– Эй, приятель, вставай, смена пришла! – толкнул его Шапиро.
Хосмар разлепил тяжелые веки и, посмотрев на возвышавшиеся по обоим берегам реки горы, сказал:
– Ухха Роберта – Горы Совести
– Почему именно Совести?
– Говорят, что плохой человек не может пройти через них.
– А на самом деле?
– Не знаю, – помотал головой Хосмар и, поднявшись, с хрустом распрямил тело. – Охо-хо! Я видел хороший сон.
– Хороший? – переспросил появившийся из шалаша Тони Лутц. – Наверное, тебе снились бабы. Ваши – серебристые
– Нет, – не согласился с ним лейтенант Монро, который занимался разведением огня в очаге. – Для нас хороший сон – это возвращение домой... Давай, Тони, приступай, что-то у меня не загорается. – Монро поднялся с колен и спросил, обращаясь к Хосмару: – Так что это был за сон?
– Мы пришли к морю.
– И все?
– Да. Мы пришли к морю, и все были живые, – Хосмар зевнул, показав острые зубы, и полез под своды шалаша. Уже устроившись на постели из сухой травы, он крикнул: – Когда чай будет дымиться, я приду. Чай хочу.
– Чая он хочет, – проворчал Тони, крутясь вокруг очага и выискивая место, куда не добирался едкий дым.
Монро снова достал свою рацию и нажал кнопку вызова. Делал он это машинально, через каждые три-четыре часа, однако рация не проявляла даже малейших признаков эфирной активности.
И вдруг совершенно неожиданно кто-то недовольно спросил:
– Ну что там еще, Келли?! У кого опять понос?! Я же предупредил – не жрать что попало! В вашем взводе постоянно какие-то проблемы!
Оробев от неожиданности, Монро выключил рацию, а когда включил ее снова, сердитого голоса уже не было. Однако в динамике трещали помехи – раньше ничего подобного услышать не удавалось.
– Я сошел с ума или голос действительно был? – спросил пораженный Жак, глядя то на Шапиро, вцепившегося в рулевое весло, то на Тони Лутца с перепачканной углем физиономией.
– Голос был, сэр, – авторитетно заявил Ральф Шапиро.
– Был, – подтвердил Тони. – Или мы все сошли с ума.
– Но тогда... Это ведь не был полковник Вильямс... Тогда кто?
Жак был совсем сбит с толку и растерян. Он только что слышал, как некий воинский начальник распекал своего подчиненного – некоего Келли. Между тем Жак точно знал, что никакого Келли в отряде Вильямса не было. Был только рядовой Эрвин Маккели, но он погиб еще во время первого столкновения с фехтовальными машинами.
Недалеко от плота ударил хвостом речной монстр. За три дня путешествия все уже привыкли к появлению этих животных. Пока, на плоту, люди находились в безопасности, но кто мог поручиться за действия хозяев реки?
– Может, за нами послали поисковую группу? – предположил Тони. Монро и Шапиро посмотрели на него так, что Лутц сразу пошел на попятную: – Ну а что, я говорю только то, что быстро приходит в голову.
В этот момент из шалаша высунулся Хосмар.
– Чай есть? – спросил он.
– Нет чая. Спи, потом мы тебя позовем, – пообещал Тони, и Хосмар исчез.
– А может, по какому-то неведомому каналу мы соединились с нашими мирами? – предположил Ральф, – Уж раз мы сюда попади, то, возможно, и связаться как-то можно?
– Да, Ральф. Наверное, такое тоже может быть, – согласился Жак, – но только этот голос бы настолько осязаем, что я даже представил этого сукиного сына, который ругается на беднягу Келли... Мне не верится, что он находится в миллионах, а может, миллиардах или того больше световых лет от нас.
– Тогда, может, кто-то попал сюда так же, как и мы? – осторожно предположил Ральф.
Жак тоже подумал об этом, но боялся произнести вслух.
– Не исключено, что это космические разведчики, которые добрались до этих мест, – сказал он и вздохнул. Это был бы идеальный вариант – люди с космическим транспортом, на котором можно вернуться домой.
И совсем другое дело – пропавшая следом за отрядом Вильямса очередная экспедиция. Увидеть земляков, конечно, приятно, но что толку истязать друг друга воспоминаниями о потерянном и считать дни до того момента, как смерть прервет твои бесконечные полеты в прошлое.
– Может, все еще наладится, – сказал Тони, когда его костер разгорелся в полную силу.
Пламя жадно поглощало мелкие сучья и за жалкую порцию хвороста было готово вскипятить немного воды.
Лутц положил сверху флягу, наполненную фильтрованной водой, и распрямил спину:
– А все же красота здесь, ребята, что ни говори!
Монро невольно огляделся.
Река втягивала плот в прорезанный в горах каньон с отвесными, выщербленными стихией стенами. Слои красной и желтой глины, окаменев под тяжестью тысячелетий, образовывали удивительные узоры, иногда слагавшиеся во вполне понятные картины: то бегущий олень, то пронзенная стрелой птица, а то яркая звезда, посылавшая свет на далекие планеты. Величественность вздымавшихся к небу отвесных скал заставляла почувствовать себя полной ничтожностью в мире гор, океанов и бескрайних дремучих лесов.
– Странно, такие кручи с обеих сторон, а река спокойна, как ягненок, – сказал Тони. Вода во фляге уже вскипела, и он наводил в кружках чай.
– Стоп! – резко обернулся Ральф. – Никто ничего не слышит?
Тони и лейтенант прислушались.
– Вроде птички какие-то кричат, – сказал Тони.
– Да нет, никакие это не птички, – зло произнес Монро. – Ральф прав: впереди пороги!
– Хосмар!!! – закричали все трое почти одновременно.
– Что, чай готов?! – высунулся обрадованный проводник.
– Хосмар! – кинулся к нему лейтенант. – Ты говорил, что нет порогов, а что это тогда шумит впереди?
– Я не знаю, – пожал плечами Хосмар. – Я там еще не был. Сейчас приплывем и увидим...
Поняв, что говорить с проводником не о чем, Жак снова посадил его за рулевое весло, а сам вместе с Шапиро и Лутцем принялся крепить вещи.
Винтовки, патроны, гранаты, пищевые концентраты и неприкосновенный запас воды – все это увязывалось с комплектами бронезащиты и крепилось к бревнам. Выплыть со всем этим хозяйством было невозможно, но терять драгоценное имущество – смерти подобно.
Между тем грохот разрезаемой валунами водной толщи все усиливался, а неутомимые водовороты ревели, как голодные звери.
У Жака появилось опасение – уж не водопад ли ждет их впереди?
– А если там водопад?! – прокричал Тони, поскольку по мере приближения в порогам слышать друг друга было все труднее.
– Нет, там просто камни, – заверил Лутца Монро и посмотрел на Шапиро. Тот, как всегда, был спокоен. По крайней мере внешне выглядел безупречно.
Подготовившись, насколько это было возможно, все стали ждать, а Ральф сел возле Хосмара, чтобы в случае необходимости помочь тому удержать плот на нужном направлении.
Река сделала еще один, последний спокойный поворот, и глазам экипажа предстало все очарование дикой стихии.
Приближавшиеся пороги обозначали себя белоснежными бурунами, а взметаемая ими водная взвесь поднималась вдоль стен каньона и, попадая под солнечные лучи, играла причудливыми красками.
"Я и не думал, что смерть может быть настолько красивой", – подумал Жак, не в силах оторвать взгляда от этого безумного великолепия.
Там, где каньон начинал сужаться, стесненная сила реки вырывалась со дна вихрями водоворотов и трепала связку бревен, напоминая путникам о скором испытании.
– Держись крепче, ребята! – закричал вдруг Шапиро.
"И этого проняло", – подумал Жак, вцепившись руками в суровые пеньковые веревки. Они надежно держали бревна плота, однако неизвестно, что ожидало внизу – за пеленой белой пены и искрящихся капель воды.
Самая дерзкая струя подхватила плот, дернула раз, другой, проверяя его надежность, а затем швырнула в жерло бушующей стихии.
Последовал первый страшный удар.
Жак перелетел через голову и упал на бревна спиной, однако он не выпустил пенькового каната и вскоре почувствовал необыкновенную легкость, когда плот, словно невесомая пушинка, воспарил над кипевшей бездной.
Прекрасный полет, как и следовало ожидать, закончился ударом о вспененную воду, и плот вместе со своими обитателями погрузился на глубину.
Жак успел задержать дыхание и думал только о том, чтобы не выпустить веревку. Он смотрел вверх, где река низвергалась миллиардами воздушных пузырьков, а солнечные лучи зажигали их, словно маленькие новогодние огоньки.
Где-то совсем рядом промелькнул хищный силуэт речного монстра, однако он не сумел рассмотреть добычи, и лишь беспокоящие запахи заставляли его кружить неподалеку. Вслед за первым появились другие, но они кружили в верхних слоях, не подозревая, что Жак прекрасно видит их снизу. Нежные брюшки животных, их перепончатые лапы и яркий окрас никак не вязались с кровавой сущностью хищников, и Жаку не хотелось представлять, как эти красивые создания будут терзать его беззащитную плоть.
Отбыв свой срок в холодных глубинах, плот, словно очнувшись от спячки, начал взлет к солнцу и теплому воздуху.
