– Но облаков всего девять, – раздался возглас. – Как могли они таким малым числом уничтожить почти все живое?
– Это сейчас их мало. Питаться уже нечем, а в хомячка попасть не так – то просто. Наше облако после удара сформировалось уже наполовину меньшего размера. То же самое происходило и раньше. Вирус, расплодившись, погубил все живое и тем самым вырыл себе могилу. Сейчас он находится на стадии вымирания и, если только мы не поможем собой ему возродиться, через некоторое время должен исчезнуть полностью. Надо ему помочь, но не возродиться, а ускорить агонию. Поэтому давайте думать, как его скорее уничтожить, пока наши глаза не переместились на затылок, как у хомячков, – пошутил он.
– Зачем их уничтожать? Надо организовать постоянную систему слежения за небом, – предложил маленький Лисонг. – Тогда мы всегда будем знать об их местонахождении и в случае опасности уходить из этого района.
– Без жертв не обойтись, – выступил вперед Том. – Такие, как Марта, могут не услышать предупреждение и погибнут. Надо избавиться от облаков навсегда. Это теперь наш мир, и хочется жить здесь спокойно, не таращась с опаской в небо. Нужно спровоцировать их. Как это сделала Рита. Тогда мы быстро освободимся от угрозы с неба.
– И в наркоманов не превратимся, – добавил Марат.
– Это полумера, – возразил Саня. – Вы присутствовали при том, когда я пытался спровоцировать облако повторно. Оно не попалось на удочку. Или из-за своего уменьшившегося объема, массы, ставшей ниже критической, или же поняло, что его сознательно провоцируют. Нет, нужно что-то другое, кардинальное.
– Эх, сюда бы парочку огнеметов, – вздохнул кто-то. – Моментом бы все облака сожгли.
– Есть у меня огнеметы, – встрепенулся Саня. – На Земле, в пещере припрятаны.
Переправка огнеметов заняла считанные минуты. Вскоре боевая группа поднялась в воздух и направилась на далекие сигналы разведчиков, следовавших за серебристыми облаками. Вирусы порохом сгорали в пламени огнеметов, но сдаваться не желали. Облака метались от огня в разные стороны, стремительно мчались прочь, а застигнутые и обложенные огнем в кольцо, камнем падали вниз. Но и на земле им спасения не было. Огнеметы выжигали растительность, оставляя после себя ржавые проплешины в зеленом покрове планеты, но дело довершали. Спустя несколько дней над Маргариткой не осталось ни одного подозрительного облака.
Уничтожение серебристых облаков было единственной тенью, набежавшей на ясное лико планеты, никогда не видевшей войн. После этого Саня переправил огнеметы опять на Землю, поклявшись никогда больше не использовать подобные методы на просторах новой родины.
Заросли у подножия холма шевельнулись. На опушку леса выступила маленькая женская фигурка. Саня махнул рукой, и Рита очутилась рядом. С плеча ее свивала длинная спираль банана. Кусок его она держала в руке, изредка откусывая сочную мякоть.
– Тебя ничто не тревожит? – спросил Саня.
Рита задумалась, тряхнула головой.
– Нет, – она бросила банан ему на колени и присела рядом. – Что-то случилось?
– Не знаю, – Саня помолчал. – Гнетет что-то меня.
– Значит, случилось, – Рита бросила на него тревожный взгляд. – У тебя это лучше развито.
– Смотря что, – усмехнулся он. – Татьянку ты чуешь намного лучше меня. Кстати, где она?
Рита вслушалась в себя и улыбнулась.
– Строит хомячкам дом. Хочешь посмотреть? – она передала Сане мысленный образ: на залитом солнцем пригорке хомячки возводили сооружение. Зверьки сновали туда-сюда. Одни тащили толстые стебли, другие очищали и выравнивали их по длине. Третьи, неуклюже работая зубами и лапками, пытались составить из них маленькую конусообразную хижину. Тростинки, неумело поставленные, то и дело падали, и домик рассыпался.
– Эх вы, неумехи! – раздавался тогда возглас. В поле зрения появлялись детские ручки, восстанавливали хижину, и все продолжалось.
– Татьянка, ты что делаешь! – окрикнул дочь Саня.
– Домик, – спокойно ответила она.
– Быстро сюда!
– Иду, – недовольно проворчала Татьянка и в следующий миг оказалась перед ними. В сидячей позе, с хомячком в руках.
– Ты зачем зверьков мучаешь? – накинулся на нее отец.
– Я их не мучаю. Они сами хотят. Правда? – обратилась она к хомячку. Тот посмотрел долгим взглядом прямо ей в глаза. – Вот, слышишь, он говорит, что ему нравится такой домик. Под землей темно, холодно и сыро, а наверху хорошо.
– Выдумываешь! – недовольно отозвался Саня. – Как он может говорить? Они же неразумные.
– Разумные. Только глупенькие еще. Совсем как дети, – с взрослыми, снисходительными интонациями в голосе сказала дочь.
– Как? – поперхнулся Саня.
– Все живое разумно, – нравоучительно ответила Татьянка, – только одни поглупее, другие поумнее. Кеша у них самый умненький, – погладила она хомячка. – Мы друг друга хорошо понимаем. Вот он и попросил меня научить их строить домики. Жаловался, что внизу плохо. А с тех пор, как ушли белые тени, наверху стало безопасно. Теперь там можно жить.
– Отправь его домой, – хрипло произнес Саня.
Татьянка испуганно посмотрела на него и склонилась над хомячком. Тот исчез.
– Ты, не подозревая, создаешь новую разумную расу, – голос Сани был взволнован. – Этого делать ни в коем случае нельзя.
– Почему? – удивилась дочь.
– Потому, что хозяева здесь пока что мы. Если в них пробудится разум, мы вынуждены будем уйти отсюда и снова скитаться по планетам.
– А не ты ли все время твердишь, что оставаться здесь нельзя, – прижала Рита к себе дочь, – что мы деградируем.
– Это разные вещи.
– Нет, не разные. Станут разумными, тогда и уйдем поневоле.
Саня хмыкнул.
– А им что оставим? Путь на технократию? Чтобы здесь вторая Земля получилась?
– Ты прямо зациклился на своей технократии. Почему обязательно она? Хомячки сами выберут свой путь развития.
– Путь у них тот же, что и у землян. Они также жестко ограничены пространственными координатами. Перемещаться вне этих координат, как мы, они не могут. Потому и другого пути, кроме технократического, у них быть не может.
– НО мы же пошли по другому пути. И у них такое может получиться. Опять же, откуда мы знаем, какие пути существуют?
Саня смолк и только беспомощно развел руками.
– Папочка! – плачуще взмолилась Татьянка, – пусть они будут умненькими! Я научу их строить домики, прыгать как мы. Можно, папочка?
– Ладно, – махнул рукой Саня. – Уговорили. Только не учи их глупостям. Кстати, откуда ты взяла такой домик? Надо было из камней строить.
– Такой проще. Его легче строить. А домик этот я взяла из твоей головы. Туземцев помнишь?
– А – а, точно. Туземная хижина, только в миниатюре. Как ты умудрилась раскопать ее. Я уже напрочь забыл.
– Ой, у вас столько мусора в голове, – всплеснула руками Татьянка, – не сразу и разберешь, что к чему.
Саня ошеломленно оглянулся на Риту. Та понимающе подняла брови.
– Не шепчитесь! – задорно крикнула девчонка. – Я все слышу. Ну, я побежала.
– Постой, – спохватилась Рита. – Ты кушала? Садись, поешь банан.
– Не хочу, мамочка! – затопала ножками нетерпеливо дочка. – Меня солнышко накормило.
– Не выдумывай! – строго прикрикнула мать. – На, ешь! – она сунула дочери кусок банана. Та нехотя откусила раз, другой и опять заныла.
– Не хочу, я сытая!
Саня пожалел ее и хотел уже вступиться, как в его приоткрытый рот угодил банан.
– Ты что над отцом издеваешься! – взвился он, давясь и кашляя.
– Ты же сам хотел мне помочь.
– Хотел, но не так явно. Погоди, – остановил он готовую улизнуть дочь. – Как это ты делаешь с бананом? Покажи!
– Просто, – пожала плечиками Татьянка.
– Просто! – хмыкнул Саня. – На, возьми, – он отломил кусок и протянул стоящей метрах в трех девочке. Банан тут же исчез из его рук. Только пальцы инстинктивно сжали пустоту. Татьянка задорно помахала появившемся у нее в руке куском.
– И с хомячком ты то же самое сделала?
– Да. Я его домой отправила.
– А можешь сделать так, чтобы он опять на руках очутился?
– Попробую, – Татьянка сосредоточилась. В руках ее завозился, испуганно попискивая, хомячок. – Кеша, Кеша, это я, – заворковала она над ним, поглаживая, – успокойся.
– А меня ты сможешь сдвинуть с места? – не унимался Саня.
– Хватит мучить ребенка, – вступилась Рита. – В следующий раз. Иди, доча, – поцеловала она Татьянку.
Дочуркино исчезновение Саня прозевал, так как какая-то сила приподняла его над землей и отпустила. Саня больно ударился о землю и, не удержавшись, завалился на спину, смешно дрыгая ногами.
– Совсем от рук отбилась. Родителей абсолютно не уважает, – ворчал он, подымаясь.
– Сам напросился, – смеялась Рита над его удивленной физиономией. – Не злись. Ребенок она еще. Не соизмеряет своих действий.
– Ребенок?! Родная дочь обскакала своих родителей. Не ожидал такого.
