– Что будет, если неразрушимый металл, сердце мертвого бога, – я вонзил кинжал себе в висок, глядя в глаза ошарашенному Стиву, – столкнется с бессмертной, неуязвимой плотью? – И произнес заклинание, переносясь в адамантовую стену. В последние секунды неуязвимости наблюдаю восхитительную, ослепительно яркую, горячую вспышку. Пламя свободы.
Очнулся я от воплей Стива. Он что-то кричал, прыгая на краю лавового озера. Вокруг нас вздымались покореженные камни, над головой нависал полукруглый свод, в котором я узнал остатки адамантовой пещеры. Сразу за оплавленной стеной начиналось огромное озеро огня, в котором, словно острова, громоздились осколки скал. Воздух был сухим и горячим. Кошмарик забился в самый дальний угол, выглядел он крайне грустным, видимо осознав, что демоническая диета закончилась.
Небо. Ночное небо с миллиардами звезд и тремя лунами. Интересно, а со временем можно будет полететь на другие планеты? Встретить там населенные миры, встретить новые расы разумных. Повоевать с ними. Я представил себе дуэль между каким-нибудь чужим в композитной броне и магом, окруженным аурой огня. Весело.
Внезапно я понял, что соскучился по тому эфемерному, непередаваемому понятию, которое многие люди громко именуют свободой. Хотя… Хотя свобода бывает разной. Свобода от оков сладка. Свобода от совести губительна. Свобода от любви тосклива. Я не давал себе права задумываться над своей свободой. От своих любимых, от своих обязательств, от своих целей и мечтаний я освободился. Вернее, меня освободили несколько пуль из винтовки. И не моя заслуга, что моя любимая подарила миру моих потомков, не моя заслуга в их свершениях и победах, в их характерах. Да, я мог бы сказать, что их вдохновлял мой пример. Но это будет отговоркой. Я знаю десятки не менее вдохновляющих примеров.
Формально я успешен, формально я достиг всего, чего хочет достигнуть мужчина в том понимании, что я вкладываю в это слово. Но… Я не держал на руках сына, я не нянчил внуков, не переживал того веселого и волнительного времени беременности любимой. Так и не узнал, упаду ли я в обморок при родах, на которых хотел присутствовать. Не рассказывал сыну сказки.
А как родители пережили мою смерть? Смогли ли найти они в себе силы жить ради внуков? Им ведь было очень больно. И меня не было рядом, когда они умерли. Я не сказал им много важных слов, не подержал за руку отца, не обнял мать. Не смог кинуть в могилу горсть земли. Да, черт побери, я даже не могу сходить к ним на могилу! Сомневаюсь, что захоронение до сих пор сохранилось. Как бы хотелось получить свободу от этого щемящего чувства и остаться собой! Увы.
Я даже отомстить не могу тем людям, что меня убили. Время сделало это за меня. А значит… Значит, я остался совсем один в этом гребаном мире. Мне нужно снова написать историю своей жизни. Чтобы не меня знали как прадеда великого человека, а его воспринимали как моего правнука! Но для начала надо вылезти из этой гребаной виртуальности!
– Стив, ты чего так перевозбудился?
– Ты что, не понимаешь, что нам удалось сделать?
– Вылезти из жопы. Из очень глубокой жопы, порвав эту самую жопу пополам.
– Да я не о том, представляешь, сколько мы денег заработали?
– Много, а тебе от этого пять процентов. Только вот я смутно себе представляю, что на эти деньги можно купить. Давай сделаем так, привяжемся к ценам. Сколько нынче стоит буханка хлеба и сколько стоит квартира в Москве недалеко от центра?
– Буханка стоит один эрго. Квартира где-то в районе десяти миллионов.
– А в переводе на игровое золото?
– Сейчас за один эрго можно купить три золотые монеты. Значит у меня набирается где-то на две трети квартиры. Странно. Мне мой друг вещал, что на семьдесят пять тысяч эрго можно купить очень мощный транспорт в премиум комплектации.
– Ага, можно. Флаеры недорогие, их сотнями тысяч штампуют.
– Мда, все еще больше запуталось. Зарплата у тебя какая?
– Полторы тысячи эрго в месяц.
– Да уж… А как мне тебе деньги отдать? Моргенханд их на меня поставил.
– А мне уже перевели. Нашу договоренность запротоколировал ИскИн, твою часть денег твой приятель отнес в банк, дальше это были чисто электронные переводы. Так что мне уже капнуло на счет. Я через несколько минут выйду, пойду с девушкой в ресторан.
Я смотрел на Стива, на его сияющую улыбку и искренне ему завидовал. Сейчас он выйдет из игры, оставив своего персонажа в прозрачном дымчатом коконе, закажет цветы, быстренько купит самый дорогой костюм, что сможет найти. Пойдет в самый помпезный ресторан, что знает. И весь вечер будет вкушать всякие деликатесы, глядя в восхищенные глаза девушки. Может, даже предложение ей сделает. Или другую подобную глупость. Потом снимет номер в гостинице (как сам Стив признался, живет он в общаге). И будет счастлив. А мне что миллион, что двадцать – непонятные и бессмысленные цифры.
– Удачи Стив, выпей там за то, чтобы у меня все получилось. Как вернешься, пиши. У меня к тебе дело есть. Может, еще денег заработаем.
Мой новый друг (а как еще он будет относиться к человеку, который помог ему разбогатеть), виновато улыбнулся, сел на землю и стал прозрачным.
Я порылся в той куче хлама, что уцелела после взрыва, вытащил оттуда свое копье, сгреб по карманам все побрякушки, закидал в мешок, свернутый из какой-то робы, куски оплавленного адаманта. Наверно, стоит денег.
– Ну что, Кошмарик, пойдем? Нас ждут великие свершения. Будешь сбрасывать жирок.
Сразу уйти не получилось, камень остыл только ближе к утру. Я взвалил мешок на плечо и потопал на восток, в сторону обжитых земель.
К обеду удалось выйти из зоны разрушения и еще через час мне удалось полюбоваться изменениями рельефа, вызванными моим бегством. Огромная воронка странной формы, возникшая, видимо, из-за направленности взрыва, зиждилась, на месте невысокой горы. Гряда «старая», резких пиков нет, на востоке каменистые холмы, на западе невысокие горы. Сверху, наверно, похожа на крокодила. Иначе с чего бы такое название? Растительности было мало. Чахлая трава, мелкие корявые деревца, угнездившиеся во впадинах, что не дают дождю и ветру вымывать и выдувать почву в океан. И никаких животных. А где же обещанные ужасные монстры?
Обещанный ужасный монстр появился ночью, когда за спиной остался последний холм, и начали встречаться отдельно стоящие деревья. Я заметил огненные искры, подымающиеся от небольшого каменного распадка. Огонь – значит, разумные. Запахло жареным мясом, и желудок настойчиво заурчал. За очередным огромным валуном показался костер и тот, кто его развел.
Мда… везет мне на колоритных персонажей.
Древний скальный тролль.
Уровень: 149.
Жизнь: 300 000.
– Здрасте! – тролль успел меня заметить и теперь с интересом разглядывал.
– Здравствуй, путник! – голос звучал словно из огромной бочки.
– Пустите к костру погреться? – размеры тролля подавляли. Сидящий, он был выше меня почти на две головы. Руки и ноги перевиты широкими жгутами мышц. Огромное выпирающее брюхо, голова, торчащая прямо из плеч. Широкий большегубый рот, нос картошкой. Массивные надбровные дуги над маленькими глазками непонятного цвета. В глазах светится интеллект, хотя удивительно наблюдать его у существа с яйцевидным черепом, покрытым жидкими грязными волосами. Из одежды на тролле была лишь набедренная повязка из каких-то тряпок.
– Отчего же не пустить? Подходи.
Я осторожно приблизился к огню. Костер был сложен из нескольких высушенных деревьев. На них лежал башенный щит, на котором жарились куски очень подозрительного мяса.
– Я Филин, а как тебя зовут?
– Ырхарстрах.
– Ой, я не выговорю, а если кратко?
– Можно просто Ыр, – благодушно ответил великан. А это кто? – к нам подползла химера.
– Мой друг и соратник, Кошмарик.
Великан неожиданно ловко сграбастал голову и закинул ее себе в рот, проглотив.
– Вкусно!
Я молча перехватил копье и прыгнул. Оружие вошло троллю в щеку, на этом мои успехи закончились. Он взмахнул рукой, меня снесло в сторону и я покатился по земле.
– А ты забавный, давай поиграем, – великан неожиданно легко для своих габаритов поднялся с земли и подхватил свою чудовищную дубину. Рана на щеке уже затянулась.
Я смазал копье кровью из рассеченной о камни щеки и снова ринулся в атаку. Инсульт!
Цель иммунна к заклинанию.
Дубина впечаталась в землю у моих ног. Я запрыгнул на нее, и в прыжке мазнул тролля рукой по лицу, накладывая подчинение.
Цель иммунна к заклинанию.
От следующего удара копья противник увернулся. Я поднырнул под дубину и вырвал кусок кожи из бедра. Вместо крови из раны потекла густая, белая жидкость. Удар в пах ушел в никуда, Ыр проворно отступил и последнее, что я успел заметить, это дубина, опускающаяся мне на голову.
