Ни одно живое существо не покидает свой дом только потому, что он захирел. Кроме человека, разумеется.
Хороший хозяин так не поступает. Дом нужно ремонтировать. Починить прохудившуюся крышу, укрепить пошатнувшиеся стены, залить пенобетоном трещины фундамента, вычерпать из подвалов сточные воды и наладить канализацию…
А когда «Гвардия Иерарха» наберет силу, она убедит «Науком» поделиться Новой Энергией со всем человечеством, и тогда в дом снова придут свет, тепло и уют. Они сумеют. И он – Листопад, станет одним из первых мучеников, положивших свою судьбу на алтарь возрождения…
От размышлений, преисполненных негодования, отвлек шум в коридоре.
Степан поднял голову, прислушиваясь. По техническому лазу, где обосновались «тараканы», шли люди. Шумно, дерзко. Открывались картонные двери, слышалась китайская речь.
Листопад встал с колен, чувствуя, как стремительно цепенеют ноги. Будто Гея и вправду услышала его молитвы, превратив конечности в хрупкий кремень. Он затравленно осмотрелся, как если бы в коморке существовал запасной выход.
В следующую секунду в фанерную дверцу постучали. Кулаком, несколько раз, чуть не разбив хлипкий шпингалет.
– Открывай! – раздался чей-то грубый голос.
Степан закусил губу, еще раз лихорадочно осмотрелся. Хотел выкрутить лампочку, чтобы в дверные щели не пробивался свет. Но в это мгновение створку рванули на себя, и условные засовы не выдержали – треснули.
На пороге стоял поднебесник.
Не солдат, как того боялся машинист, но и не рабочий. Черная тяжелая куртка вполне могла оказаться бронежилетом, под ней виднелась кобура «дыродела». Длинные желтые волосы гостя были зализаны лаком, на щеке виднелась татуировка.
– Денис Йен?! – рявкнул китаец, хотя мог бы и не спрашивать – по глазам читалось, что он отлично знает ответ. – Собирайся, пойдешь с нами!
– Никуда я не пойду…
Листопад устыдился, с каким жалким шипением слова покинули его губы. Стало страшно, а идеально выстроенный план вдруг пошатнулся, готовый обвалиться домиком из карт.
– Кто вы такие?..
– Друзья твои. – За спиной китайца в черной куртке обнаружился второй, обритый налысо, с татуировкой объемной кобры на левой половине черепа. – Выходи.
Желтоволосый умудрился втиснуться в каморку, глядя на рослого Листопада снизу вверх. Однако беззащитнее от этого поднебесник не казался, заставив коленки Степана мелко вздрогнуть.
Кто эти люди? Чего они хотят? Это не крысоловы коменданта, сразу видно. И не белый мужчина, о котором говорил Чи Вай. Великая Цифра, да это же бандиты! Откровенные уголовники, невесть зачем пожаловавшие в убежище «таракана». О, всемогущая Гея, спаси и сохрани слугу твоего…
– Так что, тебя силой тащить? – заглядывая в остекленевшие глаза машиниста, поинтересовался гость. – Ведь я могу…
Медитативное состояние, еще минуту назад преисполнявшее Листопада решимостью завершить миссию, разбилось тонкой льдинкой. Губы затряслись, он попробовал отступить, но уперся в трубы, занимавшие дальнюю часть комнатушки.
– Ладно, все понял, – вздохнул китаец.
И быстрым точным движением стукнул Гринивецкого в лоб. Ладонью, несильно, но в голове Листопада сразу зашумело. Если бы не подпиравшие спину коммуникации, он бы точно стек на пол, где только что так истово молился.
Затем его ухватили за рукав, рванув к выходу.
Выволокли в коридор. Осмотрели комнату, не обнаружив ничего интересующего. Только оловянным солдатиком из тумбы заинтересовались, в итоге швырнув на пол. Отобрали «балалайку», обыскали одежду.
Соседи Дениса, опасливо выглядывая из своих «апартаментов», со смесью любопытства и страха наблюдали за происходящим. Заметив это, лысый со змеей на голове рыкнул на зевак, потрясая кулаком. Те мгновенно попрятались, напомнив Листопаду настоящих тараканов, противных и трусливых…
Интересно, хоть кто-то из них сообщит его товарищу Гао, что случилось с Денисом Йеном?
– Куда вы меня ведете? – наконец выдавил Степан на ужасающем китайском.
На сопротивление сил не осталось, да и был ли в нем смысл?
– Узнаешь, Денис, совсем скоро узнаешь… – Волосатый шагал впереди, даже не оборачиваясь. Со спины подпирал лысый. – А пока помолчи.
Как же все могло так запросто рухнуть? Кого из небесных покровителей оскорбил он своей молитвой? Неужели это – кара за нерешительность и слабость?
Зажатый похитителями, Листопад шагал навстречу судьбе, пытаясь очистить сознание в поисках ответов. Он был так близко к цели, только руку протяни, и вдруг такое…
Паренек глубоко вздохнул. Потер лицо ладонями, спрятал кулон с Чайкой поглубже под одежду.
– Ты будешь сильным, вне зависимости от того, помогут тебе Цифра и Геос или нет!
Голос Порфириона так четко прозвучал в голове машиниста, что тот даже обернулся. Нет, наставника не было рядом, и лишь его незримый дух пришел на помощь ученику.
– Ты применишь всю свою сообразительность, весь интеллект и таланты, но не дашь операции сорваться. Ты – избранный, и не можешь допустить провала.
Его вели техническими коридорами, о существовании которых не имели представления ни Листопад, ни Чи Вай Гао. Лестницы сменялись лестницами, тесные площадки – себе подобными. Ни разу они не воспользовались лифтами, то поднимаясь на пару ярусов, то спускаясь на три-четыре. Уже через несколько минут путешествия Степан понял, что заблудился.
– Это не важно, – продолжал Порфирион, раскатистую речь которого китайцы слышать не могли. – Сконцентрируйся не над тем, куда тебя ведут. Думай – кому ты нужен. Думай, как сможешь выкрутиться.
В этом отделении ПТК он еще не был. Где-то ближе к носовой части по правому борту и почти в трюмах, если не изменял врожденный гирокомпас.
Рабочие тут почти не встречались – все попавшиеся китайцы явно догуливали выходные или только что закончили смены, предвкушая отдых. Из дверей боксов и отсеков доносились густые запахи гашиша, громкий женский смех и дробный стук игральных костей. Бандитов, похожих на его пленителей, тоже насчитывалось немало, причем местные свое оружие носили, не скрывая.
Жадно впитывая все, что увидел, Листопад все больше и больше убеждался, что угодил в настоящие криминальные кварталы. Именно здесь трудолюбивые работники комплекса лихо просаживали зарплату в казино и спускали на продажных женщин.
– Слабый никогда не заслужит доверие «Мидгарда».
Голос Порфириона затихал, но свое дело он уже сделал. Листопад успокоился, собрался, начал мыслить легко и смело.
– Ты не слаб, мой лучший ученик. Ты силен. И ты сможешь найти выход. Не бойся ни смерти, ни побоев или пыток. Бойся лишь того, что не сумеешь ударить по врагу…
Перед круглой железной дверью, более уместной в подводной лодке, его еще раз обыскали. А потом втолкнули в огромный цех, переделанный в жилое помещение.
Цепкий взгляд юноши сразу отметил алтарь Будды в стенной нише, кухню, уголок со спортивными тренажерами, арсенал. И настоящий отсек для машинистов, оснащенный вполне современной техникой…
Триады – вот кем были люди, схватившие его.
Теперь оставалось выяснить, для чего.
Выяснить и выйти сухим из воды. Для этого Листопад, если понадобится, станет лесным гадом. Настоящим подвальным тараканом. Шустрой помоечной крысой. Или мудрым хамелеоном, забравшимся в густую листву…
В отличие от овцы, лев сам идет на заклание
7 часов 15 минут до начала операции
«Бронзовое зеркало»
Новые девочки были совсем юными, но уже такими умелыми. Тонкие и хрупкие, как побеги молодых орхидей, они так ладно работали в паре, что Квон Пэн забыл о времени.
Правда, затяжным путешествие к вершинам блаженства так и не стало – Большой Брат чуть ли не кожей чувствовал нетерпение 426-го, отиравшегося за бронированными занавесами. Наспех закончив, он шепотом приказал девочкам сходить в душ, после чего возвращаться в кровать и ждать его, даже если для этого потребуются сутки.
Отбросив покрывало, Пэн вскочил с кровати – разгоряченный, мускулистый, бесстыдно обнаженный. Повернулся к девушкам, состроил грозную мину и напряг железные бицепсы. Жрицы любви, смущенно прикрывая лица краешком простыни, заохали, захихикали, горячо зашептались. Смотрели, правда, не на плечи Большого Брата, а значительно ниже…
Цзи шумно дышал где-то неподалеку, и Квон раздраженно обернулся на полупрозрачную ширму. Пригладил копну рыжих волос, набросил на плечи теплый махровый халат. Обулся в удобные традиционные тапки. Забрал с тумбы темные очки, с которыми почти не расставался. И только тогда вышел из приватной зоны.
– Прошу прощения, брат Пэн! – Сложив руки, инфорсер Цзи поклонился чуть ниже, чем предписывал этикет. – Я сожалею, что прервал твой отдых…
– Э-э-э, перестань… – протянул Кипяток, расслабленно потрясая пальцами. – Ты, брат Цзи, не тревожишь по пустякам… Да и не собирался я провести в постели весь день.
