Это было уже слишком. Даже несмотря на то, что ради этого мужчины я собиралась в вечную ссылку.
— Не смейте приплетать сюда моего отца! Мой отец выполняет свой долг, как и вы! — выпалила я. — И мне жаль, Ваша честь, что вам вместе с силой на инициации не досталось немного умения доверять людям!
— Я доверяю только тем, кто этого достоин, — отрезал Себастьян.
— Думаю, судья Торн достоин доверия, как никто другой, — вмешался Роберт.
— Не помню, чтобы интересовался вашим мнением по данному вопросу, — бросил Ян, не удостоив того и взглядом.
— Но не считаю, что можно доверять человеку, который пытался нарушить мой приказ. И, более того, подговаривал к тому же остальных судей, внося в наши ряды смуту.
— А о том, что приказы могут быть бессмысленными, вы не задумывались?! — возмутилась я.
— Мои приказы не бывают бессмысленными и их исполнение обязательно для всех. А если ваш отец или вы считаете себя избранными, то могу заверить — это не так. Не для меня.
Теперь передо мной стоял тот самый Себастьян, которым я его помнила по первому занятию. Холодный и бездушный. В нем не осталось ничего от того мужчины, который целовал меня еще буквально вчера.
— Не сомневаюсь, Ваша честь, — едва сдерживая злые, обидные слезы, отчеканила я. — Но на исключительность в ваших глазах и не претендую. У меня нет желания общаться с тем, кто умеет только подозревать меня или моего отца. Не смею навязывать вам свое общество.
Резко развернувшись, я схватила сумку, оттолкнула пытавшегося что-то сказать Роберта и выбежала в коридор. Со всей возможной скоростью промчалась к порталу, а переместившись в большой холл, без сил упала на один из диванчиков и разрыдалась.
Ну почему Ян такой категоричный? И почему я не могу ему все рассказать? И…
От слез меня отвлекла боль в руке. Разжав ладонь, я увидела треклятый подарок Хаоса, острые грани которого оставили на коже ощутимые следы. Это отрезвило.
Нет, так дело не пойдет!
«Хватит! — сердито зашипела я на саму себя. — Я — Кара Торн! И я не стану больше реветь из-за мужчин!»
Пусть все они катятся к Хаосу! И Себастьян с его параноидальной ревностью, и приставучий Тунгорм! И сам Хаос… к себе пусть катится! А мне уже надоело расстраиваться! Лучше жить в убежище, подальше от этих троих и вездесущего Андре с командой хвостатых блюстителей моей нравственности. Буду считать, что это не ссылка, а отпуск!
А сейчас впереди ждет аттестационное занятие по криминалистике. Так что стоит подумать об учебе вместо того, чтобы устраивать слезоразлив из-за очередной вспышки ревности Себастьяна и неудачного появления надоевшего до колик наследника Тунгормов.
Достав зеркальце и платок, я решительно стерла слезы с лица и косметическим заклинанием убрала припухлость вокруг глаз.
Благодаря новому имиджу красилась я утром мало, так что косметика не растеклась. И это хорошо, иначе было бы сложно объяснять друзьям, что со мной произошло.
Закончив приводить себя в порядок, я поспешила на занятие.
Не хватало вдобавок к неутешительным знаниям присовокупить еще и опоздание!
В аудиторию я вбежала в самом боевом настроении. Но едва переступила порог, нерешительно застыла. Просто потому, что не знала, куда сесть!
Привычного разделения между студентами факультетов защиты и судейского дела больше не существовало.
Межфакультетские распри тоже, по всей видимости, были забыты. Зато появилась куда более серьезная проблема.
По правую сторону от меня сидели только девушки, а по левую — исключительно парни. Причем «скромные» ряды защитниц и студенток факультета судейского дела всеми силами старались выразить презрение сидящим напротив однокурсникам.
Ребята же теперь выглядели особенно эпатажно. Все, включая и будущих судей, на черных мантиях которых заблестели украшения, а на пальцах — драгоценные камни.
Самые же смелые и, видимо, особо уязвленные желанием однокурсниц обратить на себя внимание Роберта, наклеили сияющие аппликации на лицо.
«Надеюсь, у судьи Атальгрина стальные нервы, и он сможет пережить такие изменения в своих студентах», — мрачно подумала я, глядя на первые отголоски войны полов, которая внезапно развернулась в академии.
— Что, Кара? — раздался сзади насмешливый голос Сайруса, который привел на занятие Микаэлу. — Размышляешь, к кому тебе — к умным или к красивым?
Мика, которая по понятным причинам оставалась в стороне от эпической битвы скромности и гламура, хихикнула.
— Тут не до шуток, Сай, — прошипела я в ответ. — У нас аттестация, а они все не пойми, о чем думают.
— И кто бы это говорил! — возмутился сидящий неподалеку Нетти. — Ведь сама все это спровоцировала! Хочешь прекратить? Сделай доброе дело — выйди замуж за моего брата и покончим с этим фарсом.
— Да ни за что! — я чуть не подпрыгнула на месте от возмущения. — Я думала, ты мой друг Нантий Тунгорм! А оказывается, что из-за стекляшек ты уже готов об этом забыть!
— Не готов! Но видеть это, — рука парня указала на скромные ряды будущих защитниц и судей, — выше моих сил!
— Прости, ничем помочь не могу. И вообще, я не виновата, что все так хотят угодить твоему братцу.
— Все? Если бы все, этого всего не случилось. А ты, лапушка, должна задумываться о своих поступках. Это твоя обязанность перед обществом. Островски вообще собираются в суд на тебя подать, между прочим.
Я пораженно уставилась на парня.
— За что?!
— Они еще и сами не знают. Но обязательно придумают.
Они полны решимости снова упаковать тебя в форму с кристаллами, пока котировки их акций не достигли исторического дна.
— Ах так? Ну и пусть подают! В конце концов, я защитник, вот на себе и потренируюсь, — зло парировала я и, гордо подняв голову, присоединилась к рядам скромниц.
Те, правда, встретили меня подозрительными и не слишком радостными взглядами, но все же потеснились. Не пустить за свои столы, так сказать, идейного вдохновителя, они не могли.
Надо ли говорить, что настроение в такой «дружественной» компании не улучшилось, а совсем наоборот? Я даже вымученной на аттестации четверке не обрадовалась! А по окончании занятий вернулась с Андре в орден почти с удовольствием.
Да разбирать учебный план с Годардом и то приятней оказалось!
Более-менее успокоилась я лишь после ужина. И, решив потратить оставшееся до сна время с пользой, направилась в архив нивергатов. Нужно ведь, в конце концов, о Главном кристалле поподробнее узнать!
Нужное зеркало обнаружилось довольно быстро — информация эта, судя по всему, не являлась особо секретной.
Так что, уже спустя четверть часа, я углубилась в чтение.
Как оказалось, раньше подобных кристаллов в нашем мире было довольно много. Во время инициации каждый судья отдавал кристаллам часть своей души и магических сил, получая взамен магию Порядка.
Главный же Кристалл использовался только для посвящения Верховных судей. И поскольку Верховные выбирались из самых сильнейших представителей своей профессии, за тысячи лет он накопил в себе огромное количество энергии.
Когда началась война, стало ясно, что просто так Возмездие Хаоса не уничтожить. Даже помощи Хранительницы Справедливости оказалось не достаточно. Поэтому общим советом Хаоса решили отсечь от подпитки человеческими эмоциями. В изоляции, без притока сил, Возмездие должен был медленно, но неуклонно слабеть. И, в итоге, погибнуть.
На то, чтобы удержать божественное существо, потребовалось огромное количество энергии. Судьям пришлось использовать всю мощь Главного Кристалла, и даже более того, влить в него силы всех остальных кристаллов, тем самым уничтожив их.
Увы, даже после этого окончательно избавиться от Хаоса не удалось. Его дух оказался настолько силен, что смог оставить физическую оболочку и существовать пусть и в ослабленном, призрачном состоянии.
Тело же его уже тысячу лет горело в пламени магии Порядка, удерживаемое контролем связанного с кристаллом Верховного судьи.
Именно во время посвящения судья получал способность управлять энергией Главного Кристалла и поддерживать его целостность. А значит, отец не солгал. Не пройди тогда Себастьян обряд, наш мир был бы обречен.
И не смотря на утреннюю ссору, в очередной раз стало больно при мысли о том, как много мы с Яном потеряли в этой жизни. Он — из-за обретенной силы, я — из-за проклятого дара.
«Интересно, как он там?» — промелькнула предательская мысль, но я тотчас сердито мотнула головой. Нельзя думать о Себастьяне. Нельзя. Тем более, вряд ли он особо переживает о какой-то лгунье.
И так даже лучше! Как бы ни было больно признавать, сейчас Ян во мне разочаровался и больше не ищет встречи. А, значит, его эмоции не выйдут из-под контроля. Ну а я со своей стороны перестану попадаться ему на глаза, чтобы уж точно все было хорошо.
