– Ервин знает, где живет красотка. Ервин знает, Ервин покажет. Самых лучших, самых сочных красоток. Молодой господин будет доволен…
Вид информатора и его уверения не внушали доверия. Я сделал шаг в сторону Урфина, очки уже различали четыре тонкие руки с тонкими бледными пальцами.
– Пошел прочь! – Я оттолкнул побирушку и обнажил стилет, пятясь к своей цели.
– Госпожа, госпожа, я знаю, у кого есть неудача. Если госпожа поделится, я покажу ей того, у кого ее полный мешок.
Высокая фигура с массивным зонтом-тростью нависла над попрошайкой. Из-под плаща мелькнула кисть. Кисть скелета.
Я развернулся и побежал к своей цели.
– О, покупатель! Что угодно молодому человеку? – говоря это, фигура выпрямилась.
– Я работаю на Гофмана. Мне нужно знать, где найти Линси Красотку. Говори, иначе я продырявлю твою уродливую бошку!
Урфин Многорукий поглядел на меня. Я сделал шаг назад. Внутри пискнула мысль, что угрожать такому персонажу было глупой идеей. Лицо… Собственно, от лица там была только форма. По левой стороне шли три разных глаза. Справа – вертикальная щель рта с алыми пухлыми губами. Правее рта – два носа, направленных в разные стороны. На верхнем – бородавка. Под цилиндром что-то копошится. Мне показалось, это еще одна ладонь.
– Эх, не может Гофман без подельников работать… Знаешь, что самое смешное, многоуважаемый Майкл? Гофман – автор этого мира. Ну, не совсем автор, но приложил свои жадные руки к его созданию. Оглянись. Вдохни его воздух.
Я поддался магии голоса и сделал, что требовалось. Мир был красив. Мрачная атмосфера, существа, неотличимые от людей, в костюмах Викторианской эпохи, люди, неотличимые от чудовищ, раскланивающиеся с ночными кошмарами. Ужас и роскошь. Страх и изящность. Смерть с вежливой улыбкой. Жизнь с огромными зубами. Ожившая сказка. Сказка, которой плевать, веришь ли ты в нее, или нет.
– Согласись, Майкл, красиво? Тут не место таким, как ты. Но ты пришел.
Тонкие пальцы коснулись моей кисти, выхватывая дагу. Миг, и из левой руки исчез пистолет. С лица почти нежно сняли очки. Урфин заглянул мне в лицо своими глазами. Откуда-то из-за уха выбежал глах, шевеля тонкими лапками по поверхности кожи, пробежал по подбородку, шее и скрылся в воротнике рубахи.
– Я скажу тебе, где живет Линси Красотка. Но ты отдашь мне всё…
– Всё? – я уже шептал.
– Всё…
Тут в голову впились острые зубы шляпы.
– ААААА!!! – было больно, зато в голове прояснилось.
Делаю несколько шагов назад и в кого-то упираюсь.
– Это вы продаете неудачу?
Я поднял голову. Из-под плаща на меня смотрела пустота. В ней мелькали острые зубы и кости черепа.
– Я.
– Можно посмотреть?
– Конечно.
Я протянул существу лотерейный билетик, на стертой части которого слегка светилось: «Без выигрыша».
– Исчерпанный лимит неудачи… – в голосе существа прошелестели восхищенные нотки. – Настоящий?
– Вроде, да. Вы ведь знаете, как проверить?
– Знаю. Досточтимый Урфин, поможете?
– Конечно, госпожа! – Четырехрукий метнул в меня мое оружие. Время замедлилось. Серебрёная четырехгранная дага летела сквозь воздух, словно плыла в толще воды. Я разглядел лезвие, сжатое в острое жало высокотехнологичным механизмом. «А еще она может раскрываться и работать миксером…» – совершенно неуместные мысли при виде своей смерти. А сама Смерть положила свою костлявую руку мне на плечо.
С неба рухнуло тело, ловя оружие собой. На ботинки снова чем-то плеснуло. Боюсь даже представить, как я выгляжу сейчас…
Билетик в руках осыпался прахом.
– Первый сорт. Что вы хотите за них, странник, которому тут не место?
– Мне нужна Линси Красотка. – Я все так же завороженно глядел на частично расплескавшееся у меня под ногами тело.
– И досточтимый Урфин предлагает сказать, где она живет?
– Да…
– И просит у вас всё?
– Да.
– Эх, дитя жадности! Ты ведь понимаешь, зачем ему Красотка? И все равно делаешь так, чтобы он до нее не дошел?
– Госпожа, я не могу идти против своей природы… Как и вы. Как и каждый из нас. Мерзкий Гофман… – рот Урфина на миг обернулся жвалами.
– Я поняла тебя, Плетущий. Давай сделаем так. Посланник Гофмана отдает мне все свои билетики, ты отдаешь ему его вещи, а я отдаю тебе всё вот этого… Вот этого?
И Смерть вытащила из-за спины того самого попрошайку.
– Ты готов отдать за вот это, – собеседница (наконец я определился с полом существа) выхватила из моих рук еще один билет и помахала им перед носом у попрошайки, – всё?
– Готов, готов, госпожа! Только дай…
Попрошайка летит в сторону Урфина, и тот ловко оплетает его полосками белого шелка.
– Нечестная сделка… – ворчит паук. – Всё этой дряни и всё Майкла – как дерьмо против алмаза.
– Мне плевать. Говори адрес.
Мне в руки опускается мятая записка. Я оглядываюсь по сторонам, ища номера домов.
– Могу проводить вас, посланник.
– Буду очень признателен… – мою новую знакомую тут явно уважают.
Мы шли в молчании. Я пялился на окружающий мир. Смерть молчала.
– Почему? Почему этот мир такой? Он ведь должен быть другим… Я чувствую. И при чем тут Гофман?
– Когда этот мир созидали, именно Гофман продал демиургу его сердце. Чужие мечты. Настоящие мечты, они прорастают новым. Целым миром. Только вот он не сказал демиургу, что автор мечты – любил. Любил ту, ради которой мечтал. И вот, мир был создан. Только она в нем воплотилась, Линси Красотка, а демиург потерял над миром контроль. Чему очень огорчился и пошел с претензиями к продавцу. Гофман не нашел ничего умнее, чем арендовать душу автора мира, на неделю, засунуть ее в иную оболочку и впихнуть в объятия Линси. При этом старый маразматик нарушил сроки аренды, и душа ушла на круги перерождения. Прямо из очередного приключения носителя. В итоге – парадокс, сравнимый с апокалипсисом. Время остановилось, законы физики обветшали. Всякая дрянь полезла – кстати, во многом через Гофмана. «Напиши себе квенту!» А солнце тут светит… да почти никогда. Темные небеса! Да тут курорт для смертей всего сущего. Сюда даже Творцу хода нет. Только через квенту. В общем, Творец не стал проверять границы своего бессмертия и махнул рукой. А мир разрастается… В итоге старому мастеру, – к слову, он мастер сказок. Древнейший, – так вот, мастеру поставили ультиматум. Или он решает проблему, которую создал, или едет уже мастером преданий в Александрийскую библиотеку. С закольцованным временем. Мастер внял и разыскал автора мира во второй раз. Как ему это удалось – вопрос отдельный. Только вот мир стал расти вглубь. Появились стражи, с которыми ничего не могло сделать даже сильнейшее оружие любого мира. Вот уж местные веселились, наблюдая, как рвут на части звено боевых роботов роботы паровые. Фееричное зрелище! И тут появляетесь вы, Майкл. И проходите дальше всех. Что вам пообещал Гофман?
– Смысл жизни…
– У него они еще остались? Это очень хорошая сделка, поздравляю!
– Стоп, стоп. Я что-то ничего не понимаю. Целый мир в обмен на смысл жизни? Жизнь в обмен на просроченный лотерейный билетик? Кто определяет цены?
Смерть расхохоталась:
– Хорошие вопросы вы задаете, Майкл, правильные! Хаос танцует с порядком. Кто мы такие, чтобы понимать рисунок танца? Акт творения, чтоб его. Мы все что-то делаем и сами назначаем цену. Живем и умираем. Иногда навсегда. На очень короткое навсегда. Когда-нибудь, я думаю, вы поймете. Знаете, что самое страшное? Все счастливы: вы, я, Гофман. Тот жалкий наркоша, чье всё сейчас доедает Урфин, кривя свою уродливую пасть. Единственный критерий всего сущего – счастье. Мы, кстати пришли.
Я огляделся. Трехэтажный дом, неотличимый от тех, что вокруг. Несколько парадных. Мы стоим у двери.
– Вам на третий этаж. Квартира сорок два.
– И всё? А как же испытания?
– А кто сказал, что они закончились? Теперь слушайте меня. Если вы сделаете, что должно, мы – стражи, пленники, и просто отдыхающие – будем свободны. Тьма не уйдет в никуда. Она расползется по мирам, подобно вирусу из умершего лимфоузла. А вы можете вырезать этот лимфоузел. Тогда мы уйдем в забвение навсегда. На очень долгое навсегда. Не будет эпидемий, смертей, войн, катастроф. Целыми миры выживут. Вы даже такого числа не знаете, сколько разумных не умрут. Гофман засядет за пыльные свитки, вы очнетесь над своей дорогой-пропастью. Линси расплескает мозги из своей прелестной головки. И всё. Не выйдет отсюда Смерть, которая два десятка раз исчерпала своей лимит неудач. И все рожденные тут кошмары так и останутся – тут. В ваших руках судьба мироздания.
– В обмен на смысл жизни.
– В обмен на смысл жизни.
– Да пошли вы все!
