— Призываю вас не впадать в панику. Все военные подразделения уже мобилизованы, мы держим ситуацию в руках.
Слова эхом разносились над городом. Она кожей ощущала, как они несутся, отталкиваясь от стен, как шепчут из каждого включенного «для фона» радиоприёмника. На ветках молчали птицы — тоже слушали, драматично задрав к небу головки с крепкими клювами.
— В город должны прибыть подкрепления. Прошу с пониманием отнестись к ужесточённому режиму. Въезд и выезд из города без особого приказа маршала запрещён для всех.
— Это что? — спросила Вета, ощутив вдруг болезненные спазмы в животе. Почему её больше всего расстроил запрет на выезд? Или, можно подумать, она раньше о нём не знала.
Антон пожал плечами, даже равнодушно так, обыденно.
— Это то, о чём я тебя предупреждал.
Она вспомнила ночь и сон о рёве самолётных турбин. Посмотрела в чистое небо и не могла понять чего-то очень важного.
— Ты не логичен, — сказала Вета капризно. — Ты меня не отвёз на вокзал, хоть и мог. Какой ещё город? Тут война, а ты меня не отвёз на вокзал.
— Я тоже надеялся, что всё уляжется. Ты не бойся. У нас так бывает.
Город разом ожил — к остановке подрулили автобус, зашуршали шаги и листья под шагами. Захрипела из репродукторов бессловесная музыка. Именно такую и хотелось Вете прямо сейчас. И чтобы все замолчали. Навсегда.
Ещё хотелось нервно рассмеяться, чтобы все увидели — её не волнует. В небе по-прежнему не было птиц.
Она думала, всё должно измениться в один миг, но некоторые двери классов были приоткрыты, и оттуда доносились размеренные голоса учителей. Спокойные, выверенные, как под линейку, отштукатуренные казёнными интонациями. Поскрипывал только что вымытый паркет у Веты под каблуками. Она снова долго мучилась с замком.
За окном лениво перешёптывались клёны. Вета села за учительский стол, не снимая плащ. Она не закрыла окна, и Роза не потрудилась, а только собралась, чисто вытерла свою половину стола и ушла. Было холодно.
— Это какой-то странный город, — сказала безглазому манекену — он был согласен, только кивнуть не мог. Кишечник почти вываливался из вскрытого гипсового живота, попробуй, покивай в таком состоянии. — Этому городу сказали, что война, а он… это какой-то странный город.
Если бы манекен мог, он бы покачал головой, несомненно. Вета очень боялась секунды, когда зазвенит звонок, и начнётся перемена. Ведь тогда до её встречи с восьмым «А» останется всего десяток скользких минут — ходить вдоль стен и переставлять цветы. И они придут — сейчас Вета была даже уверенна в этом.
Все девятеро. Она вспомнила, какие места будут пустовать, и прикрыла глаза. Девять. Сколько же их было раньше? То есть совсем раньше, задолго до её приезда? В старом журнале вычеркнуто две фамилии, одна из них — фамилия Жаннетты, и как только Вета сразу не заметила. Что произошло тогда — переехали в другой район, может? Ну да, хочется верить в добрые сказки. Сын Жаннетты сказал, что у него погибла сестра.
Рассмеяться бы этим мерзким мыслям, или спросить Жаннетту, но Жаннетта больше не ответит. И Лилия. Никто не ответит.
Вета вспомнила то важное, которое хотела выловить в собственных смутных размышлениях. В стопке контрольных работ не было листочка, подписанного Русланой. Попытаться бы его найти — и полюбоваться на круглобокую пятёрку, — но его там не было. Руслана ведь только в этом году перешла в самую престижную школу города.
Глава 18. Птицы вместо богов
Она закрывала окна и увидела их, как обычно, примостившихся на низенькой ограде клумбы. Они тоже увидели Вету. Кто-то, должно быть, заметил первым и сказал остальным. Девять пар глаз — Вета пересчитала.
Она постояла секунду, раздумывая, что сделать. Кивнуть, может, или махнуть им рукой? И шагнула назад. Вернула на подоконник растрёпанную традесканцию, как будто построила баррикаду.
«Пришли всё-таки», — кольнуло вдруг. — «Значит, им правда интересно, что я смогу сказать. Или просто некуда больше деваться».
Вета не верила, что они признали за ней авторитет учителя и поэтому не смогли ослушаться. Такие не признают. Обыденное занятие — фиалка, ещё одна — совсем уже сухая — отправились к традесканции. Руки подрагивали. На этом уроке не спрячешься за сухими фразами из учебника.
Во вторую смену школа не шумела даже на переменах. Так, шелестела голосами в коридорах и стуком шагов по бетонным лестницам. Родители забирали притихших первоклашек из продлёнки, и в спортзале кто-то лупил мячом по оконным сеткам. Просто вечер, вторая смена. И ещё три урока биологии. Вета замерла, прикрыв глаза, оперевшись руками на спинку учительского стула.
— Здравствуйте!
Она узнала голос Алисы и открыла глаза — та улыбалась, демонстрируя задорные ямочки на щеках. Из всех улыбалась только одна она. Вера прошла за свою первую парту, привычно повесила белую кофту на спинку стула. Жестом красавицы поправила волосы.
— Звонка ещё не было, — с вызовом сказал кто-то у дверей.
Парни выскочили в коридор. Обычный класс, обычный урок впереди, и манекен подмигивал несуществующим глазом. Вета опустилась на своё место, сцепила руки в замок, чтобы не слишком дрожали. Руслана перед ней копалась в сумке, хмурилась и выискивала несуществующие вещи — или просто не хотела поднимать глаза.
— Я обо всём догадываюсь, — сказала Вета, спокойно разглядывая их лица. Её сразу же отпустило волнение, хоть сначала голос и норовил сорваться. — Знаю, что сейчас вы гордо заявите, что не нуждаетесь в моей помощи, и вообще ни в чьей помощи не нуждаетесь, но я вижу другое.
Дыхание осушило губы. Она сказала, как будто щёлкнула по нужной кнопке, и ощутила, как хмурое молчание в классе перерастает во что-то новое.
— Вряд ли мы поверим, что вы на нашей стороне, — тихонько пропела Вера Орлова, и её голос при должной доле фантазии можно было принять за разыгравшееся воображение. Да или за популярную песенку, которая она мурлыкала себе под нос. Руслана дёрнулась в её сторону, шикнула, но та лишь повела бровью.
— Не верьте, что же я с вами сделаю. — Вета помолчала, глядя перед собой. Когда одинокой ночью воображаешь, что они скажут в ответ, воображение лезет на невиданные высоты, и собеседники — то наивные дети, то злобные нелюди, но она слишком плохо знала их, чтобы предсказывать. — Я и не знаю, как вам помочь. Я вообще мало что тут знаю.
На пороге кабинета возник Арт, пнул мусорную корзину и притворился, что случайно.
— Ой!
— Арт, выйди вон, — попросила Вета, не переходя на приказной тон.
— А чего я сделал? — хмыкнул он, проходя к своей парте. Только что ноги на стол соседа не забросил.
