— Мы не знаем. Мы не смогли их увидеть во время учений, все, что мы видели, — как они маршировали, выходя из пещеры, а потом остановились и просто стояли.
— Они лунатики, — сказала королева Камилла. — Если они не мертвы, значит, способны к магии.
— У нас нет доказательств того, что они убивают своих бездарных детей, — прервал Торин. — И хотя интересно разглядывать фотографии и строить предположения, мы должны учитывать, что королева еще не нападала на Землю, и у нас нет доказательств, что эти существа предназначены для нападения.
— А для чего еще они могут быть предназначены? — спросил генерал-губернатор Уильямс.
— Для ручного труда? — предположил Торин, и никто не осмелился отрицать такую возможность.
Генерал-губернатор шмыгнул носом, но ничего не сказал.
— Мы, конечно, должны быть готовы к войне, но все же нашей приоритетной задачей должно стать создание альянса, а не отчуждение от Луны на почве паники и недоверия.
— Нет, — сказал Кай, подперев подбородок рукой. — Я думаю, что самое время для паранойи и недоверия.
Торин нахмурился.
— Ваше высочество…
— Похоже, все пропустили кое-что очевидное на этих фотографиях.
Президент Варгас выпятил грудь:
— Что вы имеете в виду?
— Вы говорите, что они, наверное, создавали эту армию в течение десятилетий? Совершенствовали какую-то науку — неважно какую, — чтобы создать этих… существ?
— Похоже, что так.
— Тогда почему же мы заметили это только сейчас? — Он махнул рукой на экран, где было изображение. — Сотни из них стоят на открытом пространстве, как будто им нечем больше заняться, кроме как ждать, пока их сфотографируют.
Он скрестил руки на столе, наблюдая, как к нему поворачиваются неуверенные лица.
— Королева Левана хотела, чтобы мы увидели призрак ее армии. Она хотела, чтобы мы обратили внимание.
— Вы думаете, она пытается угрожать нам? — спросила премьер-министр Камин.
Кай закрыл глаза, снова увидев ряды зверей перед мысленным взором.
— Нет. Я думаю, что она пытается угрожать мне.
Хувер с грохотом остановился у карантина. Зола выскочила из бокового люка и тут же отшатнулась, прикрыв нос локтем. Внутренности снова скрутило от зловония. Запах гниющей плоти усилился от дневной жары. Снаружи, у входа, группа медроидов загружала трупы в хувер, чтобы их увезли. Тела были раздуты, непонятного цвета, у каждого — разрез на запястье. Зола отвела глаза, и, стараясь не смотреть и не дышать, проскользнула внутрь бывшего корпуса фабрики.
Солнечный свет превратился из яркого в темный, просочившись через зеленую пленку на окнах под потолком. Если до этого карантин был почти пустым, то теперь он был переполнен жертвами летумозиса — мужчинами и женщинами всех возрастов. Вялое кружение вентиляторов на потолке не развеивало изнуряющей жары и запаха смерти. Воздух пропитался им и казался тяжелым.
Медроиды с гудением сновали между кроватями, но их было недостаточно для такого количества больных. Зола проскользнула в проход, мелко и часто дыша сквозь ткань рукава. Она заметила зеленую парчу одеяла Пионы и побежала к ее кровати:
— Пиона!
Когда Пиона не шевельнулась, Зола протянула руку и положила ей на плечо. Одеяло было мягкое, теплое, но тело под ним оставалось неподвижным.
Дрожа, Зола схватила край одеяла и потянула. Когда Пиона захныкала, слабо протестуя, дрожь ужаса сменилась ознобом облегчения. Зола рухнула рядом с кроватью.
— Звезды, Пиона. Я пришла, как только услышала…
Пиона посмотрела на нее. Глаза были мутные. Лицо пепельного цвета. Губы шелушились. Темные пятна на прозрачной коже шее начали превращаться в синюшные.
Не сводя глаз с Золы, она вытащила руку из-под одеяла и раскрыла ладонь, демонстрируя иссиня-черные пальцы и желтоватые ногти.
— Я знаю, но все будет в порядке.
Все еще тяжело дыша, Зола уже расстегивала боковой карман штанов и снимала перчатку, которую всегда носила на правой руке. Флакон был в одном из пальцев — для сохранности.
— Я кое-что тебе принесла. Можешь сесть?
Пиона расслабила пальцы и убрала руку под одеяло. Глаза были пустыми. Золе показалось, что Пиона не слышит ее.
— Пиона?
Писк эхом отдавался в голове Золы. Ее дисплей показал входящее сообщение от Адри, а знакомый всплеск беспокойства перехватил горло.
Она отклонила сообщение.
— Пиона, послушай меня. Мне нужно, чтобы ты села. Ты можешь это сделать?
— Мама? — прошептала Пиона. В углу рта показалась слюна.
— Она дома. Она не знает… — Что ты умираешь. Но, конечно, Адри знала. Ей тоже наверняка пришло сообщение.
Пульс участился, Зола наклонилась над Пионой и просунула руку под плечи:
— Давай, я тебе помогу.
Выражение глаз Пионы не изменилось — пустой, неживой взгляд, — но она болезненно застонала, когда Зола подняла ее.
— Прости, — сказала Зола, — но я хочу, чтобы ты это выпила.
Еще один писк, еще одно сообщение от Адри. На этот раз раздражение захлестнуло Золу, и она отключила сеть, блокируя все входящие сообщения.
— Это из дворца. Это может помочь. Понимаешь? — Она говорила шепотом, боясь, что могут услышать другие пациенты и против нее начнется настоящее восстание. Но взгляд Пионы оставался пустым. — Лекарство, Пиона, — зашипела Зола ей на ухо. — Противоядие.
Пиона ничего не сказала, ее голова поникла на плечо Золы. Ее тело обмякло, но она была легкой, как деревянная кукла.
В горле Золы запершило, как будто туда попал песок, когда она посмотрела в пустые глаза Пионы. Глаза, смотревшие сквозь нее. Мимо нее.
— Нет… Пиона, ты слышишь меня? — Зола вытащила Пиону из-под одеяла целиком и откупорила флакон. — Ты должна выпить.
Она держала флакон у губ Пионы, но та не двигалась. Даже не шелохнулась.
— Пиона.
Рука дрожала, она откинула голову Пионы назад. Бумажные губы приоткрылись.
Зола заставила свою руку не дрожать, когда она подняла пузырек, боясь пролить хоть каплю. Она поднесла флакон к губам Пионы, задержала дыхание и замерла. Сердце сжалось. Голова стала тяжелой от слез, которым не пролиться. Она резко мотнула головой.
— Пиона, пожалуйста.
Из губ Пионы не вырывалось ни звука, ни воздуха. И Зола опустила флакон. Она уткнулась лицом в шею Пионы, до боли стиснув зубы. Каждый вдох обдирал горло — его саднило от страшной вони, стоявшей вокруг, но даже сейчас, хотя прошло так много дней, она различала легкий запах шампуня Пионы.
Сжимая флакон в руках, она осторожно выпустила Пиону, позволяя ее голове скользнуть обратно на подушку. Ее глаза все еще были открыты.
Зола ударила по матрасу. Немного противоядия выплеснулось на большой палец. Она зажмурила глаза так крепко, что перед ними заплясали звезды. Упала лицом в одеяло.
— Черт подери. Черт подери. Пиона! — Качнувшись на пятках, она прерывисто вдохнула. Она смотрела на маленькое личико в форме сердца, на безжизненные глаза сестры. — Я сдержала обещание. Я принесла тебе… — Она едва удержалась от того, чтобы не раздавить флакон в пальцах. — И еще я говорила с Каем. Пиона, он будет с тобой танцевать. Он сказал мне. Пиона, ты что, не понимаешь? Ты не можешь умереть! Я здесь… Я…
Головная боль. Она покачнулась и снова привалилась к кровати, вцепилась в край матраса и позволила голове болтаться на груди. Боль снова исходила из верхушки позвоночника, но это не было так же непреодолимо, как раньше. Просто неудобное тепло, как загар на внутренней стороне.
Приступ прошел, оставив только тупую пульсацию в затылке и неотступные мысли о пустых глазах Пионы. Она подняла голову и закупорила флакон слабыми пальцами, потом позволила ему скользнуть в карман. Поднявшись, она закрыла Пионе глаза.
Зола услышала знакомый скрип гусениц по грязному бетону и увидела медроида, приближающегося к ним. У него не было ни воды, ни влажной тряпки в пальцах-зубцах. Он остановился по другую сторону от постели Пионы, его торс открылся. И оттуда показалась третья рука со скальпелем. Зола перегнулась через кровать и рукой в перчатке сжала запястье Пионы.
— Нет, — сказала она громче, чем собиралась.
Пациенты, лежавшие рядом, повернули головы в ее сторону. Датчик андроида смотрел на нее все так же тускло.
Воры. Осужденные. Беглецы.
— Вы не можете забрать его.
Андроид стоял с пустым белым лицом, из туловища выступал скальпель. По краям виднелись засохшие капли крови. Андроид без слов потянулся вперед и взял Пиону за локоть.
— Я был запрограммирован…
— Меня не волнует, как ты был запрограммирован. Ты его не получишь.
Зола выдернул руку Пионы из захвата андроида. Клещи оставили глубокие царапины на ее коже.
— Я должен извлечь и сохранить ее чип, — сказал андроид, двигаясь вперед.
