Это будильник Трента, подумала я неустойчиво, когда холодок скользнул под одеяло. Кровать сдвинулась, и мой вес переместился, когда Трент потянулся через меня, чтобы дотянуться до телефона.
Я вздохнула, закрыла глаза, когда он откатился назад, его тепло против меня теперь притупилось одеялом между нами. Упираясь руками в кровать и в мое левое плечо, когда он приподнялся надо мной и наклонился, чтобы попытаться увидеть мое лицо.
— Рейчел, хочешь встать? — прошептал он. — Я могу сказать, что произойдет.
Нечеткая чувственная улыбка заиграла на моем лице, и я перекатилась на спину. Открыв глаза, я убрала волосы за одно его заостренное ухо, когда он навис надо мной. Свет был тускл от приближающегося восхода солнца, так как шторы у французских дверей в сад были открыты, и это заставило его глаза потемнеть. Он был самим собой, но другим.
— Таким ты мне нравишься больше всего, — сказала я, видя его спокойным и все еще мягким ото сна, пахнущим мылом после душа, который он принял, прежде чем лечь спать.
Кровать снова сместилась, когда он нашел мои пальцы и поцеловал подушечки.
— Солнце не ждет любовников или злодеев. Или нет?
Я застонала, глядя на искусно расписанный потолок лошадьми и охотой. Солнце поднялось на Восточном побережье почти полчаса назад, и мы хотели знать, отправились ли демоны и души вампиров в безвременье.
— Встаю, — сказала я, и его улыбка усилилась на огорченный звук моего голоса. Это было безумно, вставать на рассвете, но я начинала привыкать к этому, даже если мой живот болел, а мысли были медленными. Ужасно, как сказала бы моя мама.
Трент снова поцеловал кончики моих пальцев.
— Я посмотрю, варится ли кофе, — сказал он, когда перекатился на край кровати, и я наблюдала за ним, вялая и не желающая пока двигаться. Слабый свет обрисовал в общих чертах его кожу, акцентировав его пресс и бедра, вылепленные искусством верховой езды. Я села и откинула свои спутанные волосы назад и попыталась представить его великолепное тело через много лет, более зрелое, но не менее привлекательное. Да, я хотела быть там, но когда я осмотрела затененную богатую комнату с тяжелой мебелью, экстравагантной пышностью и с вниманием к деталям, мне пришлось нелегко представить себя здесь дольше, чем на выходные. В нескольких случаях я была здесь без Трента, я чувствовала себя потерянной, будто я цеплялась за что-то, что не признавало меня или не нуждалось во мне. Вроде моего сна.
Прижавшись к спинке кровати, я наблюдала, как он подтянул брюки. Боже мой, у мужчины был отличный живот.
— Я буду скучать по тебе сегодня, — прошептала я.
Улыбка Трента на мгновение исчезла, когда он надел свою рубашку. Опустив голову, застегивая пуговицы, он сказал:
— Поверь, я бы провел сегодняшний день с тобой. Просто потому, что я имею право выступать перед дьюаром, не означает, что они должны слушать меня. — Он застегнул последнюю пуговицу и откинул волосы с глаз, заставляя мое сердце замереть от его улыбки. — Хочешь встретиться около полудня?
Я потянулась к своему телефону, искоса глядя на него и видя, что пропустила звонок Эддена вчера вечером. Он не был помечен как срочный, и я опустила телефон. Днем я буду планировать расходы с Дженксом и вероятно Айви в церкви, чтобы узнать, что мы потеряли, и что могло быть спасено.
— Только если ты действительно сможешь, — сказала я, когда закуталась сильнее в теплое одеяло. — Ты знаешь, что у тебя не будет времени для кофе и намного меньше для ланча.
Кровать сместилась, когда он сел рядом со мной, чтобы надеть носки.
— Я собираюсь быть всего через реку. Среди членов дьюара может быть больше поддержки, чем кажется на первый взгляд. Легко стоять в стороне и ничего не сделать, даже когда вы знаете, что это неправильно, тяжелее, когда кто-то призывает вас к этому. Если этим утром пройдет волна самоубийств, то будет легче. — Моя улыбка застыла, и он поднял глаза с одним носком в руке. — Это не то, что я имел в виду.
— Я знаю, — сказала я, коснувшись его руки.
С мрачным выражением лица, он положил лодыжку на колено. Я видела, как он делал это сто раз прежде, но никогда, когда надевал носки.
— Это не дает чувствовать все немного лучше или немного легче.
Я молчала, водя рукой вдоль его спины, когда он облокотился на ногу.
— Трент, — сказала я мягко, вспоминая свой сон. — Мистики все еще со мной?
Его пальцы соскользнули, и тревога прошла по мне.
— Э, почему ты спрашиваешь?
— У меня был странный сон.
Его улыбка точно не была поддельной, когда он встал, но он скрывал беспокойство, которое только подпитывало мое собственное.
— Весьма обычно, когда тебя будят так рано, — сказал он немного хрипло, когда достал обувь из шкафа. — Вчера вечером ты напугала меня.
— Действительно? В какой части? — Я еще сильнее прижалась к спинке кровати. — Когда я попытался задушить мастера-вампира Цинци, или когда я противостояла Мике?
Его выражение лица застало меня врасплох, когда он лег около меня.
— Когда мистики нашли тебя. Рейчел…
— О, Боже. Это плохо, не так ли? — сказала я.
Улыбаясь, он коснулся моих щек ладонями, но в его глазах было горе.
— Ты могла искриться просто потому, что ты была рада меня видеть.
Дерьмо на тосте, это было плохо. Я сжала руки и посмотрела на них, кладя на колени.
— Рейчел, — выдохнул он, притягивая меня к себе. Я обняла его и задержала дыхание, пытаясь не плакать. Я не звала их к себе, даже если я пропустила их. Я все сделала правильно, и я была там, откуда начинала. Эльфы ненавидели Трента из-за меня, а с мистиками я, вероятно, потеряла и поддержку демонов тоже. Все разваливалось, и я не могла остановить это!
— Ты ничего не слышишь, не так ли? — Его слова переместили мои волосы, и я покачала головой. То, что произошло во сне, не было реально. И не было никаких голосов, показывающих мне видения с разных углов. Его руки на мне переместились, и я подняла глаза, чтобы увидеть его облегчение. — Тогда с тобой все в порядке, — сказал он, заставляя мое сердце почти разбиться от его заботы. — Обещай мне, что расскажешь, если услышишь.
— Обещаю. — Я поджала под себя одну ногу, а вторую свесила с кровати, было холодно. Тем не менее, я не собиралась двигаться, не с Трентом, держащим меня, говорящим даже без слов, что он любил меня. — Во сколько твоя встреча?
Он выдохнул, его плечи напряглись.
— В девять сорок пять.
Это было всего через несколько часов.
— Прости, — сказала я, когда он отпустил меня. — Если бы не я, то анклав послушал бы тебя, и ты, возможно, остановил это прежде, чем все началось.
