– Погоди-погоди Стас, – Леха посерьезнел, нахмурил брови. Взгляд стал острым, внимательным. – То есть как это – плацдарм?
– Глаза Леша, глаза… Свет Божий им мешает. Ультрафиолет. Я же говорю, у них система умирает. То ли светило остывает, то ли планета от него отодвинулась далековато. Сумерки там! У них зрение перестроилось. Вспомни его балахон. Святая инквизиция, да и только. Он от солнца прячется. Может, они здесь и раскрутят маховик в обратную сторону, но пока солнце им мешает. Вот они и начали с перестройки атмосферы. Так что, напарник ты мой дорогой, остальное все предельно просто. Меняется температурный режим. Можно на досуге посчитать в какую сторону… Затем флора. Ну, а дальше – и фауна. И повторяется история с динозаврами. Разрушается биологический цикл, а природа барышня капризная и нежная, дисбаланса не терпит. Кто-то вымирает, кто-то меняет ноги на ласты и обратно в воду. А человек, несмотря на всю его уникальность, не муха дрозофила. Ему даже не тысячелетия нужны, а немного больше. Так что, ребятки, новоселы обойдутся без кровопролитной и утомительной бойни. Им эти заморочки ни к чему.
– Мудрено говоришь, Слав.
– Как умею. Я и так все упростил до уровня детской сказки, – Стас с силой помял виски. Боль отступала медленно, неохотно. – Пивень, я же там не в научной командировке побывал, не на экскурсии со школьниками. Это же, ты сам сказал, был только краткий миг. Импульс! И картинка в бушующем пламени. Как в жерле вулкана. К тому же попробуй разглядеть в клубах дыма и копоти. Одно ясно. Это совсем иная цивилизация. На ином уровне технологического развития. И идет своим особенным путем.
– И что делать с ней, Стас?
– Не знаю… Наш Толян своей легкомысленной необдуманной диверсией, хотел он того или нет, разрушил их транспортный коридор. На какое-то время произошел сбой… Сумеречная гора не подает признаков жизни. И сами Сумерки потеряли устойчивость, гуляют, где хотят. Думаю, что они перемещают «ворота» вглубь Сумерек. И к тому же начали расширять их зону. Тот отряд, что вышел на нас, не единственный.
Стас замолчал, что-то обдумывая про себя.
– И ты успел все это разглядеть? – осторожно, чтобы не мешать ему, спросил Леха, бросая косые взгляды в сторону Сумерек.
– Леш, я же сказал, что это очень древний мир и столь же древняя цивилизация на ином уровне технологического развития. Я даже не уверен, так ли они выглядят на самом деле, какими мы их увидели.
– Одного…
– То есть?
– Одного увидели. А что ты имеешь в виду.
– А то и имею. Иной путь технологического развития. Я и информацию получил, как мне показалось, на клеточном уровне. Леха, не приставай, – решительно пресек он следующий вопрос, – ребята совсем заскучали.
– Конкретно, командир. Непонятки какие-то, – поддержал того Толян. – Крышу сносит от такой пурги.
– Непонятки и есть, – пробасил волхв. – Из всего, что ты наговорил нам, Слав, понятно только одно: пощады нам не будет. Ни старым, ни малым. Они вычистят наш мир, как баба избу помелом. Дочиста.
– Примерно так, – неохотно подтвердил Стас. – Но это еще когда будет! А пока сделаем так. Я иду в Сумерки. Решение окончательное и обжалованию не подлежит! Пивень, Груздень, вы поведете ребят в кремник. А по пути обшарите всю округу. Боюсь, что скоро еще одной крепостью-призраком станет больше. А может, и не одной. Надо сделать так, чтобы в Соколяне узнали обо всем, что вы видели и слышали.
– Хорошо, Слав. Узнают. Только я иду с тобой.
– Командир, Мина уведет ребят и без меня. Ты же берешь Алексея и Толяна с собой. Вот и меня бери, – убежденно возразил Груздень.
Стас уперся в него пытливым взглядом.
– Ребятки, а вы не думали о том, что обратной дороги может и не быть? При тебе же Серд говорил мне, что оттуда никто и никогда еще не возвращался. Лехе с Толяном деваться некуда, а вам-то зачем?
– Так то Серд, а то – ты…
– Груздень, не подлизывайся. Не к лицу воину начальство по голенищу гладить.
– Так я и не глажу. А по пути еще и Войтика заберем, сотоварищи. Все не скучно будет.
– А что, Слав? Груздень дело говорит.
– Не знаю, Пивень. Не думаю…
– А ты и не думай. Уж если я пошел за тобой, что же мне сейчас сворачивать что ли? Я так не умею!
– Я на тебя рассчитывал. Соколянь другому может и не поверить. А ты, как никак, волхв и, думаю, не из последних. Прислушаются. Но спорить с тобой не стану.
– Найдут, кого послушать и без меня. Серд все лучшим образом обскажет.
– Вольному – воля, спасенному – рай. Так, Толян?
– Ноу проблем!
– Ну, тогда, Груздень, командуй. Только прежде возьми по запасному тулу со стрелами на каждого и по паре ножей на брата. – Обвел внимательным взглядом нахохлившихся парней и скупо улыбнулся: – И почему носы повесили?
– А почему мы в кремник?
– А по кочану! Приказы начальства не обсуждают. И кроме того, ребятки, вы сами все слышали. В кремнике сейчас каждый меч на счету. А вас у Хмурого сейчас будет четыре десятка. И на каждого по паре мечей. Ну и пятерых за пояс заткнете. Арифметика ясная? А значит, сам черт вам не страшен. Мина, забирай вправо и как можно дальше. Пройдешь по дуге. В бой не втягивайся. Близко не подходи. Выбивай стрелами балахоны. Остальных пропускай восвояси. Думаю, их дело сторона. К чему нам лишняя кровь? И Хмурому передай. За стенами не отсиживаться. Каждый день дозоры в два-три человека в сторону Сумерек. Ушки на макушке. Запомнил?
– Чего уж там!
– Не понял!
– Запомнил, командир! – встрепенулся Мина. – Только все равно обидно, командир…
– Не канючь, а то прямо сейчас расплачусь, – отшутился Стас. – В другой раз ты пойдешь. Будет еще время помахать мечом. Еще и война-то не началась…
Стас решил не лезть напролом через треклятую гору. Он двинул свой небольшой отряд вдоль опушки, все больше и больше загибая влево, вдоль Сумерек.
Леха, у которого на языке от нетерпения зуд появился, вертел головой, разводил руками и таращил глаза, выражая дикое недоумение.
– Стас…
– Леха, отвяжись. У тебя вопросов больше, чем у меня ответов. Телепередача «Угадай-ка». Но на первый вопрос ответ простой. Походим вдоль стенок, может, в окно заглянуть удастся. И зайдем без стука с заднего крыльца.
– Телепат! – Леха изобразил на своем лице крайнее изумление. – И что характерно, без наложения дланей на мою грешную голову.
– А башней о грешную землю приложиться не хотите, господин старший лейтенант?
– Вот что делает власть с хорошим человеком, – скорбным голосом закончил Леха. – А скажи, как тебе удавалось столько лет свои таланты скрывать от высокого начальства. Да у тебя раскрываемость была бы! Ого-го!
– И что потом?
– Должность, звания, премии… – от удивления равнодушием Стаса, Леха задохнулся и чуть не растянулся на земле.
– А почему ты думаешь, дорогой мой напарник, что ничего этого не было в моей прошлой жизни? Ни званий, ни орденов, ни денег?
– Но…
– Старлей в провинциальном заштатном городишке? В задрипанном горотделе милиции? Это история длинная и поспешности не любит. Оставим ее на потом. Когда обзаведемся камином, трубкой и шикарным халатом с драконами. А кроме того, мне больше по душе вот такая жизнь… небо над головой, седло под задницей и друг рядом, который не дает покоя своими бесконечными вопросами.
– Ну, ты даешь, Стас! В каких же таких спецназах тебя носило? В каких альфах, гаммах и прочей латинской дребедени обретался до тех пор, пока не появился, как ты говоришь, в нашем задрипанном городке?
– В тех, для которых алфавита не хватило, – усмехнулся Стас. – Груздень!
– Все путем, командир, – бодро отозвался из-за спины Груздень. – Ребята по котомкам пошарили. Так что еды на несколько дней пути хватит.
– Толян, почему приятеля плохому учишь?
– Так он, командир, – возмущенным голосом ответил Толян, – весь базар с лету на раз просекает.
– Вот за базар и понятливость Груздня и получай сегодня «собачью вахту», – Стас нагнал строгости в глаза и добавил металла в голос: – У тебя образование какое?
– Ну, бурса… – не понимая, куда он клонит, скромно отозвался Толян.
– Вот и смекай! По здешним меркам ты уже профессор. А если еще и таблицу умножения помнишь, так тогда тебе прямая дорога в академики. И значит…
– Ну, уж и в академики… – Толян, похоже, проникся важностью очередной выволочки и весь с ушами ушел во внимание.
– А значит, друг ты мой Толян, должен ты нести весь свой немалый багаж знаний в массы. Так сказать, сеять разумное, доброе, вечное… я правильно рассуждаю, Леша?
– Что не слово, то Цицерон с языка слетел, – сходу включился Леха. – А может, командир, он идет своим непроторенным путем? Начал с фени, а закончит теоремой Пифагора. Или письмом Татьяны к Онегину? А может, затронет проблему отцов и детей в творчестве Тургенева.
– А нафига ему дети? – безапелляционно отрезал Толян. – Может, он только сейчас фишку словил? Он и без твоей ботвы проживет. Ты еще про Муму задолби.
