место затычками!
По-видимому, представив или прочитав мысли Зубченко, Астра смутилась. Ей стало стыдно, а точнее Михею за слова напарника.
— Такой уж он у меня друг, и другого не будет, а по жизни не дано! Привык! И ты, похоже, что начинай понемногу! Ведь куда тебе без нас, точнее я хотел сказать: нам без тебя…
— Да чё ты её уламываешь! Баба, как-никак! А какая… да никакая! Та ещё краля! Эх, я бы с ней… Ух…
Астра погрозила ему кулаком. Намёк очевиден и дополнительной трактовки не требовал.
— А жаль! У тя случаем, нет сестры — ну там близняшки или хотя бы двойняшки?
— Экстра… Искра… и…
— Так вы — тройняшки?!
— Зуб…
— Всё, Мих, молчу — нервно в тряпочку! А надеюсь: она меня познакомит с ними…
— Поехали уже, балагур…
— Давно пора, начальник! А как скажешь или прикажешь…
Бронезавр фыркнул, когда на него забрались людоеды — всё ещё никак не мог привыкнуть к ним в качестве захребетников — возможно, казалось: нападут и постараются забить камнями или дубинками. Да чем и были вооружены — луками со стрелами, кои им сунули практикантропы, попутно изучив. Оружие для стрельбы так себе, но если стрелять в сокурсников, не защищённых ничем, кроме привычной летней одежды, можно не только ранить, но и убить.
— Только бы успеть… Не опоздать… — зашептал про себя Мих.
Бронезавр ускорился, и побежал так, как до этого ни разу в жизни не бегал, а шёл на пролом, снося на раз с одного касания стволы любых деревьев — и не думал огибать их, проделывая прореху в непролазных местами дебрях.
* * *
Беккер торопился, понимая: полдня уже позади, и надо управиться с налётом на лагерь до наступления сумерек. Ночевать в лесу, как в прошлый раз с перебежчиком, ему не улыбалось, даже при наличии под рукой целой сотни людоедов. Кто знает, что может случиться, а нападёт тут ещё на них. Слишком много врагов объявилось в последнее время в здешних краях, и их список рос не по дням, а часам — ночным — ежеминутно, если не ежесекундно. И самое главное — всё заносил в блокнот, который таскал с ручкой на шее. Странная его черта, но отличительная. Своего рода характеризующая его как толмача. Да век не тот — не средневековье, и даже не железный или каменный, а какой-то не такой — костяной. Иного оружия за исключением дубин, дикари не понимали, а и ироды не признавали. Тяжко придётся, ну так изначально было ясно: никому здесь из попаданцев не будет легко. А об этом ранее только мог читать в текстах чокнутых фантазёров-извращенцев, печатающих свои бредовые произведения в Самиздате, когда самое место в Склифе.
Таковым психом себя и чувствовал всё больше день ото дня Беккер — дичал и в край, впадая в крайности.
Вот и теперь стремился перебить тех, с кем проучился на геодезиста два долгих и мучительных года, а так и не приняли его за своего, впрочем, и дикари-людоеды не особо жаловали. Но всё лучше с ними иметь дело, чем с теми, кто нынче и впрямь превратился для него в чужаков. А остался чудаками на букву «М». Хотя и сам недалеко от них ушёл — и в своём развитии.
Просто стал дикарём-людоедом…
Глава 16
МЕСТЬ
«Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона!»
стандартное заблуждение
Чужаки для этого мира занимались повседневной рутиной — работали, не покладая рук, а некоторые «счастливчики» уже сложили здесь свои головы навечно. Им и завидовали выжившие, но не все из ума, хотя начало сумасшествию было положено. В лагере в виду отсутствия заводилы-практикантропа царил хаос. Те, кто уже примкнул к нему, держались Варвара, а тот не разделял мнения класук. Однако Г-358 поддержав преподов, считала дело сделанным, и теперь думали отфилонить от штрафных работ и прочих забот. Их главным стимулом было побольше набить изголодавшееся нутро и подольше поваляться где-нибудь в тени светлого времени суток. А и ночью вряд ли заставишь дежурить с луками на крышах бараков. В лучшем случае там и уснут, а не в комнатах на скрипучих кроватях.
Дело дошло до разброда и шатания. Чёрт с утра пораньше свалил с парочкой таких же, как и сам студентов в дебри, и подались они туда не по дрова, а с одним намерением — набрать дурман-плодов, но не в качестве еды, а скорее выпивки. Препод оказался ушлым мужичком в таких делах. У него при себе в бараке имелся самовар, а сразу сообразил: стоит приделать змеевик и у них в лагере будет спирт, либо нечто подобное на плодово-выгодный напиток. Тоже своего рода нектар по здешним меркам — и намеревались непременно добыть.
Кое-кто ещё подвязался с ними, кто меньше всего хотел гнуть спину на Варвара или Тушёнку, поскольку Валенку побольшому счёту было всё равно.
Короче, каждый, чем хотел, тем сейчас и занимался в своё удовольствие. Жизнь с момента изгнания Миха и Зуба показалась сущим раем, даже в таком аду, как край людоедов. Живи — не хочу, не хочешь — пошёл на… кудыкину гору.
— Не дело затеяли, класуки… — процедил сквозь зубы Варвар.
Пятёрка практикантропов подле него заколебалась. Они больше не страшились его в одиночку, как трёх — и тогда они были сила.
Пришлось на собственном примере увлекать колеблющихся сокурсников стоящим делом, а настоящим.
Плюнув смачно на ладони и потерев их, Ясюлюнец ухватился за лопату.
— А ну разойдись… — разошёлся он сам, принявшись перекапывать двор прямо посередине — меж мужским и женским бараками. Чуть погодя, притомившись взглянул на артель бедолаг. — Вам чё, особое приглашение надо? Лопаты в руки и…
— Опять могилки копать? — оскалился Ишак.
— Если надо будет, станешь у меня штатным работником кладбища! Но лично для
