– Такого не могло быть от падения, – сказал Маскалл.
– Нет, это сделала Салленбод.
Маскалл быстро повернулся, чтобы взглянуть на женщину. Она сидела на земле в прежней позе. Временное выражение разума исчезло с ее лица, и она вновь улыбалась.
Обнаженная кожа Салленбод мягко светилась во тьме, но тело, прикрытое одеждой, было невидимо. Маскалл с дрожью наблюдал за ее бесчувственным улыбающимся лицом. Странные ощущения пробегали по его телу.
Из темноты раздался голос Корпана:
– Она как злой дух, полный смерти.
– Это выглядело, будто поцелуй с молнией.
– Хонт обезумел от страсти.
– Я тоже, – сказал Маскалл тихо. – Будто мое тело полно камней, трущихся друг о друга.
– Вот этого я и боялся.
– Похоже, мне придется тоже поцеловать ее.
Корпан потянул его за руку.
– Ты что, потерял всю мужественность?
Но Маскалл нетерпеливо стряхнул его руку. Он нервно дергал себя за бороду и пристально смотрел на Салленбод. Губы его беспрерывно дергались. Так продолжалось несколько минут, затем он шагнул вперед, склонился над женщиной и поднял ее. Прислонив Салленбод к шершавому стволу дерева, он поцеловал ее. Холодный, как от ножа, удар сотряс его тело. Он решил, что это смерть, и потерял сознание.
Когда он пришел в чувство, Салленбод держала его за плечо на расстоянии вытянутой руки, изучая его лицо печальными глазами. Сначала он не узнал ее, это была не та женщина, которую он поцеловал, а другая. Затем он понемногу сообразил, что это то же лицо, которое вызвал к жизни поцелуй Хонта. Абсолютное спокойствие охватило его; все дурные ощущения исчезли.
Салленбод превратилась в живое существо. Кожа ее стала плотной, черты лица четкими, глаза светились сознанием силы. Она была высокой и изящной, но все жесты и движения казались замедленными. Лицо ее не было красивым. Длинное, бледно подсвеченное; рот, как огненный надрез, пересекал его нижнюю часть. Столь же прекрасные, как и раньше, губы; густые брови. В ней не было ничего вульгарного – она выглядела самой ЦАРСТВЕННОЙ из всех женщин. На вид ей можно было дать не более двадцати пяти лет.
Ей, видимо, надоело, что он ее разглядывает, она слегка оттолкнула его и опустила свою руку, одновременно изогнув рот в широкой улыбке.
– Кого я должна благодарить за этот дар жизни?
У нее был красивый, неторопливый странный голос. Маскаллу показалось, что все происходит во сне.
– Меня зовут Маскалл.
Она жестом велела ему подвинуться ближе.
– Послушай, Маскалл. Один мужчина за другим вытаскивали меня в мир, но не могли удержать меня там, потому что я этого не хотела. Но теперь ты вытащил меня сюда навсегда, на счастье или на горе.
Маскалл вытянул руку в сторону теперь невидимого трупа и тихо сказал:
– Что ты можешь сказать о НЕМ?
– Кто это был?
– Хонт.
– Значит, это был Хонт. Новости распространятся быстро и повсюду. Он был знаменитым человеком.
– Это ужасный случай. Не могу подумать, что ты умышленно убила его.
– Мы, женщины, наделены страшной силой, но лишь для защиты. Мы не хотим этих посещений, мы испытываем к ним отвращение.
– Я тоже мог умереть.
– Вы пришли вместе?
– Нас было трое. Корпан все стоит вон там.
– Я вижу чуть светящуюся фигуру. Что тебе нужно от меня, Корпан?
– Ничего.
– Тогда уходи прочь и оставь меня с Маскаллом.
– Не нужно, Корпан. Я иду с тобой.
– Значит, это не такое уж удовольствие? – спросил из мрака тихий серьезный голос.
– Нет, то удовольствие не вернулось.
Салленбод с силой схватила его за руку.
– О каком удовольствии ты говоришь?
– Предчувствие любви, которое я недавно испытал.
– А как ты чувствуешь себя сейчас?
– Спокойным и свободным.
Лицо Салленбод казалось похожим на мертвенно-бледную маску, скрывающую медленно поднимавшееся море неодолимых страстей.
– Я не знаю, чем это кончится, Маскалл, но мы некоторое время будем вместе. Куда ты идешь?
– На Эдидж, – сказал Корпан, выступая вперед.
– Но почему?
– Мы идем по стопам Лодда, который несколько лет назад ушел туда, чтобы отыскать свет Маспела.
– Это свет иного мира, – добавил Маскалл.
– Грандиозная цель. Но разве женщины не могут увидеть этот свет?
– При одном условии, – сказал Корпан. – Они должны забыть про свой пол. Женственность и любовь связаны с жизнью, а Маспел выше жизни.
– Я отдаю тебе всех остальных мужчин, – сказала Салленбод. – Маскалл мой.
– Нет. Я здесь не для того, чтобы помочь Маскаллу найти любовницу, а чтобы напоминать ему о существовании более возвышенных вещей.
– Ты хороший человек. Но вы вдвоем никогда не найдете дорогу на Эдидж.
– Тебе она знакома?
Вновь женщина схватила Маскалла за руку.
– Что такое любовь, которую отвергает Корпан?
Маскалл внимательно посмотрел на нее. Салленбод продолжала:
– Любовь это нечто, желающее исчезнуть и превратиться в ничто ради любимого.
Корпан наморщил лоб.
– Великодушная влюбленная женщина – это нечто новое для меня.
Маскалл рукой отодвинул его в сторону и сказал Салленбод:
– Ты задумала жертву?
Она посмотрела на свои ступни и улыбнулась.
– Какая разница, каковы мои мысли?.. Скажи, ты отправляешься сразу или собираешься сначала отдохнуть? Дорога на Эдидж трудна.
– Что ты задумала? – спросил Маскалл.
– Я немного провожу вас. Когда мы достигнем хребта между Сарклэшем и Эдиджем, я, может быть, поверну назад.
– А потом?
– Потом, если будет светить луна, вы, может быть, доберетесь до рассвета, а если будет темно, то вряд ли.
– Я не это имел в виду. Что станет с тобой после того, как мы расстанемся?
– Я куда-нибудь вернусь – возможно, сюда.
Маскалл подошел к ней вплотную, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Ты погрузишься обратно – в прежнее состояние?
– Нет, Маскалл, слава Богу.
– Тогда как ты будешь жить?
Салленбод спокойно убрала руку, которую он положил ей на плечо. В ее глазах мелькнул огненный вихрь.
– А кто сказал, что я буду продолжать жить?
Маскалл заморгал в изумлении. Прошло несколько мгновений, прежде чем он снова заговорил:
– Вы женщины – жертвенный народ. Ты знаешь, что я не могу тебя так оставить.
Их глаза встретились. Ни один их не отвел, ни один не чувствовал неловкости.
– Ты всегда будешь самым щедрым из мужчин, Маскалл. А теперь пойдем... Корпан – целеустремленная личность, и самое малое, что мы, другие – не столь целеустремленные, – можем сделать, это помочь ему достичь своей цели. Не нужно спрашивать, а стоит ли вообще цель целеустремленного человека того, чтобы ее достичь.
– Раз она хороша для Маскалла, она будет хороша для меня.
– Знаешь, ни один сосуд не может вместить больше, чем в него входит.
Корпан криво улыбнулся.
– За время своего долгого сна ты, похоже, набралась мудрости.
– Да, Корпан, я встречала многих мужчин и изучила много умов.
Едва они двинулись в путь, Маскалл вспомнил о Хонте.
– Разве можно не похоронить этого беднягу?
– К этому времени завтра нам самим понадобятся похороны. Но я не включаю Корпана.
– У нас нет инструментов, так что будет по-твоему. Его убила ты, но настоящий убийца я. Я украл свет, который его защищал.
– Без сомнения, эта смерть компенсируется той жизнью, что ты мне дал.
Они покинули площадку в направлении, противоположном тому, по которому трое мужчин пришли. Через несколько шагов они вновь достигли зеленого света. Одновременно ровный участок кончился, и они начали пересекать крутой горный склон, на котором не было тропы. Мерцал снег и скалы, светились их собственные тела; все остальное скрывал мрак. Вокруг них клубился туман, но кошмары больше не мучили Маскалла. Ровно дул холодный свежий ветер. Они шли гуськом, Салленбод вела их, двигаясь медленно и пленительно. Корпан шел последним. Его суровые глаза ничего не видели впереди, кроме соблазнительной женщины и наполовину потерявшего голову от любви мужчины.
Долгое время они пересекали неровный каменистый склон, держа курс слегка вверх. Уклон был таким крутым, что неверный шаг мог оказаться фатальным. Возвышенность находилась по правую руку от них. Через некоторое время склон слева перешел в ровное место, и они, похоже, вышли на другой отрог горы. Поднимающийся склон справа тянулся еще несколько сот футов. Затем Салленбод резко повернула налево, и они оказались на ровном месте.
– Мы на хребте, – объявила женщина, остановившись. Остальные подошли к ней, и тут же из-за облаков выглянула луна, осветив всю сцену.
Маскалл вскрикнул. Дикая, благородная, уединенная красота этого зрелища была абсолютно неожиданной. Слева от них высоко в небе висел Тиргельд, освещая их сзади. Прямо впереди, похожий на очень широкую плавно спускающуюся дорогу, лежал громадный хребет, шедший к Эдиджу, хотя самого Эдиджа видно не было. Ни в одном месте ширина хребта не была меньшее двухсот футов. Зеленый снег покрывал его, где целиком, а где торчали голые камни, похожие на черные зубы. С того места, где они стояли, нельзя было видеть ни края хребта, ни то, что находилось внизу. По правую руку, то есть к северу, местность была размытой и нечеткой, без гор. Там лежали далекие низины Бейри. Но по левую руку виднелся целый лес могучих пиков, близких и далеких, насколько мог видеть глаз при лунном освещении. Все они мерцали зеленым, и каждый имел необычную нависающую верхушку, характерную для гряды Личсторма. Эти верхушки обладали причудливыми формами и одна отличалась от другой. В долине прямо перед ними клубился туман.
