ещё бы поголодали денёк-другой и как китайцы научились бы есть всё в сыром виде, что прыгает, ползает, летает или копошиться в дерьме, даже не подумав брезговать представившимся дарами природы, показавшимися чем-то сродни манны небесной. А это жаркое — пальчики оближешь, если людоеды не откусят при новой встрече.
Главное упущение практикантропов было в том, что они не озаботились выставлением охраны днём. Притом, что Варвар проверил пост, но те свалили куда-то — и не факт: до ветра, скорее напротив их сдуло в кусты или ещё куда по другой причине. Парней манило женское общество. А каждому было по паре, как тем тварям в Ноевом ковчеге. И хрен соскочишь, да некуда.
— Так… — призадумался Варвар, озвучивая мысли вслух. — Склад сделали — точнее нашли! Знать пора озаботиться спусканием на воду шлюпа и… Решить, где оборудовать пирс!
Но чем озаботились его подопечные — послеобеденным сном. А то ночью опять выгонит в дозор и не позволит задремать у гаснущего костерка. Был хуже назойливых паразитов.
И почему они не избавились от него тогда, как от двух иных практикантропов? Ответа никто не знал, да особо и не заморачивался им, а тем более данным вопросом.
Тушёнка брала хитростью, а Варвар сопротивлялся, проявляя завидное упрямство достойное того, кто вперёд него наткнулся на склеп, выяснив: они очутились в гиблом месте. И не сразу это уяснили — точнее не хотели в это поверить — мистику и всё такое. Это и была отличительная черта — есть, кому думать и озаботиться их существованием — преподам. А изначально винили их во всех своих бедах. Вот и решил каждый для себя: им и карты в руки. Одного не
