— Ты так говоришь о них обо всех… О Хитреце, о Марии с Фолией, о Первых Рыцарях… С какой-то теплотой. Ты не похож на портрет, который нам оставила история. Кажется, на какой-то безумной жеребьевке со своим патологическим невезением ты вытянул короткую палочку «роль вселенского зла». — Джулс обернулся к собеседнику. — Почему ты?
— Наверное, потому, что совершил слишком много ошибок, — пожал плечами Сириус. — Поисками ответа на этот вопрос занимаюсь давно. Пока безрезультатно. Хитрец и прочие… персонажи тоже наверняка ломали головы над банальным «почему я». А ты?
— Спасал здоровый эгоизм. — Коллоу развел руками. — Моя роль меня устраивает. Грубо говоря, итог не так удивляет, как путь из точки «а» в точку «б». Я чаще задаюсь вопросом: «Почему именно так, а не иначе?». Почему ты говоришь о врагах так, как некоторые не могут сказать о друзьях и родных?
— Грань между врагами и друзьями порой слишком тонкая, — задумчиво произнес мальчишка. — Настолько тонкая, что невозможно отличить одних от других. Кстати, тебе пора. Большой мир ждет твоего возвращения.
И снова, как сотни раз до того, комната растворилась на полуслове. Сквозь сомкнутые веки Джулиус ощущал свет. Он слышал, как где-то рядом возится Тангл. «Неужели настал тот самый день? Первый день без карантина», — подумал Коллоу и потянулся.
* * *
Месяц — слишком короткий срок, чтобы жизнь вернулась в привычное русло. Официально ребят не наказывали. Однако запрет покидать территорию университета продержался три недели. Никто из побывавших под аббатством не стремился обсуждать увиденное и услышанное, но Клаус не сомневался, что не он один видит во сне мертвых Танцоров.
Мальчишка вздрагивал на каждый стук и каждый вызов. Он ждал, что все вот-вот узнают, как прокололась Робин. Только дневник, который дуреха потеряла, так и не нашелся. Вероятно, следовало сказать о нем тому же Хьорту. Но и без этой милой подробности Клаус достаточно дискредитировал себя. Мальчишка верил, что улику просто-напросто сожрал мимик.
Несмотря на все злоключения, дед гордился Клаусом. Он не расспрашивал. Конечно, господин Отто не сомневался, что подвигло внука спуститься в катакомбы. Только мальчишка поспорил бы на собственную душу, что гоблин и под пытками не откроет этой тайны никому.
Прежнее одиночество превратилось в сладкие воспоминания. Клаус больше не принадлежал себе. Он едва не ненавидел Дэна и Бэна с их «положение обязывает». Чокнутая парочка втягивала его в каждую авантюру, до которой доходили их больные головы.
Не отставал и «добрый доктор» Карвер. Он продолжал тесты. Не такие вредные и болезненные, но неизменно отнимавшие уйму времени. Хотя от Карвера как раз была ощутимая польза. Именно профессор Макс подтвердил постороннее вмешательство в рефлексы мальчишки. Карвер не понимал, как, но мог отследить, что сделал Коллоу.
Сотрудничество с Хьортом нравилось, если не брать в расчет строгую и непробиваемо нормальную Дороти Пейдж. С другой стороны, только такая женщина смогла бы уравновешивать Танцора-антропоморфа. Насколько Клаус успел заметить, у всех связных складывались какие-либо отношения со своими Тенями. Сэр Вильгельм шутливо звал мисс Пейдж «бабуля Дот». Она же отчитывала его, как мальчишку за бардак на рабочем месте, за пустые бутылки, вернее, за то, чем они были наполнены, но исключительно когда считала, что никто ее не услышит. На людях Дороти преображалась. Настолько, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что Сэр Хьорт хоть в чем-то несовершенен.
Память невольно возвращала к жизни Натана. Покойный связной явно боготворил господина. Все стажировки и курсы обучения объясняли, как следует действовать, но нигде Клаусу не сказали, что положено чувствовать. Как стать другом своему Танцору? Насколько жилось бы проще, если бы у всех были одинаковые формальные отношения. Но нет. Мальчишка тихо завидовал Натану. Тому повезло получить от Коллоу внимание. И опять же, кто он такой, чтобы набиваться в друзья Мастеру Тени? Совсем недавно о службе только мечталось. Вот мечты сбылись, и аппетиты выросли.
Не оформившиеся вопросы клубились туманом — однако задавать их все равно было некому. Дороти не отличалась болтливостью. Большую часть времени она прикидывалась изваянием с недовольно поджатыми губами. Клаус подозревал, что женщина не одобряет его амбиции. Или попросту завидует. С таким мальчишка встретился еще в тренировочном центре. Связные хвастали своими Танцорами друг перед другом. Конечно, тогда следовало благоразумно промолчать, но что-то незрелое взяло верх над здравым смыслом.
За всеми размышлениями Клаус упустил главное: Карл окончательно влюбился в ту женщину, мать Софьи. Они встречались каждый день и подолгу пропадали где-то. Заметив мальчишку, сноходка теперь приветливо махала рукой, улыбалась, хоть и не говорила ничего. Пару раз Клаусу почудился осмысленный блеск в ее подернутых дымкой глазах. Сплетники тут же объявили ребят братом и сестрой. Здесь Клаус предпочитал прятаться от очевидного.
Эмьюз сделалась молчаливой и замкнутой. Подружки не подозревали. С ними она щебетала, как раньше. Но, оставшись одна, Тень таращилась в никуда, словно кто-то выключал ее. Девочка сжимала свой амулет сквозь одежду, не догадываясь, что Клаус изо всех сил старается быть рядом. Он не винил ее.
Дружба с Дезмондом продолжилась. Призрак, пожалуй, единственный, кто действительно понимал Клауса. Полупрозрачный мальчишка не лез с разговорами и знал, когда здорово просто помолчать вместе. Молчали они каждый о своем, но от этого все равно становилось теплее.
Клаус запер свою комнату и неслышно спустился на первый этаж. Следовало убедиться, что Карл отправился на очередное свидание, а дедушка не останется без обеда.
Грандиозные планы на этот день мальчишка вынашивал весь месяц. Первая часть предполагаемой операции прошла на ура. Каким же дураком Клаус чувствовал себя, когда шептал кодовую фразу, склонившись к самому уху демобилизованной Тени. Шутники должны помогать друг другу… В глубине души он до последнего боялся, что женщина сделает вид, будто не понимает, о чем речь. Но она не стала лукавить. Леди Олеся лишь едва заметно вздрогнула и улыбнулась.
Дальше оставалось только вытащить двух недоумков за пределы университета и устроить им встречу с прошлым. Клаус хотел как можно дольше сохранить свои замыслы в секрете. И вовсе не из вредности. Мальчишке нравилась мысль подарить «Кувалде» возможность самой представиться и получить свою порцию восторгов.
Вчерашний снег растаял. Мокрая мостовая поблескивала, как чешуя гигантского змея. Но покрытые ледяной коркой лужицы не давали забыть, что зима все же настала. Низкое небо казалось неподвижным. Клаус застегнул пальто и поднял ворот. В этом черно-белом мире мальчишка чувствовал себя уютно.
— Отчего столько тумана? — Дэн поправил шарф, пахнущий старым шкафом. — Решил нас убить? Признавайся!
— Прямо проник в мои злодейские мысли, — усмехнулся Клаус. — Двигайтесь.
— Зачем, если ты можешь нас переместить, куда хочешь? — Бэн перебросил сумку через плечо. — И зачем обязательно брать с собой нашу книгу?
— Больше вопросов — больше потерянного времени, — отрезал мальчишка с видом человека, не желающего пояснять что-либо. — Обещаю, вы не пожалеете.
Прогулочным шагом компания выбралась на широкую дорогу, ведущую в город. Шуты галдели, развлекая себя нелепейшими предположениями. Клаус молчал. Он знал, что хотя бы один из ребят искренне верит ему. Тайна Дэна так и осталась тайной. Первое время Клаусу было сложно вести себя с антропоморфом, как раньше, но вскоре сердце успокоилось.
— А вот отсюда я вас переброшу, — объявил мальчишка.
— Ты нарочно пугаешь? — нахмурился Бэн. — Если бы я не встретил Эмьюз перед выходом, решил бы, что она опять попала в неприятности.
Клаус развернулся на каблуках.
— Могу идти один, — сухо бросил он. — Ничего так у нас со взаимопониманием, а? Месяц я готовил вам особенный подарок. Месяц! А вы даже не способны просто последовать за мной. Либо я закончу начатое, как решил, либо ничего не будет. Выбирайте.
— Остынь. — Дэн поднял руки. — Я пойду.
— И я пойду, — улыбнулся Бэнжамин. — Мы просто пытались выторговать у тебя подробности. Где-то с неделю назад мы сообразили, что ты что-то замышляешь. И любопытство не давало нам покоя.
— Ну так сейчас все тайное станет явным, — облегченно вздохнул Клаус. — Руки в центр, господа!
— Как команда? — Бэн едва не уронил сумку с драгоценным грузом.
— Именно, — подтвердил мальчишка. — Готовы или нет, мы летим!
Он накрыл ладони шутов своей и крепко тряхнул. Безлюдная дорога сменилась шумным зданием вокзала. Недоумевающие шуты бежали за Клаусом вприпрыжку, стараясь не отстать.
